Просто вернись... Книга 2 (СИ) - Измайлова Алена

Кастия с улыбкой покачала головой, поняв теперь, почему отец такой тихий был. Вторые сутки без сна. И Террин тоже не спал. Ох, уж эти мужчины! Правильно говорила бабушка Велла, что если мужчина сам не определился в жизни, его не стоит и пытаться удерживать.

И, да, хорошо, что они не сговорились. Быть привязанной к мужчине, сходящему с ума по жемчугу, ей не хотелось бы.

Может, он – вовсе не ее судьба, как она там себе ночью напридумывала, сочтя его внимание к ней намерениями.

Девушка успокоилась, поставила корзину на камни у ручья и начала вынимать белье, приготовленное для стирки рядом. Ялма последовала примеру, временами поглядывая на нее вопросительно.

– За нами Ярет с тележкой придет? – о более насущном в данный момент поинтересовалась девушка. Ее мать кивнула и невольно нахмурилась.

Раньше Кастия не была молчуньей Сегодня же женщина видела, что дочь постоянно о чем-то напряженно думает, но не желает обсуждать. Не пускает в свои раздумья. Что она решила, Ялма могла лишь догадываться.

"Какое счастье, что у нас еще так много времени", - подумала мать, не зная, что дочь думает также.

Глава 10

Кастия присела около грядки почти под стеной рядом с окнами и осторожно выбирала и выдергивала молодые побеги сорняков. Она всегда удивлялась, что посеянному семени в любое время цикла требуется забота и внимание, тогда как вредители вылезают сами. Еще вчера их не было, а сегодня они уже вымахали значительно выше совсем еще мелкой поросли душистых трав и начинали душить их и забивать.

Хоть вчера на островах и отпраздновали конец плодородного цикла, но это не означало, что теперь больше ничего не сможет вырасти. При том климате, что будет держаться в эти месяцы, растения все равно будут расти. Только очень медленно и неохотно, так как этот период – для них время тишины и спокойствия.

Вплоть до начала нового цикла солнце будет светить умереннее, а ветер с моря напротив станет пронизывающе холодным. Так и должно быть, чтобы земля отдохнула от трех урожаев, что выносила за последние девять месяцев, и снова обновилась.

Кстати, это вовсе не мешало островитянам работать в своих огородах и садах. Остров был зеленым и цветущим круглый цикл. Так, что и эта новая, поздно посаженная, поросль успеет и окрепнуть, и вырасти, и даже порадует цветочками, полезными листиками, веточками и даже съедобными корешками. Правда, потратит на это в раза - два больше времени и сил, чем в обычное время.

Говорят, далеко на материке после Дня сбора урожая становится холоднее настолько, что по ночам даже почва мерзнет, а там, где еще севернее, не просто промерзает, но и покрывается снежным одеялом. Да, в такой земле и при таком солнечном цикле, как у них, ничего уже не вырастет. То ли дело на Синтери.

Девушка улыбнулась своим мыслям. Она даже не представляла, что такое снег. Говорили, что внешне он похож на белые облака над морем. Откуда она об этом знала? Острова часто посещали иноземные торговцы, которые, видя местные чудеса, рассказывали о своей родине, по которой тосковали в разлуке. И эти истории быстро распространялись среди жителей.

Может, под влиянием этих историй и родилось желание увидеть материк и другие острова? Поэтому Террин, услышав о том, что стало его новым и таким неожиданно серьезным увлечением, и сбежал из дома?

– Так, хватит о нем думать,– строго и негромко сообщила она сама себе, предварительно оглядевшись по сторонам, – Ты же решила, что ничего не произошло? Вот и соответствуй своим же обещаниям.

Но вокруг нее, и, в целом, во дворе, никого не было. Вито развалился на лужайке перед домом, грея бока на солнышке. Кот, соизволивший выйти из дома, валялся в тени кустов у задней калитки, где с моря гулял ветерок.

Девушка тоже старалась держаться в тени дома. Как она осознала еще в детстве, ее светлая кожа не очень любила солнце. В отличии от нее смугловатые родственники с удовольствием принимали солнечные ванны. Ей было не больше семи, когда она дольше обычного пробыла на пляже с сестрой и братьями, а вечером ее плечики и личико мама мазала принесенной из соседнего поселка сметаной, смешанной с растертыми травами.

