Служба Смерти - Натали Лавру
— Но зачем вы это делаете?
— Считай, что мы — санитары леса. Избавляем общество от гнили. Разве не этим ты занималась, когда выходила на охоту?
— То есть вы убиваете только преступников?
— И да, и нет. Некоторые люди не знают или не хотят знать, что их действия ведут планету к гибели, и не реагируют на предупреждения.
— А если вы ошибётесь и убьёте не того человека?
— Значит, он умрёт. Нас почти девять миллиардов. Каждый второй лишний.
— А кто это решает? — паззл в моей голове всё ещё не сложился.
— У верховного есть доступ к информационному полю земли. Он говорит, что делать.
— Информационное поле — это интернет? Или что? — не совсем поняла я.
Снова послышались смешки. Я посмотрела на наблюдавших за нами и отметила про себя, что они вовсе не выглядят забитыми и угнетёнными рабами.
— Верховный твоего клана тоже узнал о твоём намерении делать аборт из интернета? — спросил Альгис.
— Откуда вам это известно? — мой рот непроизвольно раскрылся от удивления.
— Я понимаю твой шок. Мы дадим тебе время, чтобы освоиться и научиться быть полезной.
— Мне нужно к детям, — я продолжала гнуть свою линию. Какое мне дело было до лишних людей, если Максим с Полиной где-то там, без меня? Я физически ощущала, что дети нуждаются во мне.
— Нет, — холодно ответили мне.
— Значит, убейте меня! — я начала терять самообладание. — Я не просила меня воскрешать!
— За тебя просил твой раб. Идём, я покажу, где ваша комната.
Как только я перестала фокусировать внимание на диалоге с Альгисом, в мой мозг, словно на карту памяти, начали загружаться воспоминания из жизни Дилана. Перед глазами замелькали картинки, бури эмоций, голоса… Центральное место в этом хаосе, несмотря на глубокое погружение Дилана в работу, занимала я. Вовсе не потому что он любил меня без памяти, просто я являлась главным раздражителем, единственной проблемой, из-за которой мой супруг не стал общепризнанным гением, всеобщим любимцем и просто богом.
Покопавшись в сознании бывшего теперь уже супруга, я узнала, что последние пару лет Дилан едва ли не ненавидел меня. Он больше не хотел признавать связи со мной, я давно уже перешла в статус «жены из жалости» или «жены ради детей».
Он не раз пытался изменить мне с другими женщинами, но позорно не смог и от этого злился ещё больше. Одна особенно находчивая дама даже пыталась его шантажировать, но была задавлена ответными угрозами.
Со мной у Дилана не было проблем с эрекцией. Вероятно, он не знал о верности волчьих пар или думал, что, раз его звериный ген «спит», то можно свободно трахаться направо и налево.
Н-да. Лучше бы мы развелись. Со своей грязью я кое-как примирилась, а вот от чужой… захотелось отмотать время назад и досконально перекроить жизнь.
Нас привели туда, где нам предстояло жить. Так называемая комната не имела окон, а дверь была не по-гостевому стальная, массивная. Краска на стенах была исполосована трещинами, для полноты картины не хватало только свисающей с потолка петли.
Из предметов интерьера в камере была только железная двуспальная кровать с пружинным матрасом, стол, два стула и тумбочка. Был также туалет и душевая (два в одном), самого простого вида, с углублением в полу, прямо в углу комнаты за шторкой.
На столе стояла еда, уже остывшая, но выглядела она аппетитно. При виде съестного мой рот наполнился слюной, и теперь я ждала, когда меня оставят в покое.
Напоследок Альгис сказал, что до нас здесь жил один из чистильщиков, так что в ящиках могли остаться его вещи.
То, что мы далеко не гости, подтверждалось и тем фактом, что нас заперли.
Дилан занял место в пустующем углу — просто сел на пол, чтобы казаться как можно менее заметным, но всё равно бесил меня одним лишь своим присутствием. А ещё от него отвратительно пахло.
Но ни один раздражающий фактор не помешал мне набить желудок. После моей трапезы остались только объедки. Дилану не перепало ничего. Когда я ушла принимать душ, он осмелился подойти к столу и выпить воды, и к моему появлению снова сидел в углу.
Вода в душе текла только холодная, так что понежиться под струями не получилось.
«От тебя воняет», — мысленно упрекнула его я.
Не говоря ни слова, он встал и пошёл в душ. Куда-то подевались его заносчивость и ненависть ко мне. Я вспомнила, что другие чистильщики почему-то называли его моим рабом, но ещё до конца не разобралась в происходящем и не разложила новую информацию по полкам. Систематизацию решено было оставить на потом, если, конечно, это «потом» наступит.
Первым делом я обыскала все ящики. И вот что обнаружилось: револьвер с двумя патронами. Что-то мне подсказывало, что это тоже своеобразный тест от тех, кто держит нас здесь.
Итак, я могла застрелиться прямо сейчас. Или мою руку остановила бы воля какого-то там верховного? Но я ведь ещё не отплатила Дилану за отнятую жизнь…
Он как раз вышел из душа, стыдливо прикрываясь мокрой, выполосканной без мыла одеждой.
«Возьми пистолет», — приказала я.
Он протянул руку и взял оружие.
«Выстрели мне в голову.»
«Я не стану этого делать…» — был ответ.
