Два жениха и один под кроватью (СИ) - Ли Марина
— Ни. За. Что, — категорически отказалась я. Правда, уж лучше провести ночь в насквозь промозглом октябрьском сквере, чем рисковать своей репутацией в доме холостяка.
Холостяк оказался страшным человеком. И получаса не прошло, как стояла посреди тусклой прихожей его дома (двухэтажного особняка с окнами на набережную), с хмурым видом слушая предсмертные хрипы своей репутации.
— Отопление во всём доме включать не буду, — радостно суетился Даккей. — Только в твоей спальне и у себя… Ну, что ты стоишь? Помочь раздеться?
— Нет! — вскрикнула я, двумя руками вцепившись в завязки на плаще. И добавила, умирая от стыдной двусмысленности ситуации:
— Я сама.
— Как скажешь… И ботинки тоже снимай. Я сейчас тебе что-нибудь найду.
Чем-нибудь оказались огромные вязаные чулки в разноцветную полоску, такие точно постоянно носил Джеф — наш садовник.
Чулки как чулки. Ношеные, с заплаткой на пятке. Ничего такого, но вместе с тем всё просто ужасно! Я представила, как задираю подол юбки, чтобы развязать шнурки на высоких ботинках, как, оставляя на тёмном мраморе прихожей, мокрые следы, натягиваю чулки, и чуть не расплакалась, стыдясь и злясь одновременно.
Пока я одной рукой дёргала завязки плаща, а пальцами другой комкала колючую полосатую шерсть, Даккей громко щёлкнул пальцами и, словно прочтя мои мысли сообщил:
— Ну, не буду тебя смущать. Раздевайся и проходи в гостиную. Я пока займусь каминами… Что ты будешь? Чай или горячее вино?
— Я буду спать. Без чая и без вина, — проворчала я, не глядя на мужчину.
Если, конечно, смогу уснуть. И зачем я только согласилась? В отчаянии я отшвырнула чулки и стащила с плеч тяжёлый от влаги плащ. Взгляд скользнул по двери и замер на дверной ручке. Может, потихонечку сбежать? Далековато до БИА, конечно, но к утру дойду…
«А жандармы?» — встрепенулся внутренний голос.
А жандармам скажу, что заблудилась. Они меня ещё и до академии довезут. Отличный же план! Как я раньше до него не додумалась?!
Я негромко рассмеялась от собственной находчивости и, прижимая плащ к груди, метнулась к двери. Осторожно потянула за медное кольцо и…
— Замок я заклеил, — раздалось за моей спиной. — Сама не откроешь.
Мысленно выругавшись, я топнула ногой.
Кажется, от совместной ночёвки отвертеться не получится.
Я всё же сняла дырявые ботинки и промокшие чулки, надев те, которые мне выдал Даккей, и плащ повесила на крючок для верхней одежды. Хозяин дома не появлялся, и я, потоптавшись ещё с минуту в прихожей, несмело двинулась в сторону гостиной.
Даккей сказал, что не станет отапливать весь дом, но в этой комнате от ярко пылающего камина шло пробирающее до костей тепло, и я сама не заметила как оказалась сидящей в кресле у огня, с тяжёлым пледом на коленях и с кружкой травяного чая в руках. Даккей же устроился на маленькой скамеечке у моих ног.
— Ну, что? Идём спать?
Я нервно сглотнула и искоса глянула на мужчину. Возясь с камином, он снял пиджак и закатал рукава белоснежной рубашки, чтобы не испачкаться, а потом не озаботился тем, чтобы привести свой внешний вид в порядок. И мой взгляд теперь то и дело соскальзывал на мощную шею и видневшиеся в распахнутом вороте ключицы.
Жуть до чего стыдно! До слёз просто.
— Спать?
Мысль о спальне согрела не хуже чая. Мне вдруг стало так жарко, что захотелось помахать ладонью перед лицом, чтобы остудить немного разгорячённую кожу.
— Я бы сегодня вообще не ложилась, — пропищала я, скривившись от того, как смешно и глупо прозвучала. — Можно мы просто поговорим. Мы же так и не договорили… А утром вернёмся в академию…
— Ты покраснела, — сообщил Даккей. — Нурэ Алларэй, ты стесняешься что ли?
— Потому что ты специально меня смущаешь! — вспылила я, отставляя кружку и резко поднимаясь на ноги. — Да, я стесняюсь! Да, мне неловко! Я просто умираю от страха. Что если кто-нибудь узнает? Моей репутации конец!
