Осколки. Книга 3 (СИ) - Крылова Тали

— Сколько у нас времени?

— Не сильно много, — Альваро раздраженно пытался остановить вновь потекшую кровь из носа. Проклятье набирало силы, — видимо мне совсем недолго осталось. И мне кажется, фениксы только этого и ждут. Как и наши старейшины. Каждый день любезно интересуются моим здоровьем. — Темный комиссар яростно скомкал окровавленный платок. Кровь была словно черной и вязкой. — Анна знает, как это прекратить, но почему-то ненавидит меня, как это раздражает!

— Анна не вас ненавидит. — Отстраненно заметила Инга, — она испытывает сожалению и вину, а ненавидит себя. — Инга смущенно замолчала, но потом все же добавила, совсем тихо, — вы лишь напоминаете ей об этих чувствах.

— Откуда ты? — Дариус быстро к ней приблизился, резким движением убирая челку с глаз и всматриваясь в яркие глаза.

— Я же вижу ее сны и если сосредоточусь на чем-то, то могу увидеть что-то в ее воспоминаниях. — Инга старательно отводила глаза, не желая смотреть в глаза темному.

— Тогда, узнай, — Дариус посмотрел на молчаливого и хмурого Альваро, — узнай почему она так относиться к Альваро.

— Хорошо, — Инга кивнула, тоже с беспокойством смотря на комиссара, он заметно похудел за это время и выглядел бледным, даже к своим силам он обращался достаточно редко, словно это ему приносило боль. — Только вы должны разбудить меня и сразу спросить рассказать сон. Если я сама просыпаюсь я его быстро забываю.

Инга старательно пыталась заснуть под внимательными взглядами темных. И если от взгляда Альваро у нее разливалось тепло внутри, а щеки краснели, то холодный взгляд Дариуса заставлял бледнеть и еще больше ерзать.

— Я сделаю тебе снотворное, — Дариус раздраженно вышел из ее спальни. Инга облегченно вздохнула.

— Я его раздражаю, — скорее утвердительно, чем вопросительно произнесла девушка. — Я не Анна. — Она отвернулась к стене, на глаза навернулись слезы. Они никому не нужна здесь. Среди фениксов она была ненужной и здесь тоже. Ее терпели только из-за Анны.

— Инга, — Альваро не знал, как ее успокоить, все что он мог, просто сесть рядом и аккуратно погладить по голове. Но этой молчаливой поддержки оказалось достаточно.

— Я люблю тебя, — рука Альваро замерла на ее голове, но Инга так и не повернулась, отчаянно скрывая красное после признания лицо. Она понимала, что Анна может уничтожить ее в любой момент, ей хотелось, чтобы ее помнили, как Ингу и знали именно о ее чувствах. Неловкость ситуации сгладил вернувшийся Дариус, он протянул зелье Альваро и отвернулся. Инга послушно выпила зелье, быстро уснув.

— Тебе стоит быть помягче с Ингой, — девушка крепко спала, в комнате стояла тишина и полная темнота. Но они прекрасно видели в темноте.

— Мне это не нужно, — коротко заметил Дариус.

— Ты и вправду говоришь, как Анна, — усмехнулся Альваро.

Разговор прекратился так и не начавшись. Темные ждали рассвета. Инга спала беспокойно. То всхлипывая, то вздрагивая. Ей явно снилось что-то плохое.

— Мне это не нужно, — Альваро не мог больше терпеть душе разрывающий тихий плачь Инги, он аккуратно потряс девушку за плечо. Она спала крепко, чужие воспоминания не отпускали ее. — Инга, просыпайся…

Наконец-то девушка открыла красные, опухшие глаза. На лице появилась выражение удивления и узнания, она отчаянно рванула в сторону от Альваро, вскакивая с кровати и замирая посреди комнаты, испуганно сжимаясь и глядя на свои руки в кандалах.

— Нет, нет, — по щекам снова потекли слезы, — это не правда, не правда, — ее руки тряслись, она медленно потянулась к шее и ощупала плотное, тяжелое ожерелье-ошейник. Замерев, она упала на колени и стены сотряс громкий, отчаянный крик, ломая ногти, она пыталась содрать с себя ошейник, разрывая кожу на шее. Кровь стекала по ее шее. Дариус застыл. Он видел, трогал каждый шрам на шее Анны. И теперь своими глазами видел, как Анна разрывает себе шею ногтями, постоянно бормоча под нос. — Ненавижу, ненавижу… Это моя вина, я виновата….

