Юлия Цыпленкова - Космическая одиссея Инессы Журавлевой
— Вот оно счастье, — усмехнулась я и приступила к придирчивому пересматриванию обновок.
Я их крутила в руках, искала швы, чтобы праведно возмутиться ширпотребу, но швов не было. Совсем. Помыкавшись еще немного в попытках уличить продвинутых в браке, я махнула рукой. И, наконец, перешла к примерке.
— Ну-с, начнем, пожалуй, — я потерла руки, размяла пальцы, выдохнула и приступила…
Через некоторое время я почувствовала легкое раздражение, еще через несколько минут раздражение стало тяжелым, даже с шипящим матерком. Еще минут через десять матерок стал громогласным, ненависть к инопланетной текстильной промышленности росла в геометрической прогрессии, а Рома стал просто счастливчиком потому, что не попал под горячую руку. Я запуталась! Кажется, что может быть проще платья? Вот и я думала, что сунуть голову в горловину, руки в рукава и натянуть на тело, ан, нет!
То самое бирюзовое платье, так мило смотревшееся на модели из визуалога, теперь совершенно беззастенчиво заломало мне руки. В прямом смысле. Скрутило над головой, вывернуло в суставах, и чем больше я боролась с этим иезуитским изобретением, тем сильней превращалась в рогалик.
— Да чтоб того кутюрье перекосило, который это извращение придумал! — пыхтела я. — Чтоб он швейной машинкой себе ногу к заднице пристрочил. Чтоб его в финансовую пирамиду втянули и придавили ею. Черт! Ненавижу продвинутых!
— Н-да…
— Кто здесь? — от неожиданности я замерла, прислушиваясь к голосу за пределами бирюзовых оков.
— Я думал, отвратительного в тебе только манеры, теперь вижу, еще и память. — Эти ироничные нотки спутать с кем-то еще было просто невозможно.
— Гад ядовитый, — определила я. — Здрасти, товарищ командир.
Шаги приблизились, похоже, в этот раз меня осчастливило само физическое тело Дмитрия Ардэна, как бы его в миру правильно ни звали. Однако мое положение становилось неприятным. Решив не ярить дракона, пока принцесса беззащитна, я придала голосу, как можно больше любезности.
— Дима, будь так любезен, помоги мне попасть в платье, — попросила я в бирюзовую пустоту.
— Я бы предпочел другой вариант, — задумчиво протянул мерзавец.
— Мне в платье будет удобней, — привела я разумный довод.
— А мне без платья, — усмехнулся командир.
— А зря, в платье бы ты смотрелся просто улет, — хмыкнула я, представив его в летящей бирюзе. — Могу дать примерить.
— На тебе мне отсутствие платья нравится больше, — произнесли где-то совсем рядом.
— Проблемы индейцев шерифа не канают, — сообщила я и возмутилась. — Ну, будь человеком.
— Я бы с радостью, но меня все устраивает, — Ардэн издевался, я все еще пыталась держать себя в руках. Впрочем, могла и не пытаться, платье меня удерживало гораздо лучше.
— Рада за тебя. Поможешь? — выдохнув, чтобы не сорваться, уточнила я.
— Как попросишь, — в голосе Димона прибавилось мурлыкающих ноток.
— Дима, бесишь, — рявкнула я. — Все Роме расскажу.
— Ой, как страшно, — вновь начал глумиться гуманоидный гад.
Мое терпение давало сбой, я взмокла, устала и готова была растерзать Ардэна голыми руками.
— У него есть парализатор и лучевая пушка, — начала я запугивания, параллельно прибавляя Роману значимости.
— Какая пушка? — заинтересовался кареглазый, но неожиданно хмыкнул. — А вдруг я стреляю дальше?
— У тебя калибр меньше, — не сдержалась я.
— Так ты не видела, — привел вполне логичный довод Ардэн.
— А ты не показывал, — нагло заявила я. — Натяни на меня платье, посмотрю.
— Могу дать потрогать, — внес рационализаторское предложение языкастая сволочь.
— Не дожить тебе, гуманоид, до пенсии, — вздохнула я. — Даже до пятидесяти четырех не дожить. Однажды я отсюда все-таки выберусь.
До меня дотронулись. От неожиданности я вскрикнула, вздрогнула, лягнулась и с наслаждением вслушалась в шипящую ругань за пределами бирюзового кокона.
— Спокойно, — ворчливо предупредил командир «Гордости».
И платье вдруг скользнуло вниз, являя миру мою взмыленную физиономию. Я сдула с левого глаза прядку, облегченно выдохнула и осмотрела себя.
— Как ты это сделал?
— Я подход к нему знаю, — совершенно серьезно ответил Ардэн и весело сверкнул глазами. — Нас лет двадцать учат платья укрощать.
— Я потом похихикаю, ладно? — устало вздохнула я и села на кровать.
Ардэн скрестил руки на груди и теперь с интересом наблюдал за мной. Мне его интерес в данный момент был по барабану, абсолютно параллельно, фиолетово до икоты, в общем. По фиг мне было на Ардэна. Я отдыхала от войны с собственным платьем. Руки бы обломать тому уроду, что подобное издевательство над тонкой нервной организацией земной девушки придумал.
— Это херосский шелк, — неожиданно произнес Дима.
— То, что херовский, я уже поняла, — проворчала я, поглядывая на струящиеся складки подола. Красиво, блин.
— Херосский, — поправил меня наивный Ардэн. — С Хероса, это небольшое государство на Агдее.
— Агдея, — произнесла я вслух, хмыкнула и прыснула в ладонь. Дмитрий, не понимавший моего приземленного юмора, нахмурился. — А гдэ я, — произнесла я с могучим кавказским акцентом и развеселилась еще больше. Но, глядя на Хмурую Морду, ставшую еще более хмурой, я махнула рукой. — Забей, Дим.
— Кого? — живо заинтересовался командир «Гордости».
— Потом скажу, — устало вздохнула я, перестав смеяться. — Что там с херовским шелком с планеты потерянных?
— Почему потерянных? Млин, Инна, ты специально? — раздраженно спросил Дима и вдруг задумался. Буквально через секунду он усмехнулся. — Действительно, планета потерянных. Ладно. Херовский, тьфу, херосский шелк — это живой организм.
— Чего?! — возопила я, уже с подозрением, а не с умилением глядя на струящиеся складки. И даже то, как быстро гуманоиды перенимают мой щедрый словарный запас, меня сейчас совсем не волновало. — В смысле, живой?
— Разумный. Инна, что ты смотришь на это платье так, будто оно тебя сейчас переварит в собственном нутре? Оно же все чувствует, ты его расстраиваешь, — Ардэн укоризненно посмотрел на меня, словно я за его брата замуж собираюсь, а Дима знает, что я ему про пять своих детей не сказала.
— А оно может? — осторожно спросила я, пытаясь оттянуть от тела платье двумя пальцами.
Платье, словно резина, вырвалось из моих рук и наглухо прилипло обратно к телу.
— Переживает, — вздохнул командир, глядя с сочувствием… на платье. На меня он смотрел по-прежнему, с укоризной. — С ним так нельзя.
— А со мной можно?! — взвизгнула я, вскакивая.
