Академия пурпурной розы (СИ) - Снегова Анна
Этот темный воин — не из нашего мира. Зеркало создает не обычный портал в пространстве… а портал в другое измерение. Понятия не имею, как тетя и родители умудрились проглядеть такие странные способности обычной на вид безделушки.
Должна я сообщить кому-то о своем открытии? Вроде бы надо. У иномирян вон, и оружие имеется, и магические способности, и еще глаза странные с огоньками, а еще руки красивые очень, и пальцы и … стоп. Опять не туда. Да что ж ты будешь делать!!
Возвращаемся снова в мирное русло. Судя по всему, проникать за портал в наш мир эти самые иномиряне пока не умеют. А значит, у меня еще есть время подумать.
И я снова беспокойно перевернулась на другой бок.
А на противоположном конце комнаты точно так же, синхронно со мной перевернулась на другой бок Джен. Тоже не спит? О чем-то думает? Это она-то — которая берет разгон от состояния вертикального стояния до глубокого сна младенца за считанные секунды? Я вечно завидовала этой ее способности, когда по полночи лежала без сна, глядя в потолок.
Наверное, хорошая сестра спросила бы, что с ней, и что беспокоит ее в такой поздний ночной час. Но сегодня я определенно не была хорошей сестрой… Совесть жалила надоедливой осой и не давала задать вопрос.
Кажется, у нас обеих впервые в жизни появились друг от друга секреты.
Глава 13
Утром настроение было… странное. Моя подозрительная горячка не прошла, а словно переместилась куда-то вглубь организма, и напоминала о себе, как только я неосторожно позволяла мыслям утечь в ненужном направлении. Хотя я изо всех сил старалась сконцентрироваться на более прозаичных… и безопасных вещах. Вроде новенькой формы, которую принесла студенткам кастелянша — хмурая длинноносая мисс Роджерс.
На ночь дверь в башню действительно запирали, но у нее были ключи, так что когда мы с девочками проснулись и потихоньку спустились вниз, в общую гостиную женской части Замка, которая располагалась в самом основании башни, она уже раскладывала на диванчике аккуратные серые стопочки.
Платья оказались из практичной светло-серой ткани — с юбкой до лодыжек, короткими рукавами и небольшим отложным воротничком. Цвет пояса и воротника зависел от факультета и позволял сразу понять, кто есть кто. Черные — у менталистов, зеленые — у анимагов, темно-серые — у метаморфов, синие — у стихийщиков. У студентов Безмагического — белые, что должно было означать, наверное, что они пока — словно чистый лист. Джен пыталась шутить, что ей «повезло» получить самый непрактичный цвет, но по ее лицу я видела, что она все еще сильно переживает.
Завтракали в общей столовой в восемь. Юноши и девушки — кто хмурый и невыспавшийся, кто бодрый и деловитый, подтягивались из разных башен, рассаживались вдоль длинных деревянных столов на скамьи. Сводчатый высокий потолок терялся в тенях, но окна пропускали достаточно яркого утреннего света, который полосами ложился на темные доски в уютных разводах. Погода предвиделась не по-весеннему жаркой! Словно не апрель, а май уже вступил в свои права, нарушив очередность.
Я сидела на краешке скамьи как на иголках, готовая в любой момент сорваться с места, если кто-то неосторожно приблизится. Но кажется, студенты хорошо запомнили вчерашнее представление. На меня косились, за соседними столами сплетничали, то и дела бросая любопытные взгляды, но не более.
Джен молча разместилась на противоположной скамье, по другую сторону стола, и вяло ковыряла в тарелке овсянку. Да уж, до стряпни миссис Торнвуд здешней кухне далеко! Зато полезно. Сестра моих оптимистичных мыслей явно не разделяла. Ну или у ее кислого вида была другая причина, помимо каши.
— Чего грустим? — бодро поинтересовалась Солейн, плюхая свою тарелку рядом с Джен.
На ее форменном платье был темно-серый воротник.
Метаморф?! И почему я думала, что она, как и Джен, пойдет на Безмагический…
— Привет, Сол! — протянула Дженни, по-прежнему подпирая щеку кулаком.
— Она грустит, потому что терпеть не может овсянку, — пояснила я с улыбкой, пытаясь разрядить обстановку. — Кстати, ты не говорила, какая у тебя магия. Я смотрю, на Факультет метаморфоз определили?