Все ее родственницы-целительницы с интересом изучили сие чудо, которое было ее кожей, и сказали, что ей повезло.

– Солнце было к тебе милосердным, дорогая, – сказала мама, улыбаясь и легонько кончиком пальца повесив небольшую каплю жирной мази на кончик носика девочки, – это было предупреждение. Тебе нельзя долго быть на солнце. И надо обязательно носить головной убор в самые жаркие месяцы, чтобы не напекло головку, а твои чудесные волосы не выгорели добела.

Поэтому помня предупреждение мамы, она старалась держаться всегда в тени. Они с мамой повесили выстиранное белье на веревках, натянутых над задней лужайкой. Ярет, который довез их корзины до дома, сразу куда-то сбежал, а мама ушла в дом готовить ужин.

Отец, Террин и Верт как скрылись в отцовской мастерской, так и носа оттуда не показывали уже несколько часов. Мама даже отнесла им туда корзину с едой, потому что вытащить их на обед так и не смогла.

Ей показалось, что кто-то недалеко говорит. Она вновь оглянулась. Но во дворе было по-прежнему пустынно. Лишь ветерок натягивал, играл и хлопал развешанным бельем.

Особенно, как ей показалось, ему нравились порывала и простыни. Их он пытался и сорвать, и завернуть вокруг веревки. Щелкание мокрой ткани отвлекало девушку и заставляло просыпаться и хмуриться спящего Кота, считавшего, что все его хотят обидеть .

В очередной раз открыв глаза, он оглядел округу в поисках нарушителей тишины и поднялся на лапки. Потянулся, вытянув хвост в струнку, потом выгнул спину. Затем потоптался, огляделся вновь и залез под куст подальше досыпать. Девушка, наблюдавшая эту картину, улыбнулась и тут же вскинула голову, услышав поблизости разговор.

– Твои все разбежались? – раздался из открытого окна голос тети Сатии, которая, не дожидаясь ответа подруги, тут же продолжила, – Я уже тоже подзабыла, каково это, когда в доме собираются все дети. Такое счастье! – она звучно вздохнула.

Кастия задумчиво посмотрела на окно. Может, это тетя Сатия говорила недавно где-то поблизости? Значит, девушке это не почудилось. Немного удивляло, что Вито не поприветствовал гостью лаем, но этому могло быть объяснение. Например, мама вышла на встречу подруге, и тетя Сатия говорила с ней.

– Да, это счастье, – откуда-то из глубины дома послышался ответ Ялмы, – Ты права, разбежались кто куда. Мужчины закрылись в мастерской. Даже на обед не смогла дозваться. Уж, не знаю, чем они там увлеклись, но...

Кастия улыбнулась, представив, как мама покачала головой и развела руками. Увлечение отца к собирательству разных устройств она всегда воспринимала по тому же принципу, какой признавала верным когда-то для своих подрастающих детей:

"Чем бы не занимался, лишь бы не расстраивался".

Девушку это всегда смешило. Особенно, потому что отец также относился к маминому увлечению разведением трав и лекарственных растений, которые заполонили все комнаты дома с солнечной стороны и, конечно, вторую терассу.

В детстве Кара рассказывала, что это домашнее пространство родители долго делили. Каждый хотел устроить там свою вотчину, но запах маминых любимцев вытеснил папу и его инструменты. В это было легко поверить, вспомнив его реакцию, когда совсем недавно мама давала ему понюхать пахучий подарок Террина с далеких островов.

– Ты уже знаешь, что он опять уезжает? – в голосе Сатии прозвучали неподдельная грусть и огорчение. Хотя она не сказала, кто был этот "он", Кастия и Ялма, которой предназначался этот вопрос, поняли, о ком пойдет речь, – Я уже обрадовалась, что он вернулся... А он..., - она огорчённо замолчала, не договорив фразу.

– О, дорогая, я тебе очень сочувствую, – голос Ялмы послышался уже совсем близко от окна. Очевидно, она подошла поближе к подруге, оставив дела на потом при виде ее расстроенного состояния, – Конечно, знаю. Мне Хаид сказал. Еще ночью...