Альваро кинулся к девушке, схватив за руки и не позволяя вредить себе. Она подняла растерянный взгляд на него, и ее глаза застыли на нем.

— Убийца, палач… ненавижу тебя, — потерянный голос наполнялся яростью и ненавистью, — ненавижу! — Железные кандалы начали раскаляться, кончики пальцев покраснели, готовые призвать пламя.

— Анна! — Санитас не успел полностью соткаться из тумана как оттолкнул Альваро, всматриваясь в глаза свое госпожи, — Аннет! — девушка замерла после этого имени и пламя утихло, слезы застыли в ее глазах.

— Это ведь сон? Скажи, что это сон! Это же сон?!

— Нет, Аннет, — безразличный голос демона звучал глухо. Девушка застыла, ненависть исчезла, сменившись отчаянием, она до крови прикусила губу, закрывая лицо руками и тихо завывая от отчаяния.

— Это все не сон, но и ты не она.

— Что? — сквозь боль появилась растерянность. — Кто я?

— Тебя зовут Инга. Надо вылечить тебя.

Они молчаливой и шокированной процессией оказались в лаборатории. Демон сам занимался лечением Инги. Он приближения Альваро она вздрогнула, а на Дариуса бросала растерянные взгляды, словно не могла чего-то никак понять. Темные молчали и не приближались к ней.

— Почему она еще жива? — Инга прижала руки к груди, все еще испытывая чужую тоску и отчаяние.

— Анна сильная. — Санитас уже остановил кровь и аккуратно зашивал слишком крупные раны.

— Я это забуду?

— Как и любые воспоминания они со временем потускнею и сотрутся.

— А у нее?

— Никогда. Это ее воспоминания. Фениксы всегда помнят. Умирая в огне, они должны все помнить. Хранить мудрость тысячи жизней и столько смертей. Возрождаясь, они со временем возвращают и воспоминания, которые возвращаются к ним постепенно с самой первой жизни и смерти. Печати позволяют приглушить воспоминания, затуманить их реальность. Но на тебе нет печатей. Они были на Анне, но уже с прошлой жизни их было недостаточно, и мы не успели наложить еще одну.

— Что с ней произошло? — Альваро сделал шаг, но Инга опять дернулась и виновато отвела глаза, спрятав их под поседевшей челкой. После произошедшего ее волосы проредила белоснежная седина.

— Анна, — заговорила Инга быстро, она не желала снова воскрешать в себе те воспоминания, — потеряла мужа и сына. Их убил Альваро.

— Что?! — одновременно воскликнули темные. Санитас вздохнул, позволив недовольству появиться во взгляде.

— Анна не одобрит моих действий. Но я не вижу другого выхода, как рассказать вам эту ее жизнь. — Санитас продолжал аккуратно обрабатывать раны. Анна часто приходила к нему раненая, предпочитая умирать рядом с ним. Санитас начал свой рассказ:

«Род моего господина был крупный и влиятельным. Глава рода, дед моего господина, желал счастья внуку, что жаждал не величия Рода, а лишь посвятить свою жизнь служению науки. Глава Рода создал мой артефакт и пленив меня, демона Санитаса, запечатал в новой книге Рода и даровал своему внуку. Чтобы он мог спокойно заниматься изучением, ему также отошло и небольшое владение, вполне достаточное для безбедного существования.

Это все было еще до вражды между фениксами и темными. Тогда еще сохранялись договорные отношения между народами тьмы и огня. И огонь с радостью отдавался в руки тьмы за золото и прочие блага. Для связи между темными и фениксами существовало множество ограничений, одним из них была необходимость менять феникса после двух месяцев отношений. Во избежание зависимости. Фениксы расхаживали по темным владениям свободно, с радостью становясь любовниками. Иметь феникса было элементом статуса темного. Помимо физического удовольствия от близости, фениксы прекрасно стабилизировали силу темных. Обрядов посвящения тогда еще не было, как раз один из фениксов с темным родом работали над ним.

Но мы отвлеклись. Возвращаемся к Аннет. Тогда ее звали именно так. Мой господин для своих опытов приобретал смертных. В те дикие время счет простым смертным никто не вел, но убивать на своей территории господин не желал. Он выкупал людей из лечебниц, в том числе и для душевнобольных. В тот вечер он привел ее. Бледную, дерганную женщины, с мечущими глазами.