Слепое Сердце, или Облачная Академия - Лена Бутусова
– Уже поздно, скоро будет смеркаться.
– А я быстро, – Лану охватил странный азарт. Она чувствовала, что могла сделать что-то такое, до чего никто, кроме нее, не додумался, и это дарило смутное ощущение исключительности. – Если не найду ничего подходящего, сразу вернусь.
Кая кивнула:
– Будь осторожна. Самые опасные места огорожены – перилами и магией, но в облаках бывают сильные непредсказуемые ветра. Следи за Потоками воздуха. – Ментор нахмурилась, – Ты же умеешь следить за Потоками воздуха?
– Вот и потренируюсь, – Лана бросила через плечо, уже выходя из библиотеки.
Глава 7. Крылатый ветер
Лана вышла за ворота Облачной Академии. До этого она была здесь всего дважды и оба раза в сопровождении Хранителя Розендара. Она поднялась на небольшой скалистый пригорок и глубоко вздохнула. Воздух вокруг Академии был неплотный, им тяжело было напиться полной грудью, но вместе с тем он нес в себе волнующие незнакомые ароматы, от которых у Ланы начинало чуть быстрее колотиться сердце. Хотя, быть может, сердце стучало от недостатка кислорода?..
Вокруг нее вздымались облачные горы. Фантазия у девушки разыгралась, и она стала представлять, что за облаками прячутся горы настоящие, поднимающие вершины до самого неба, сияющие своими белоснежными кручами в лучах заходящего солнца, такие манящие и неприступные. И так велика была сила воображения, что Лана действительно увидела грозные каменные утесы, скрытые облачными шапками, увидела парящих на высоте огромных птиц… Вернее, одну птицу. Светлана потерла веки – на такой высоте не может быть птиц, слишком разреженный воздух. Верно, ей показалось, все-таки она не привыкла жить высоко в горах.
Лана развернулась и пошла вдоль ученической тропы, внимательно глядя по сторонам в надежде найти цветы. И чем дальше она шла, тем больше понимала, что ментор Кая была права – нет здесь цветов. Не растут маргаритки и тюльпаны на голых камнях. Но Света была упрямая. Она настырно карабкалась вверх, уже давно сойдя в сторону с безопасной тропы. Азарт затмил здравый смысл, и она лишь время от времени оглядывалась на тропу, чтобы не заблудиться. И лезла все выше.
А вокруг нее проносились облака. Издалека они выглядели красиво, но стоило ступить внутрь, как Лана оказалась в сумрачном тяжелом тумане. Одежда разом намокла, видимость сократилась до расстояния вытянутой руки, и ей стало так неприютно и одиноко, словно бы она вдруг осталась совсем одна в целом мире. Света брела в этой хмари, невольно вспоминая свою первую встречу со слепым ректором, когда он прогнал тот колдовской морок и вызволил ее из плена недобрых чар. Как бы ей хотелось, чтобы он снова оказался рядом и спас ее из этого гиблого тумана!
Краем глаза Лана заметила вспышку, словно отблеск солнечного луча на зеркальной поверхности лужицы. Сама не понимая причины своей спешки, девушка чуть ли не бегом бросилась к источнику света. И остолбенела.
Среди камней, прячась в трещинах от злого горного ветра, росли цветы. И не просто камнеломка или горная колючка. Это были самые настоящие цветы, очень красивые, похожие на лилии, с крупными светло-сиреневыми венчиками. И они светились. Не ярко, очень нежно, словно внутри каждого цветка жила маленькая светящаяся фея. Лана наклонилась к цветку и заглянула внутрь. Если в Академии есть оборотни и эльфы, то почему бы не быть цветочным феям? Но никакой феи там, к сожалению, не оказалось.
А еще эти цветы источали аромат – тонкий, едва ощутимый, похожий на аромат сирени после дождя. Светлана вздохнула полной грудью – на полянке дышалось легко, несмотря на высоту окружающих гор. Словно спохватившись, девушка принялась собирать букет. Она не отдаст цветы Кае для украшения библиотеки. Она подарит их Горгорону. Пусть это будет ее подарок на его день рождения.
И вдруг Светлана замерла. И подняла голову. Порыв ветра унес в сторону густой туман, и над девушкой раскинулось ярко-голубое небо. А в небе парила огромная черная птица, та самая, которую Лана видела у дальней горы. Девушка приставила руку к глазам в качестве козырька, чтобы лучше рассмотреть неожиданного гостя. Несмотря на разделявшее их расстояние, было ясно, что у птицы колоссальный размах крыльев – Светлана даже не решилась сравнивать ее ни с одной из известных ей пташек, так она была велика. Лана прищурилась, вглядываясь вдаль…
Руки и ноги отказались повиноваться: девушка села наземь, выпустив из рук только что собранный букет, и ветер принялся играться с сорванными цветами… Возле Ланы летала не птица. Если верить всем прочитанным сказкам и виденным ею картинкам, то в небе над головой Ланы парил дракон… Огромный дракон, с блестящей черной чешуей и длинным тонким хвостом. Света еще раз потерла глаза, поморгала веками, а когда в следующий раз попыталась сфокусировать взгляд, дракона уже не было.
Девушка подскочила на ноги и принялась хаотично метаться по полянке. Она вцепилась в свои золотисто-рыжие волосы, пытаясь взять дыхание под контроль. Она только что видела дракона! Или же ей показалось из-за недостатка кислорода в воздухе и огромного желания увидеть волшебного зверя? Лана замерла. Чуть подумала и принялась торопливо подбирать сорванные цветы, пока ветер не унес их слишком далеко.
Она обязательно спросит об этом у магистра Розендара. И потребует ответ.
***
Почти бегом Лана возвращалась в Академию. Уже смеркалось, видимость в облачном тумане была плохой, но ее вело какое-то чутье, и она безошибочно вышла к воротам. Опрометью бросилась в сторону студенческих спален – спрятать букет до вечера – а потом разыскать магистра Розендара и задать ему несколько вопросов.
До спален девушка не дошла. Из небольшой каминной залы, что располагалась рядом со студенческими комнатами, оттуда, где их маленькая группа обычно собирался после занятий, чтобы пообщаться и просто отдохнуть, доносились громкие возбужденные крики, и слышалось страшное рычание. Лана похолодела, прижала к груди свой сиреневый букет и бросилась к источнику шума.
Вбежав в зал, она застала ужасающую картину. Ирлин с ученическим мечом наголо стоял в боевой стойке, во второй руке его пылал огненный шар, и, судя по решимости на лице мужчины, он вот-вот собирался пустить его в ход. Перед аристократом замер Ларс. Вернее то, что некогда было Ларсом. Его трудно было узнать: лицо сильно исказилось, челюсти вытянулись, он горбился, и стал, словно еще больше. Могучие мышцы прорвали дыры в ученической форме, и теперь она клочьями свисала с его торса. Ларс ревел, мотал головой, словно пытался скинуть ее с плеч, и явно старался взять под контроль свой оборот. Но у него ничего не выходило, и с каждой секундой он становился все больше похож на зверя. На огромного черно-бурого медведя.
Бруно, Йена и Рыся жались к стенам. Ночную охотницу трясло и, бросив