Даккей закатил глаза и тоже поднялся.
— Ничего не конец, — уверенно проговорил он. — Я последний человек в мире, который станет подвергать твою репутацию риску. Я же, как-никак, твой жених. Не забыла?
Глянула на него со злостью и отвернулась, потому что в наглючих глазах бесились смешинки. В отличие от меня, мужчина явно наслаждался сложившейся ситуацией.
И я внезапно успокоилась. Снова устроилась в кресле, сложила руки на коленях и спокойно произнесла:
— Тот, кто пытался вызвать демона в ночь Кровавого жениха, обязательно захочет закончить начатое. Ты так не думаешь?
— Думаю, — согласился Даккей, глядя на меня сверху вниз и не торопясь присаживаться на скамеечку.
— Нурэ Дербхэйл, конечно же, теперь глаз не спустит со своих эликсиров… Так что злодей второй раз разжиться ими у него в лаборатории не сможет. Либо сам будет их делать, либо в аптеке купит.
— Не станет он в аптеки соваться, — мягко возразил мой собеседник, наконец-то — хвала магии! — перестав веселиться за счёт смущающейся девушки. — Если, конечно, не совсем дурак. Они у МК под контролем.
— Правда? Я не знала…
— Правда… А что касается второго твоего замечания… Нужно будет вашего алхимика попросить, чтобы он всё, что было украдено, на составляющие разложил. Раздадим список аптекарям и в тот же день будем знать, если кто-то попытается…
И вдруг замолчал, споткнувшись на середине фразы.
— Что? — перепугалась я.
— Ерунда, конечно. Но злоумышленником ведь может оказаться и один из наставников. Тот же Дербхэйл, например.
— Так он же сам об эликсирах рассказал! — возмутилась я. — Зачем ему?
— Чтобы подозрение от себя отвести, — пояснил Даккей. — Пока о демоне в БИА знают только три человека: я, ты и ректор. Но если начнём задавать вопросы…
В то, что демона мог вызвать один из наставников, верилось слабо. Все они были талантливыми, исключительно порядочными и глубоко уважаемыми мною людьми. Поэтому я категорически отказывалась признавать, что один из них мог вдруг сойти с ума и попытаться вызвать демона. А вот Даккей, казалось, над этим вопросом задумался всерьёз.
— Надо с конторой связаться, чтобы список ингредиентов составили. Это ты здорово придумала! Молодец!
Чуть наклонился и, поймав мою ладошку, прижался губами к запястью. А я настолько растерялась, что даже не возмутилась и не напомнила, что вообще-то это он сам всё придумал. А я наоборот, хотела предложить план, согласно которому злодея Даккей с сослуживцами будет ловить на горячем.
— Кстати, всё спросить хотел. — Совершенно некстати сказал мужчина и, вскинув голову, прикипел взглядом к моему лицу. — Ты ведь давно в академии…
— С восьми лет.
— Наверное, всех наставников как родных знаешь?
— Ну, не всех, — возразила я. — Но очень многих. Хочешь, чтобы я тебе о них рассказала?
Даккей открыл рот, чтобы ответить, но тут во входную дверь кто-то настойчиво и громко постучал. Мы удивлённо переглянулись.
— Именем императора, откройте! — донеслось с улицы, и я, охнув, вскочила на ноги и заметалась по гостиной.
— Не паникуй, — шепнул Даккей и, открыв дверь внутри комнаты, втолкнул меня в тёмное помещение, которое на поверку оказалось чуланом, где слуги хранят швабры и вёдра. — Посиди тут. Я разберусь.
Посиди? Посиди? Да у покойника в гробу больше места, чем у меня в этой швабровке! К тому же в носу немедленно защекотало от запаха щёлока и цветочного мыла. Но самое паршивое… Самое паршивое — это то, что мне ни бездны не было слышно! То ли Даккей решил не приглашать незваных гостей в гостиную, то ли на двери, за которой он меня закрыл стояла защита от прослушки.
Зачем бы?
Я наклонила голову к правому плечу, к левому, почесала переносицу, пытаясь избавиться от навязчивого запаха, которым пропах чулан, достала из кармана платья волосок, снятый с плеча Даккея, а потом щёлкнула пальцами, призывая магию, и отправила осторожный импульс на разведку. Он прошёл сквозь дверь, как нож сквозь кусок масла, и ласковой змейкой обвился вокруг ноги хозяина дома.
