Хильдегарда. Ведунья севера (СИ) - Шёпот Светлана Богдановна

Ну, в общем, у них после того родился Хардир – бог войны.

Вино привозили из далекой южной страны. И привозили его столь мало, что многие пробовали его всего пару раз в жизни, а некоторые так вообще ни разу. Когда появилась традиция пить вино жениху и невесте, тоже никто не знает. Но когда новоиспеченная жена отдает первый заполненный вином рог мужу, это означает что-то вроде: «Я принимаю тебя и не позволю будущим разногласиям встать между нами». Если она отдает второй, то это знак мужу, что будущая семейная жизнь простой для него не станет. Часто второй вариант возникает, когда девушку отдают замуж насильно.

Когда мы допили вино (довольно хорошее), со стороны мужчин послышались громкие возгласы. Я толком еще не успела ничего понять, как Тор снова обнял меня и поцеловал. На этот раз поцелуй был более долгим и глубоким.

Когда мы оторвались друг от друга, все в зале довольно гудели. Не успели мы сесть, как увидели, что с другой стороны стола снова стоит девушка с подносом. Но на этот раз на нем было блюдо с пловом, уложенным аккуратной горкой.

– Что это? – недоуменно спросил Тор, протягивая руки и забирая поднос.

– Госпожа приготовила, – пролепетала девчонка, отчего-то густо покраснев.

Тор перевел вопросительный взгляд на меня. Я заметила, что все снова замолчали, с интересом наблюдая за нами.

– Это блюдо из заморского зерна. Я узнала, как его готовить, когда жила в далекой западной стране. Попробуй, Тор, – сказала, взяв себе на заметку уточнить, где, зачем и чему училась предыдущая владелица этого тела.

Тор поставил блюдо на стол, оттеснив другие тарелки, а потом с явным любопытством зачерпнул полную ложку и отправил ее в рот. Прожевал, задумался, потом повторил.

– Вкусно! – громыхнул он неожиданно, отчего я даже слегка вздрогнула. Повернувшись ко мне, он положил ложку на стол и подхватил мои руки, а затем, глянув на меня, наклонился и поцеловал сначала одну ладонь, а потом другую. – Я благодарен богам за то, что они даровали мне тебя, мой северный цветок.

Я даже слегка смутилась такого проявления чувств.

Все пожелали отведать блюдо, что собственноручно приготовила для Тора госпожа. Девушки разнесли небольшие тарелки с рисом. Сначала люди пробовали задумчиво, а потом громко соглашались с Тором. Причем многие не стеснялись вслух завидовать ему. Правда, звучало это по-дружески, как подначивание.

После этого мы все-таки смогли спокойно сесть. И хорошо, так как вино не прошло бесследно для голодного организма. Тор ел аккуратно и немного, в отличие от остальных. Да и на пиво не налегал, время от времени посматривая на меня с плохо скрываемым ожиданием. При очередном его взгляде я внезапно поняла, чего он ждет. Немедленно стало жарко, все внутри сладко заныло. Теперь и я начала искоса бросать взгляды на мужа, подмечая и ширину плеч, и выступающие вены на руках, и неожиданно привлекательные пальцы, и четко виднеющиеся мышцы на груди, и красивый профиль, и много других деталей.

Мои взгляды не остались незамеченными Тором. И кажется, ему они очень понравились. Он выпрямился сильнее, развернул плечи и чарующе заулыбался.

Я и сама невольно улыбнулась, то ли от легкости, которая гуляла в крови после вина, то ли из-за забавного вида мужа.

Мы с Тором так увлеклись, что совсем не обратили внимания, когда в зале появились барды, подыгрывающие себе на музыкальных инструментах. Не знаю, как они называются, но по внешнему виду похожи на смесь скрипки и небольшой лиры. Люди пустились в пляс. Я думала, что и мы пойдем танцевать, но Тор сидел на месте. Видимо, молодоженам не полагается. Иногда барды начинали читать стихи. Большинство из них были обо мне, некоторые о Торе.

Я, честно говоря, толком не слушала, отметив, что потом, ради интереса, надо будет записать. Для потомков, для истории.