— Овсянка — это дело поправимое! — заявила Солейн с загадочной улыбкой, полностью игнорируя мой вопрос. Ее пышные волосы были слегка собраны — верхние пряди скреплены сзади заколкой. Под воротничком виднелась все та же бархотка. Девушка коснулась рукой фиолетового камня, висевшего на шее, от ее прикосновения он вздрогнул и мигнул тихой вспышкой света.
Овсянка в тарелке Дженни превратилась в шоколадный пудинг. Джен резко выпрямилась и с перепугу уронила ложку.
— Вот так будет намного вкуснее! — с удовлетворением отметила Солейн.
— Зато не так полезно, — возразила я, поближе придвигая к себе свою кашу, хотя на нее вроде бы и не покушались.
Хм. Значит, Солейн умеет превращать предметы… Интересная и полезная магия. Вон, даже Дженни оживилась немного! Они с Сол принялись болтать. Разговор постепенно сместился на семейные завтраки в Замке ледяной розы — моя сестра в красках расписывала, как однажды нашему брату захотелось непременно именно ту котлету, которую взял себе Светлячок, и он ползал за псом по всему обеденному залу, пытаясь вырвать ее из собачьей пасти, а потом мама гонялась за ним тоже по всему залу под столом, пытаясь забрать котлету из пасти уже у него.
Солейн заливисто хохотала, щуря зеленые кошачьи глаза — так, что на нашу компанию оглядывались все, кому не лень.
— Ты здорово скучаешь по дому, а, Дженни? — спросила Сол, отсмеявшись.
Сестра смутилась.
— И ничего не скучаю! Здесь море всего интересного. Можно учиться, знакомиться с новыми людьми…
— Влюбляться… — подмигнула ей та. — И кстати, вон тот белобрысый красавчик глаз с тебя не сводит.
Мы с Джен как по команде повернули головы. Через стол от нас сидела дружная компания громко разговаривающих студентов. Заводилой в ней был тот самый Джереми Коул, который вчера таранил мой щит на спор. Его длинные светлые волосы, причесанные волосок к волоску, аккуратно лежали на плечах, обтянутых темно-серой, почти черной формой, которую носили юноши — им приходилось терпеть длинный рукав и высокий воротник-стойку почти под горло. Зато вид получался… внушительный и строгий. И этому белобрысому придурку с его высокомерной снобской физиономией форма определенно шла.
Вплотную к нему, почти прислонившись плечом, сидела та рыженькая, которую мы видели в первый день приезда. У ее формы был синий воротничок. Тоже стихийщица! Как и белобрысый, судя по цвету окантовочной полоски на крае рукава. И парень, к слову, вместо того, чтобы уделить внимание хорошенькой соседке, действительно пялился на мою сестру, которая только что так обаятельно смеялась. Когда Джен рассказывает о доме, у нее всегда глаза горят и на лице особенное мягкое выражение.
Не уверена, что мне понравился такой интерес этого идиота к моей сестре. Ну да, со мной не вышло, можно переключиться на такую же, только без панциря! А то, что Джен вылила на него целый бокал вишневого сока, только подстегнуло любопытство, судя по всему.
Заметив, что его интерес засекли, Коул не стал отворачиваться и делать невинный вид. Вместо этого небрежно взмахнул рукой, и над его столом взвился ветерок, шевеля волосы рыжей. Из салфетницы в воздух поднялось несколько салфеток, они смялись в комок, который ветер послушно понес прочь.
Перед Джен на стол приземлилась белая бумажная роза.
Рыжая ревниво зыркнула на мою сестру и отодвинулась от Коула.
— М-м-м… как романтично, Дженни! — промурлыкала Сол, косясь на цветок. — Между прочим, я успела выяснить, что Коулы — одно из самых богатых семейств Северного края. У них серебряные прииски. Джереми — старший сын, прекрасно воспитан, да и сам красавчик. Я бы на твоем месте не упускала такой шанс. Как на твой взгляд — он симпатичный?
— Да… наверное… — растерянно проговорила Дженни, осторожно касаясь розы кончиками пальцев
Мне почему-то стало неприятно. Не надо было, наверное, встревать — но промолчать я не смогла.
