Поцелуй меня, любимый - Марина Николаевна Леванова
– Не беспокойтесь! Всё как положено сделаем. Вы, главное, хорошенько отдохните перед завтрашними испытаниями.
– Хорошо, – как-то неуверенно проговорила принцесса.
Милада вошла в комнату и притворила за собой дверь, скинула верхнюю одежду, оставаясь лишь в широких шароварах, но лучше так, чем голым щеголять; она до сих пор так и не привыкла к своему новому телу. Прошла к кровати и рухнула в кучу подушек, а через какое-то время уснула, видно, сказывалось усталость и проклятие, тянущее из неё силы.
Поздней ночью ей приснилось, что она снова дома, рядом родители, братья, друзья, преданные слуги и множество приглашённых гостей, она стоит возле семейного алтаря, а по проходу, украшенному сверху до низу яркими цветами, к ней идёт счастливая Чанлиф в платье невесты. Милада посмотрела на себя в огромное зеркало: на неё смотрел симпатичный молодой человек, не муж, но уже не юнец; чёрные волосы коротко подстрижены, а возле висков выбриты, смуглая кожа, словно он днями напролёт находился под жарким солнцем, узкие миндалевидные глаза цвета ясного неба.
“Нет-нет”, – в ужасе заметалась Милада на кровати, а на чёрных пушистых ресницах выступили слёзы.
Висевшая на стене картина сдвинулась, и в образовавшуюся щель в комнату проскользнула тень.
Глава 15
Чанлиф сняла свои изящные туфельки и босиком прокралась к кровати, отодвинула занавеску и от восхищения чуть не задохнулась, разглядывая совершенное тело степняка: широкие плечи, мускулистые жилистые руки, накачанная грудь, покрытая лёгкой порослью жёстких чёрных волос, спускающихся тонкой дорожкой к плоскому животу и прячущихся под шароварами. Перевела взгляд на лицо столь желанного мужчины, на его приоткрытые, манящие, чувственные губы и прерывисто вздохнула.
– Чанлиф, – с каким-то надрывом вдруг проговорил степняк сквозь сон и застонал.
– О, Боги! – Чанлиф зажала себе рот, с опаской посмотрела на дверь; она заметила воинов пранадармца в коридоре, когда шла сюда, поэтому и решила воспользоваться потайным входом. Снова взглянула на степняка и решилась. – Я здесь, любимый, – нежно прошептала она и легонько прикоснулась к его губам.
Милада-степняк распахнула глаза, словно и не спала вовсе, в ужасе уставилась на невесту из своего ночного кошмара. Девушка стояла, склонившись над ним, и ласково улыбалась.
– Ты мне снишься? – с сомнением в голосе спросил степняк.
– Нет, я реальная. Я здесь, – страстно прошептала Чанлиф, проводя пальцами по стальным мышцам его живота. – С тобой, – и со страстью припала к губам степняка.
Мгновение – и девушка оказалась подмятой сильным телом пранадармца, а его ладонь с силой зажала ей рот. Он приложил палец к своим губам, а потом показал на дверь, за которой стояли его воины. Чанлиф кивнула, давая понять, что знает об этом. Она готова была отдаться степняку и все эти меры предосторожности были ни к чему: что бы он сейчас ни сделал с ней, это будет ей только в радость.
– Зачем ты пришла? – тихо спросил степняк, убирая руку с лица девушки.
– Я хочу быть твоей, – Чанлиф обвила руками его шею и снова резко притянула к себе.
– Да прекрати же ты! – Степняк попытался вырваться, но не так уж просто было это сделать. – Мы не должны, – категорично заявил он, уворачиваясь от пылких поцелуев ночной гостьи. – Да что же ты творишь? Хватит!
– Ну что ты, милый? – Чанлиф изловчилась и поцеловала степняка в небритую щеку. – Всё в порядке. Иди ко мне! Ты даже не представляешь, как нам будет хорошо вместе. Возьми меня!
– Что-о-о? – возмущённо протянул степняк; он с силой разомкнул руки девушки и крепко сжал, придавливая их к кровати. – Куда возьми? Зачем? – прорычал он прямо в лицо разгорячённой девушки. – О чём ты говоришь?
– Ну как же? – Чанлиф непонимающе уставилась в прекрасное лицо степняка, не зная, как иначе объяснить мужчине, чего она хочет. – Я впервые в жизни так сильно хочу этого. Умоляю, Илад, не отталкивай меня!
– Чанлиф, как ты не понимаешь, само то, что ты сейчас находишься в моих покоях, уже подрывает твою репутацию! Мне-то всё равно, я степняк. Варвар! Я как тот вольный ветер – сегодня здесь, а завтра на другом конце мира, а ты женщина, и тебе ещё жить здесь.
– Никто не узнает, что за девушка была у тебя в комнате, даже твои воины. Ты их просто не впустишь сюда. Я как пришла потайным ходом, так и уйду. Не переживай об этом!
– Ты меня не слышишь. – Степняк отпрянул от неё. – Между нами не может быть ничего общего! Я скоро исчезну. Совсем исчезну. Понимаешь?
– Да, понимаю. Возьми меня с собой, и мы с тобой вместе исчезнем, – Чанлиф потянулась к нему. – Сбежим от всего мира, только ты и я.
Степняк начал подниматься с кровати, но Чанлиф обняла его за талию и прильнула к спине.
– Ну почему? Почему! – застонала она, не в силах сдержать слёзы обиды.
И столько отчаяния было в её голосе, что у Милады вдруг возникла мысль во всём признаться ей. Прямо сейчас. Здесь. Взять и всё рассказать… как есть. И будь что будет!
Милада-степняк с силой разомкнула руки девушки, начала разворачиваться, чтобы видеть лицо собеседницы, но не успела даже рта открыть: Чанлиф как-то изловчилась, повалила её обратно на кровать и уселась на неё сверху.
– Илад, посмотри на меня, – стянула с себя короткую кофточку из тончайшей ткани, расшитую золотыми нитями, и небрежно отбросила в сторону, приподняла волосы, открывая взору нежный изгиб шеи и напряженно отведённые назад плечи. – Разве я тебе не нравлюсь?
– Нет, не нравишься, – твёрдо проговорила Милада-степняк, зло прищуриваясь: иначе вести себя с этой женщиной было невозможно. – Чанлиф, прекрати! У нас с тобой ничего не получится!
– О, Боги! – Чанлиф в ужасе прикрыла рот ладонью, чтобы не закричать от неожиданной страшной догадки. – Тебе нравятся мужчины?
– Да, – не подумав, ответила Милада и испуганно добавила: – То есть нет. Какие мужчины? О чём ты говоришь? У меня девяносто девять женщин, и сейчас я борюсь за то, чтобы Сабмила стала сотой моей женой.
– Фух! – облегчённо выдохнула Чанлиф, пропуская мимо ушей слова о сестре; и с удвоенным усердием продолжила соблазнять степняка.
– Да что же это такое? – пыхтел тот, отбиваясь от пылких поцелуев ночной гостьи.
Между ними завязалась нешуточная борьба, в пылу которой они сбили со стола кувшин с водой; в ночной тишине звук прозвучал оглушительно громко. Дверь распахнулась, и воины во главе с командиром вбежали в комнату. Милада-степняк испуганно вскрикнула, грубо скинула с себя Чанлиф, накрыла её с головой одеялом и придавила рукой, чтобы та не шевелилась.
Сван стоял
