Стая для ведьмы (СИ) - Эльвира Осетина
На этом мое терпение закончилось, и я пошла на кухню, греметь кастрюлями.
Их скандал сошел на нет, в виду отсутствия зрителей, то есть меня.
– Тонечка, доченька, вот возьми карту, мы на нее будем вместе с папой тебе деньги на мелкие расходы перечислять, – мама пришла ко мне на кухню.
– Спасибо, мама.
– Это все что ты ей скажешь? – Игорь был в не себя от злости.
Чего он добивался, я все никак не могла понять?
– Игорь ты же сам предложил, мне жить с тобой, почему ты злишься? – искренне недоумевала я.
– Да не в этом дело! – он опять разошелся на крик, – ты, что не понимаешь, что эти двое ведут себя как маленькие дети! Словно игрушек выбрасывают своих детей на помойку! Живите, как хотите! Зачем тогда вообще на свет производили!
– Игорь, это жизнь, ведь я полюбила, ну как тебе не понять?
Так, видимо, они пришли за мной, чтобы продолжить скандал и мне все же придется выслушать его до конца.
Я вдруг вспомнила Валерия Александровича. Вот, что значит их сын, он ведь никогда к родителям не лез, ушел из дома, жил спокойно, женился, даже свадьбы как таковой не было, просто расписался и все. И не слышно его, не видно, вообще родителей не напрягает. Андрей… И меня вдруг словно обухом по голове ударило. В памяти замелькали образы – жены Андрея и ее ребенка. Разговор Андрея с Валерием Александровичем.
«Сынок, а как же свадьба?»
«Да какая свадьба отец, мы взрослые люди уже, у Олеськи дочка даже есть, успела нагулять, о чем ты вообще говоришь? Надеть на нее белое платье цвета невинности? Не смеши меня, пожалуйста!»
Я в своей памяти рассматривала Андрея и мелькнувшую худенькую бледную девушку с ребенком на руках. Леночка!!!! На руках у девушки сидела маленькая Леночка!!! А ее отца я не узнала, потому что, наверное, в детских глазах он выглядят совсем по-другому. Боже! Так значит Леночка падчерица Андрея? Этого «лучшего сына»?! Господи, кого он воспитал, чудовище, тирана, издевающегося над девушкой из села с ребенком?
– Тоня! – вырвал меня брат из моих мыслей, – что ты молчишь?! Твоя судьба решается, а ты все время молчишь!
Я глупо хлопала глазами и смотрела на брата, который от меня что-то опять требовал, видимо, чтобы я тоже поскандалила и покричала на маму, которая уже была вся в слезах.
– Игорь, давай не будем скандалить. Они уже взрослые люди, пусть сами разбираются, – попыталась сгладить я ситуацию.
Игорь вдруг вскочил и швырнул в гневе со стола хлебницу. Мы с мамой синхронно шарахнулись от него в стороны. А он убежал в ванную и хлопнул дверью, включил душ. Крошки хлеба валялись по всему полу, а хлебница пришла в негодность. О, как это на него похоже! Его никто не понял и не поддержал. Будем топать ногами, визжать и требовать справедливости. Или хлебницу скинем на пол. Пусть весь хлеб валяется на полу, а хлебница будет сломанной. Концерт удался, можно похлопать, если конечно все это наблюдаешь со стороны, когда же участвуешь в этом лично, хлопать не хочется совершенно.
«Неужели нельзя просто сесть и спокойно всё обсудить? Обязательно вести себя, как неуравновешенный подросток?» – опять заговорил во мне занудным тоном Валерий Александрович.
– Доченька, я, наверное, пойду, – осторожно и очень тихо сказала мама, при этом не забыв всхлипнуть и сделать грустное-прегрустное лицо.
Отлично, а я останусь с этим разъяренным монстром, спасибо мама, что любишь ему что-то доказать, хотя прекрасно знаешь, что если Игорь в чем-то уперся, то лучше всего просто промолчать. Но нет же, она всегда затевает с ним спор, потом плачет, жалуется на него, за то, что он так жесток. А я молча выслушиваю все это, сидя на кухне и обнимая ее. Однако в слух сказала совсем другое, иначе этот скандал никогда не закончится:
– Да, мам, если, что я позвоню.
Она явно ожидала других слов, скорее всего даже продолжения, но я встала и пошла к двери. Выпроводив маму, вернулась на кухню убираться и думать, что сделать, чтобы помочь ребенку. Ведь самое главное я поняла, кто может это сделать. Кроме него помочь некому. Валерий Александрович! Только он в состоянии повлиять на сына и изменить судьбу Леночки и её матери.
Я сидела на диване в зале и думала, как поступить дальше. Единственное что приходило в голову, так это послать письмо, но я не знала, станет ли Валерий Александрович придавать письму хоть какое-то значение. Он не Лешка, он вообще может выбросить не читая. В конце концов, решит, что я одна из его влюбленных студенток и даже время терять не станет. Были в его жизни не самые приятные моменты, он даже по глупости и молодости воспользовался одной из своих студенток, а та решила, что влюбилась. Скандал был знатный и тогда Валерий кое-как смог из него выпутаться. С тех пор любые письма от молодых особ он близко не принимал, и не общался со студентками наедине. Значит одну он меня не примет… Лешка! Он говорил, что поможет, я возьму его с собой, и Валерий выслушает меня!
– Давай в суши-бар съездим.
Я удивленно перевела взгляд на кресло. В нем сидел задумчивый Игорь. Волосы мокрые на плечах полотенце. Кажется, я так задумалась, что пропустила его приход. Он это понял и заулыбался. Поражаюсь над сменами его настроения, несколько минут назад, был готов всех разорвать, сейчас спокоен как удав, даже счастлив. Маму довел до слез, меня напугал и сидит светится.
Вот поэтому я и не хотела с ним жить. Он, словно океан. Тихий. Может месяц быть совершенно спокойным, а затем потопить, к чертовой матери, все корабли.
Он хорош в малых дозах, но в больших – очень опасен.
И ясно, что говорить с ним об этом бесполезно, это все равно, что нарываться на еще один скандал. А на это у меня сил никогда не хватало. Он словно паук запускает свой яд в твой организм, ты превращаешься под его действием в тушенку, и уже не в состоянии сопротивляться, и тогда он начинает медленно и с аппетитом поедать тебя. Представив всю эту страшную картину в голове, поежилась. И откуда такие знания? А главное понимание поведения брата?
Странно, раньше я об этом даже не задумывалась. И больше того, даже восхищалась им, а теперь мысли совсем другие стали появляться.
