Потерянный голос надежды (СИ) - Гущина Яна

Проход становился всё более непредсказуемым и коварным. Начали появляться скрытые полости на дне тоннеля. На вид это были обычные камни, но стоило наступить, как можно было провалиться по колено, а то и по пояс. Поэтому приходилось идти очень медленно и осторожно. Один неверный шаг мог обернуться трагедией.

Когда опасный участок тоннеля закончился, Миша прибавил шаг. Через несколько часов вновь сделали привал. Отдохнули десять минут и выпили по два глотка воды. Затем снова двинулись в путь. Они брели часов двенадцать и очень устали. Когда Ира начала чаще спотыкаться, чем дышать, Миша остановился и скомандовал:

- Останавливаемся на ночлег!

Его слова были встречены одобрительным ропотом.

С жадностью съеденные бутерброды притупили чувство голода. Наспех разложили спальники у укутались в них. Холодный влажный воздух пещер истерзал лёгкие молодых людей, заставляя их часто кашлять. Нехватка кислорода тоже сказывалась – их мучили головокружения и слабость. Лица осунулись от измождения, а в глазах было отчаяние.

Шли третьи сутки с того момента, как обвал замуровал их под землёй. Усталость, недосып, голодание и отсутствие свежего воздуха пагубно сказывалось на юных организмах. Но самым ужасным была психологическая борьба с приближающейся смертью.

Характеры ребят изменились до неузнаваемости. Беззаботный Миша стал ответственным и подбадривал друзей. А Лёша сдался перед трудностями и лишь ждал, когда смерть заберёт его. При этом он своим брюзжанием периодически портил настроение окружающим.

Ира с Геркой стоически держали удар судьбы, демонстрируя, что им все беды нипочём. Света с Ромой тоже не унывали, надеясь на спасение. Их любовь оказалась сильнее невзгод. Они черпали поддержку и силу друг в друге. Рома всячески оберегал подругу, помогал ей как физически, так и морально. Света даже не замечала, как он старался подсунуть ей бутерброд побольше, картошку покрупнее или плеснуть в её чашку воду, предназначавшуюся ему. Но вскоре его уловки были обнаружены Лёшкой и он, естественно, не промолчал. Пользуясь тем, что все заснули, он напустился на друга:

- Ром, я понимаю, что у вас со Светой любовь-морковь, и всё такое, но подумай сам, что ты делаешь! – назидательным, тоном заявил он. – Если так будет продолжаться, то щёки Светки в тоннеле застрянут из-за переедания, а ты иссохнешь, и станешь как сушёная вобла. Хотя нет, помрёшь ты раньше, чем иссохнешь.

Замечание было сварливым, но Ромка не обиделся. Он озорно подмигнул товарищу.

- Лёш, ну люблю я её, что сделать? – сказал Рома приглушенным голосом, чтобы никто не услышал. – Готов умереть за неё, а ты говоришь о какой-то еде. Ей и так туго приходится – она же девочка. Так что от лишнего глотка воды она, может, проживёт хоть на денёк дольше.

- Любовь сделала тебя идиотом, - признал непреложную истину Лёша. – Если продолжишь в том же духе, то твоя готовность умереть будет не просто словами. – Он на секунду замолчал, ожидая, что Ромка опять броситься на него с кулаками. Но тот не прореагировал. Тогда Лёшка продолжил: - Твоё тело больше Светкиного, поэтому тебе еды и воды нужно больше. Миша с Геркой и так всем поровну отмеряют, ставя нас в одинаковые условия, а ты себя обделяешь, а её подкармливаешь.

- Тише ты! – зашипел на него Рома. Он не хотел, чтобы Света услышала разговор. Но после трудного дня она настолько крепко спала, что возле неё можно было с ружья стрелять – всё равно не услышала бы. – Я втихаря подкидываю ей лишний кусочек потому, что мне вполне хватает еды.

- Ага, расскажи это кому-нибудь другому! – не выдержал Лёшка. – Учти, если ещё раз замечу, что ты мухлюешь с едой, то всё расскажу Герке с Мишей, а они тебе быстро мозги вправят. А ещё и Светке скажу, что думаю о твоих выходках. Она тебе никогда не простит, что ты ради неё отказывался от еды.

Рому удивили слова Лёшки. Опять его поведение изменилось. Из брюзжащего зануды он превратился в заботливого друга. Да уж, заточение сказывалось на нём непредсказуемо.

