Эрика О'Роурке - Избранная

Я услышала, как мама поднимается по лестнице. Ее голос был более веселый и звонкий, но сдержаннее чем обычно.

— Мо? Ты там наверху?

Я убрала снежный шар в сумку. Моя мать открыла дверь, даже не постучав. На ней все еще была обычная рабочая одежда, юбка цвета хаки до колен, хлопковая блузка с синими и белыми цветами и благоразумные низкие ботинки с плоской подошвой. Насколько я могу вспомнить она всегда выбирала утреннюю смену и вовремя приходила домой, чтобы проверить мою домашнюю работу и приготовить ужин. Я не была уверена, когда из этого примера вместо чистой привычки превратилось во что-то душащее.

— У нас гость.

— Он не гость. Он работает на дядю Билли.

Она сжала губы. — Этот молодой человек здесь, чтобы помочь мне. Это делает его гостем.

Ногой я подтолкнула сумку подальше под письменный стол. Я приняла во внимание, моя мама считала, что любезность была ничем другим, за что нужно платить, но это не стоит свеч. У моей матери и так было слишком много забот.

Она разгладила одеяло и вытащила Богарта из под подушки, куда я спрятала его. Она посадила его в центре и ласково погладила. — Я рада, что все выяснилось. Билли говорит, что в полицейском участке все прошло хорошо.

Конечно, она спросила об этом его, не меня. — Адвокат, кажется, довольна хитрая. Но я не смогла никого узнать. Что, если они не найдут людей, которые сделали это?

— Они найдут их, — сказала она энергично. — И тогда мы сможем оставить все позади.

Я была единственная, кто не хотел оставлять смерть Верити позади себя? Казалось, как будто я бросала ее на произвол судьбы во второй раз.

Моя мать кивнула в сторону лестницы полная надежды. — Наш гость?

Вздохнув я последовала за нею вниз. Колин встал, когда мы вошли на кухню.

— Я могу подождать на улице, миссис Фицджеральд. Мне жаль, что я застал вас врасплох.

— Ну, не говорите глупостей! Мы еще даже не предложили вам чего-нибудь поесть, — говорила она, проявляя заботу, чтобы даже в мыслях не было того, что гость не останется на ужин. Она демонстративно заглянула в безупречно прибранный холодильник. — Тут у нас не много всего… Булочки с корицей? Я пекла их вчера, но они еще свежие.

Колин снова опустился на стул. — Не думаю, что я когда-нибудь ел что-то домашнее.

Он просто не мог сказать что-то лучше. Ему даже удавалось говорить откровенно, несмотря на грубую внешность. Моя мать сияла и поставила булочки в микроволновую печь, чтобы подогреть их, затем заварила свежий кофе. Когда она положила булочки на белые керамические тарелки, комнату наполнил запах запеченного теста и корицы. — Мо? Присоединишься к нам?

Вообще-то, я не хотела. Моя мама сходила с ума по выпечке, с тех пор как мы вернулись из больницы, но даже то, что булочки с корицей мне очень нравились, ее ржаной хлеб, лимонные пирожки не имели никакого вкуса. Однако, я была не в настроение слушать лекцию, поэтому я пересилила себя и осталась.

Когда пикнула микроволновка, я со звоном поставила тарелку Колину и прошмыгнула на свое место, решив молчать.

Он откусил кусок, и секундой позже его глаза расширились. — Я больше никогда не куплю готовые булочки!

Моя мать погладила его по плечу; он полностью завоевал ее. — Они совершенно разные, не так ли?

Я встала, чтобы налить чашку кофе, но она остановила меня. — Выпей молока, сладкая. Слишком много кофеина незадолго до сна… Это может не хорошо на тебя повлиять.

— Только четыре часа, — пробормотала я и почувствовала, как мои щеки становятся красными.

Уголки губ Колина на долю секунды приподнялись, и в его глазах блеснуло что-то, что должно быть было подавленным смешком.

— Так будет лучше для твоих костей, — ответила она, и мне захотелось спрятаться под столом. Она могла бы еще предложить мне налить молоко в бутылочку с соской и порезать мне еду. — Вы двое можете побеседовать, пока я буду готовить ужин. Колин, вы же поедите с нами?

Я мрачно посмотрела на него, и он почти незаметно пожал плечами. — Если это не составит проблем. Спасибо.

Она вытащила контейнер с остатками курицы со вчерашнего вечера из холодильника. — Это не составит никакого труда! Кроме того это отличная возможность познакомиться друг с другом.

Обворожительный блеск Колина исчез, и теперь была моя очередь улыбаться. Я откусила маленький кусочек и оставила его во рту, чтобы сахарная глазурь растаяла, в то время как Колин ерзал на стуле.

— Это просто куриный салат, ничего особенного. Мо, золотце, можешь обжарить пару кусочков хлеба? — я вытащила хлеб из ящика и начала засовывать куски в тостер, пока она продолжала:

— Я не люблю включать печь каждый вечер, если так жарко на улице. Вы много готовите?

— Мало.

— Только не говорите, что вы один из тех мужчин, которые предпочитают лазанью глубокой заморозки!

— Там, где я живу, есть отличная пиццерия.

Моя мама покачала головой и сконцентрировалась на шинковке сельдерея и мытье винограда. — Ну, вам всегда здесь рады, по крайней мере. Я никогда не видела вас в церкви Святой Бриджит. Вы посещаете другую церковь?

— Я живу недалеко от церкви святого Ардена, — ответил он и усердно старался собрать последние остатки сахарной глазури. Это было, как мне показалось, не тоже самое, как сказать, что он посещал эту церковь, но моя мама кажется была удовлетворена.

— О, вы там выросли?

— Отчасти, — он не вдавался в подробности.

— Мой брат с глубоким уважением рассказывал о вас.

Колин втянул голову; однозначно, он был смущен. — Он постоянно говорит о вашем кулинарном искусстве. Теперь я понимаю почему.

— Ах, Билли преувеличивает, — возразила моя мама, но я видела, что она покраснела, когда вырвала тост у меня из рук и начала делать сэндвичи. — Билли говорит, что вы столяр. Как долго вы уже знакомы?

— Еще с тех пор как я был ребенком, — его голос был спокойным, но грубым, как шаги по гравийной дороге, и я стала рассматривать его профиль. Тайны и ложь. Я задалась вопросом, что именно из этой смеси было частью Колина.

— Мы не сможем достаточно хорошо отблагодарить вас, во всяком случае за то, что вы заботитесь о нашей Мо. Если я вспоминаю о том, что наша девочка была на волосок от смерти… — моя мать комкала кулинарное полотенце, до тех пор пока оно не превратилось в шарик. Она снова разгладила его и продолжила. — Знаете, мой брат очень доверяет вам.

— Я рад, что могу помочь, — сказал Колин. Он говорил не так, как будто бы лгал, но было довольно очевидно, что «рад» слишком сильно сказано.

Моя мать вставила зубочистки, которые были украшены бумажными рюшами, в сэндвичи, как я понимала, из-за Колина, а затем разложила их на тарелке. — Так! Я думаю, мы практически готовы. Там еще есть лимонад, Мо. Мы попьем его.