Спустя пару часов, когда со стороны мужчин начали слышаться слишком громкие разговоры, к костру приблизилась Рагна. Она обвела всех долгим взглядом, от которого люди будто по команде замолчали. Добившись тишины, она поглядела на нас.

– Новый день близок. Вам пора. Мы вас проводим.

Все сразу поднялись. Мы тоже. Тор поймал мою руку и повел за собой. Люди откуда-то достали факелы. Они зажигали их от костра, а потом выстраивались по обе стороны от нас.

Так мы и пошли, сопровождаемые до самой спальни.

Я слегка заволновалась, неожиданно вспомнив, что тело у меня сейчас совсем другое, а это значит, меня снова ждет боль от первого раза. В прошлой моей жизни этот момент не был радужным, хотя все произошло по обоюдному согласию и сильной влюбленности. Но то ли боль была слишком сильна, то ли из-за эгоизма партнера – первый раз остался в моей памяти как весьма болезненный и малоприятный акт.

Мне казалось, я давно забыла об этом. Да и в дальнейшем мне пришлось испытать куда более сильную и длительную боль. Память словно с радостью воскресила воспоминания о том довольно жутком разрывающем ощущении. Намного позже, когда повзрослела, а интернет стал доступен большинству людей, я читала истории других девушек, которые утверждали, что ничего подобного не испытывали. Я завидовала тогда, а чаще просто не верила им.

И вот сегодня мне придется снова пройти через это. Было волнительно и страшно. Однако стоило мне вспомнить о другой боли, как весь страх испарился. Господи, да это ведь сущая мелочь. Разве можно сравнить отрезание пальца с крохотным уколом иглой? Ощущения совсем несопоставимы.

Покосившись на Тора, заметила, что и он смотрит на меня. Улыбнулась, постаравшись выглядеть как можно более безмятежно.

Пришли мы не в мою комнату, что казалось весьма логичным: ведь теперь у нас должны быть совместные покои. Сопровождавшие нас люди дождались, пока мы войдем в комнату, и удалились. Я надеюсь.

Внутри царила уже привычная оранжевая полутьма. Кажется, я начинаю привыкать. Свет свечей даже придает помещению некую таинственность и создает своеобразный уют. А еще он вполне сочетается с каменными, прикрытыми шкурами стенами и полом.

Комната была заметно больше моей. Особенно в ней выделялась кровать. Конечно, громадной она не была, но размерами вдвое превышала стоящую в моей комнате.

Напротив входа размещалось окно, сейчас занавешенное темно-красной шторой. Мне даже стало интересно, что за краску применили для окрашивания ткани. До этого момента красный цвет в одежде я видела только однажды – вышивка на моем свадебном платье была сделана именно красной нитью.

Напротив кровати в стене была оборудована ниша, в которой стояла большая железная печь. Ее размер превышал увиденные мною здесь печи раза в два.  По обе стороны от нее находились две лавки с накинутыми на них шкурами. В одном углу размещался сундук, а в другом – узкий шкаф, на полках которого покоились тубусы. Подозреваю, что там хранились свитки. Между сундуком и окном располагался стол. Рядом с ним я увидела трехногую табуретку.

Подозреваю, что раньше это была спальня родителей Хильдегарды. Наверное, другой на моем месте ощутил бы себя неловко, но я никогда их не знала, даже не видела и не помнила, так что чувствовала себя вполне нормально.

Конечно, многое здесь я бы поменяла, но сделать это можно будет чуть позже. Сейчас нам предстоит крайне ответственное мероприятие. И я толком к нему не подготовилась. Нет, не физически, а морально. Все дело в том, что я не продумала линию поведения. Как-то не до этого было. А теперь вот не уверена, как вести себя с Тором в постели. Моих знаний хватит на то, чтобы его весьма порадовать. Вот только не задастся ли он далее вопросом, где я такому научилась? И что-то подсказывает мне, что отговорка про учебу на далеком западе не будет принята благосклонно.

Все это пронеслось в моей голове настолько быстро, что с момента, как мы остались одни, прошло всего несколько секунд.

Тор, по всей видимости, душевными терзаниями не мучился. Стоило двери закрыться, как он шагнул ко мне и обнял, запечатывая мой рот поцелуем. При этом он гладил мое тело через платье и прижимал к себе.