Ноченька (СИ) - Элис Винтер
Игорь Македонов
Темные своды подвала мерцали в свете десятка разновеликих свечей, заполнивших пространство. Яркие язычки пламени, удлиняли тени тринадцати колдунов, замерших в нишах круглого помещения, виднелись на уступах стен, высвечивая массивные колонны, окружили алтарь, над которым склонилась Милонега. Глядя, как она скользит пальцами по волосам Водяной колдуньи, лежащей на жертвеннике в своей тонкой сорочке, ее руки, ласкающие несмышленую девчонку, слыша голос, полный мягких интонаций, я в который раз поразился, как в одном человеке могут уживаться сила и нежность.
Впервые услышав во сне зов Милонеги, я проснулся с ощущением восторга и следующие несколько дней пребывал в эйфории от осознания, что она выбрала меня своим проводником и глашатаем. Мной полностью завладело страстное желание вернуть трон законной владелице. Стать десницей правящей королевы. Я не боялся страшного ритуала, способного лишить меня жизни в обоих мирах или сопротивления Берендея. Я был полон чувства превосходства. Я был единственным, кто удостоился невероятной чести слышать Великую. Пока мои соратники во главе с медведем-предводителем спорили, строя новые, заведомо провальные планы по возвращению Водяной, я пропадал в библиотеке, вычитывая способы замещения душ, пока один в один из вечеров поиск не увенчался успехом. В пыльной книге с обложкой из сыромятной кожи, найденной на дальней полке архива Темных, были собраны заметки древнего старца. Я с благоговейным трепетом перелистывал полуистлевшие страницы, вглядывался в кровавые схемы жертвоприношений, пока не дошел до одного ритуала, где описывалась теория переселения души. Идея была довольно сумасшедшей, чтобы сработать, но оно того стоило. И вот теперь моя госпожа, прекрасная в своем ментальном воплощении, передо мной. И я был счастлив подарить ее душе земную оболочку.
– Ты такая хрупкая. Так много в тебе Силы, которой ты не умеешь пользоваться. Как мне недоставало ее в прошлой жизни, – услышал я тихий голос Милонеги. – Но ничего, дитя. Скоро тебе это будет ни к чему.
– Госпожа, – я покорно склонил голову, – на девчонке проклятье Темных Птиц.
– Проклятье… Моя печать, – улыбнулась Темная колдунья. – Они убили меня, но не смогли справиться с моей кровью*. Наивные Светлые, – хохот Милонеги разнесся по залу.
Шелестя юбкой, моя госпожа развернулась, оставляя Водяную колдунью дрожать на холодном камне. Я увидел, как она коснулась эгрегора, висевшего на тонкой шее девчонки, взывая к нему, почувствовал, как нить, незримо связавшая меня с амулетом, словно набухла от потока Силы, потянувшегося к колдунье. Взяв в руки свечу, Милонега стала обходить алтарь, читая нараспев заклинание:
– Кровь негодная, кровь прокля́тая
За могущество стала платою —
За могущество предка дальнего,
Предка дальнего, век покойного,
И испорчена ты рукой его,
И течешь теперь в теле юном ты,
И питаешь в нем душу чистую.
Слуги верные, птицы темные,
Ненасытные, неуемные,
Верой-правдою послужили вы,
Послужили мне да проклятию,
Но срываю в ночь все печати я,
Размыкаю цепь, мной же скованну,
Мной черненую, закаленную —
Вам не пить теперь кровь да боль с нее,
Птицы темные, птицы вольные.**
Глаза Водяной испуганно следили за Великой, но она не пыталась вырваться. Смирилась со своей судьбой? Я усмехнулся. Чем раньше, тем лучше. Лицо девчонки все больше походило на маску, взгляд стекленел, а мышцы расслаблялись.
– Вот и все, – удовлетворенно прошептала Милонега. – Скоро мы обе получим то, что заслуживаем.
Тело Водяной колдуньи после этих слов выгнулось, с побелевших губ сорвался судорожный вздох, прокатившийся по залу свистящим шепотом, а от груди отделилась темная субстанция, принявшая вид большой черной птицы. Карканье, похожее на хриплый смех, заполнило подвал. Ворон кружил под самым потолком, пока звук не превратился в протяжный гул, нараставший с каждой секундой. Слышать его было невыносимо. Казалось, он отзывается эхом в каждой клеточке тела. Я инстинктивно потянулся, чтобы закрыть уши руками, не в силах вытерпеть больше ни секунды, как вдруг ворон замолчал и уселся на плече Милонеги. Нежно погладив черные перья, она улыбнулась, словно старому знакомому, прежде чем прошептать что-то неразборчивое. Ворон по-человечески кивнул и рассыпался на бесчисленное количество осколков, застывших едва заметными блестящими крапинками на юбке платья Темной колдуньи. Пламя свечей затрепетало от невидимого ветра, а по коже пробежали мурашки от такого всплеска высвободившейся Силы.
– У тебя все готово? – обернулась ко мне Милонега.
– Да, госпожа.
Мотнув головой, я взял себя в руки. Пальцы все еще слегка подрагивали, но я старался контролировать свои действия. От их точности зависел исход ритуала. Водяная колдунья лежала на алтаре, пребывающая в странном трансе. Хрупкая фигурка умещалась внутри граней пентаграммы. Прозрачная кожа девчонки, казалось, побелела еще больше, проступившая на виске венка быстро билась, отмеряя сердечный ритм, а глаза заволокло белой пеленой, словно она стала одной из тринадцати. Очертив простым мелом круг вокруг пятиконечной звезды, я сосредоточился на связи с эгрегором, раскинув руки и закрыв глаза, выравнивая дыхание. Спокойствие позволит мне стать проводником Силы. Я представил себя сосудом, который наполняет магия, как она, словно ручей, перетекает внутри, аккумулируя свою мощь. И как только Сила заструилась по венам, становясь моей неотъемлемой частью, я резко поднял руки вверх, направляя ее на создание магического круга вокруг алтаря. Вспыхнул зеленый магический огонь. Его опасные несведущему в магии человеку языки тянулись от самого пола наверх, стараясь лизнуть сводчатый потолок подвала. Я коснулся рукой пламени, приручая его. Сухое тепло обдало мою ладонь, огонь перекинулся на манжету рубашки, стараясь ужалить чужака, но скоро признал во мне хозяина и трусливо ретировался, оставаясь едва заметными угольками на каменном полу. Отступив за
