Возлюбленная белого хищника (СИ) - Жнец Анна

Разумно. Престижный отдаленный район за шлагбаумом, куда не ходят автобусы и не так-то просто добраться посторонним. Меньше чужаков — меньше и риск случайно выдать свою тайну.

Раньше я удивлялась, что здесь есть частная школа для местных ребятишек, а теперь понимала: в городскую детям-перевертышам нельзя — они еще плохо контролируют свои способности и могут невольно обернуться на глазах у обычных людей.

Я задумалась, Рейг тоже не спешил продолжать беседу, и всю обратную дорогу мы ехали молча.

Раз Магнус не родной мне отец, то, получается, я не оборотень? Но в кого тогда пошла Молли? Все-таки в Хакона?

— Я должна тебе еще кое в чем признаться, — шепнула я, когда мы вылезли из машины и по тропинке направились к темному дому.

Мой спутник, удивительно спокойный после всего случившегося, взял меня за руку, и от этого любящего жеста в горле застрял горячий ком. Врать зверю было невыносимо, и я решила быть откровенной в той мере, в которой могла себе это позволить.

— Я… — Ох, как же сложно! — Мы с отцом Молли разошлись, но официально… официально я до сих пор замужем, — сказала и замерла в ожидании взрыва.

На секунду Призрак стиснул мои пальцы до боли, затем спохватился и отпустил их. Когда он повернулся ко мне, половину его лица покрывала белая шерсть, клыки удлинились и торчали изо рта, а глаза горели неоновой синевой. Жуткое зрелище.

— Что?! — прорычал Рейг, затем тряхнул головой, возвращая себе человеческий облик.

— Мы подали на развод, — я зябко поежилась под тяжелым взглядом оборотня. — Но из-за маленького ребенка суд дал нам три месяца отсрочки. Чтобы мы помирились. А потом меня с Молли забрали на базу, все закрутилось, завертелось, и стало не до судов.

В мыслях я всегда называла Хакона бывшим мужем, но фактически, по закону, у него было на меня больше прав, чем у Призрака. А ведь последний считал меня своей невестой.

— Это… это временно. Мы разведемся, — начала я мямлить.

Рейг до хруста сжал зубы. По бокам его челюсти заиграли желваки.

— Три месяца скоро истекут, и можно будет…

— Я хочу его увидеть, — процедил зверь, стремительно закипая. Шерсть снова проступала на его лице — явный признак того, что оборотень терял над собой контроль. — Завтра. — Голубые глаза потемнели, полыхнув яростью. — Я поговорю с этим… с этим двуногим.

О господи! Он что, собирается завтра встретиться с Хаконом?

Глава 17

Стоило толкнуть дверь, и в гостиной зажегся свет: дом у Призрака был умный, автоматизированный, с разными современными наворотами. На лестницу вышла Ингрид — то ли услышала шум, то ли в окне увидела подъезжающую к крыльцу машину. В черном форменном платье похожая на ворону, она поприветствовала нас сухим кивком и удалилась в свои покои за кухней.

Когда гостиная опустела, мы с Призраком замерли у подножия лестницы, глядя друг на друга в полном молчании. После близкого знакомства с оборотнями и собственных опасных откровений меня до сих пор потряхивало, ноги были мягкими и стояли на полу нетвердо.

Удерживая мой взгляд, Рейг взял меня за руку и поднес ладонь к губам. Целуя тыльную сторону моей ладони, он смотрел мне в глаза, долго, алчно, словно мысленно раздевал меня и, обнаженную, вжимал спиной в стену. Ноздри его точеного носа раздувались, втягивая аромат кожи.

От этого контраста — невинная ласка и страстный голодный взгляд — по телу бежала дрожь и колени еще больше размягчались. Я была уверена, что Рейг захочет провести вместе ночь, что позовет меня к себе в спальню: глаза его стали темные-темные, уже не голубые и даже не синие — черные от затопивших радужку зрачков. Как тогда, в клетке, я снова чувствовала исходящий от мощного тела жар, слышала оглушительный грохот сердца в чужой груди. Запах мускуса усиливался с каждой секундой поцелуя, наполняя комнату и кружа мне голову.

Но минуту или целую вечность спустя Рейг отстранился и освободил мою ладонь.