- Лёш, что с тобой случилось? – В голосе Ромы засквозило удивление. – Ещё вчера ты такое вытворял, что впору было санитаров психбольницы вызывать, а сегодня вдруг стал внимательным и дружелюбным. Ты что-то замыслил? Даже не знаю чего ожидать от тебя.

Лёшка ухмыльнулся, вспоминая свои ужасные выходки. Неловко заерзав на месте, разоткровенничался. Как в старые добрые времена поделился с другом проблемой.

- Я понятия не имею, что со мной происходит. Когда мне кажется, что мы найдём выход, я становлюсь спокойнее. Но стоит подумать, что вскоре мы помрём, тут же делаюсь несносным. Отмочу какую-нибудь гадость, а потом и сам жалею.

- Лёшка, не бери дурного в голову. Чем сильнее дух, тем больше воли к победе. Наши проблемы не вечны. Скоро мы найдём выход. Ведь если что-то не ладится, то потом всё меняется к лучшему.

- Эх, не верю я в эти сказки, - поморщился Лёшка.

- А зря. Знай – мысли материальны. Думай о хорошем, и удача придёт к тебе.

* * *

Визг девушек, крики юношей, непонятный шелест и противный писк смешались в одну ужасную какофонию. Ромка схватил фонарик, и направил свет в самую гущу неразберихи. Мелькающие тени и хаотичные движения были необычны, и сложно было сказать, что происходит.

- Мыши! – истерично заорала Ира.

Ромка направил свет на дно тоннеля, но тут же понял, что мышей ему там не увидеть, потому как мыши летучие! Огромные сумрачные тени беспорядочно носились вокруг, пугая окружающих. Одна из мерзких тварей зацепила парня крылом, оцарапав когтём щеку.

Лёшка с Геркой повскакивали и размахивали спальниками, как флагами, чтобы отпугнуть непрошенных гостей. Стая мышей быстро начала редеть, скрываясь в темноте тоннеля. Мыши испугались людей ничуть не меньше, чем люди мышей.

- Ну и пробуждение! – проворчала Света, пытаясь унять дрожь.

- И это после того, как я решил дать вам поспать подольше, - засмеялся Мишка.

- Долго спать нежелательно, - откликнулся Лёша. – Надо искать выход, а то продукты на исходе. А помирать-то совсем неохота.

Он сказал это беззлобно, но Ира воинственно воззрилась на него, собираясь ответить что-то не слишком приятное. Она до сих пор не могла простить ему его выходки.

- Опять ты за своё? – прошипела она сквозь зубы.

- Ириша, я ведь просто так сказал, - как можно более дружелюбно отозвался Лёшка. – Я хочу, чтобы мы скорее нашли выход. Мне жаль, что я переругался со всеми. Сам не знаю, что на меня нашло.

Ира метнула на него подозрительный взгляд.

- Не верю я в твои чудесные перемены, - проворчала она.

- И зря, - откликнулся он.

Помолчав несколько секунд, Ира усмехнулась

- Ну, если не притворяешься, то я рада, что ты стал прежним!

- Не перехвали его! – посоветовал Герка Барсов, с улыбкой наблюдая за друзьями.

Чтобы избавить Лёшу от повышенного внимания, Рома сменил тему разговора.

- Раз уж мы все проснулись, то предлагаю идти дальше. Миш, не возражаешь, если сегодня я поведу группу?

- Нисколечко, - улыбнулся Батулин. – Какая разница кто поведёт? Главное, чтобы путь лежал к солнышку!

Да, что ни говори, а солнышка и свежего ветерка узникам подземелья не хватало. Каждый из них с удовольствием бы подставил лицо навстречу тёплым лучам солнца. Таким же добрым, как руки мамы. Но, увы, пока об этом приходилось только мечтать, и поэтому Рома решительно повел друзей вперёд, надеясь, что с каждым шагом они будут приближаться к свободе.

Уже через час ходьбы по узкому тоннелю, ребята увидели, что он раздваивается. На сей раз никто не стал предлагать исследовать оба прохода. Возник лишь один вопрос – в который тоннель идти.

- Пойдём в правый, - сказал Рома.

- А чего это вдруг в правый? – тут же возмутился Герка. – Может, левый ведёт наружу.

- Левый не сможет вывести нас, - запротестовала Ира. – Мне кажется, что я чувствую, как из правого веет свежестью.

- Да какая разница куда идти? – воскликнула Света. – Можно идти в любой из тоннелей – всё равно мы не сможем угадать, который из них выведет из пещер.