— Спокойной ночи, Агвид, — сказал он хриплым от возбуждения голосом, а потом прошел мимо, чтобы через несколько секунд исчезнуть за дверью, которую я ни разу не открывала.

Ушел.

Напряженный, сгорающий от желания.

Почему он сдержался? Почему не позволил звериной похоти выплеснуться наружу? У нас ведь все уже было. Бешеный секс на кровати и в душе, под струями воды. На базе Рейг брал меня пальцами и членом, открыл для себя мой вкус, а теперь обращался со мной как с трепетной девственницей.

А сама я хотела к нему в постель?

В облаке вопросов я поднялась по ступенькам. Молли мирно спала в своей кроватке под розовым балдахином. Ингрид отобрала у нее соску, но малышка нашла выход — заменила любимую игрушку большим пальцем: сунула его в рот и сейчас с удовольствием смаковала. На мгновение, глядя на свою кроху в тусклом свете ночника, я почувствовала такой мощный прилив счастья, что испугалась силы этих эмоций.

Все наладилось?

Или расслабляться рано?

Мучаясь вопросами, я легла в кровать, натянула одеяло до подбородка, но уснуть не успела: в темноте раздалось недовольное кряхтение, вскоре его сменил оглушительный рев.

Я не заметила, как оказалась на ногах. Неужели судороги вернулись?

Нет, малышка плакала не так отчаянно, как при неудачной попытке оборота, но все равно не затихала даже на руках.

Колики? Режущиеся зубки?

Укачивая Молли, я ходила из угла в угол и шептала дочурке слова утешения. Ох, и отвыкла я от этих ночных концертов.

Успокойся же, милая, успокойся. Что тебя тревожит?

Неожиданно дверь в комнату приоткрылась. Скрипнули половицы под ногами вошедшего. На пороге стоял Призрак. Видимо, в тишине спящего дома крик младенца был слышен на всех этажах.

— Разбудили тебя? — спросила я виноватым тоном. Хакон всегда злился, когда ему мешали спать.

Ничего не ответив, Рейг пересек комнату и забрал у меня ребенка. Сначала я растерялась, поэтому отдала ему Молли без колебаний, а потом напряглась.

«Знаешь, что звери делают с чужими детенышами?»

Прижатая к могучей груди, Молли казалась совсем крошечной, маленькая куколка. Вопреки моим ожиданиям, на руках чужака она не разоралась громче. Наоборот, притихла, глядя на держащего ее гиганта с любопытством и опаской.

— Нытьем делу не поможешь, — обратился к ней Рейг предельно серьезно, так, словно Молли была взрослой.

Впрочем, малютка будто согласилась с ним и больше не плакала. Открыв ротик, она смотрела на Призрака во все глаза.

— Спасибо, — шепнула я с благодарностью, невероятно растроганная, и протянула к дочери руки. — Давай ее мне.

— Отдохни. Ты устала.

Устала?

А ведь и правда, устала. Но когда это кого-то заботило?

Было так странно и необычно принимать помощь от постороннего мужчины. Призрак ведь не отец Молли и не обязан с ней нянчиться, но он нянчился охотнее ее родного папы.

Я погасила центральный свет и зажгла ночник. Молли на руках Рейга завозилась, поморщилась, собираясь разрыдаться, но потом передумала и неуверенно, с интересом исследователя потянулась к длинным светлым волосам своей новой няньки. Сжала в кулачке прядь, подергала за нее и… улыбнулась беззубым ртом.

От этой идиллической картины защемило в груди.

— Ты ей нравишься, — шепнула я.

— Ей нравится делать мне больно, — усмехнулся Призрак, великодушно позволяя Молли тянуть и дергать себя за волосы. В том как он держал ребенка, чувствовались неловкость и отсутствие опыта. Наблюдать за ними двоими было приятно, все внутри замирало, и казалось, будто бабочка щекочет крылышками за ребрами. Слезы умиления подкатывали к глазам, я смаргивали их и украдкой терла пальцами веки.

Мы ходили по комнате, пока кроха не уснула, затем Рейг осторожно уложил ее в кроватку, а я поправила складки балдахина.

Совсем как настоящая семья.

Глава 18

— Вы обнаружили объект? Отлично, — Призрак вернул мобильный телефон в задний карман джинсов. Дома он одевался довольно просто: черные штаны и майки, обтягивающие мускулистый торс.