По следам обречённых душ (СИ) - Ласточкин
Возразить или ответить на его слова было нечем, а потому Лания замолчала. Смогла бы она так просто отказаться от Малера? От одной только мысли грудь сдавило, точно тисками и, казалось, вот-вот разломает на куски. Если Ингелео говорил о таких вещах с небывалой простотой, значит он куда сильнее, чем она могла бы подумать. Впервые она разглядела за неприятной личиной сострадающего человека, способного на чувства помимо злости и презрения.
«Но ведь отказаться от любимого человека гораздо сложение именно из-за чувств, ведь за этим последует непреодолимая боль. — Лания украдкой оглянулась, Присфидум шёл с отчуждённым видом и пустотой во взгляде. — Люди становятся эгоистичны в своих желаниях, особенно когда дело касается чувств и желаний».
По возвращению в комнату, Нобилиа обессиленно рухнула на кровать и принялась буравить стену. Спать хотелось до невероятного, но уснуть никак не выходило. Сжав в руке оберег, она закрыла глаза, пока мысли продолжали оглушительно галдеть.
* * *
Следующие дни летели точно в каком-то тумане. Лания запоминала только события. Она сбилась со счёта и запуталась в числах, потому что будни слились в сплошную и однотипную кашу.
Пытаясь восстановить в памяти бег последних дней, Нобилиа стала прогонять их в голове. Вспомнила, как на следующий день, после ночной «прогулки» Валтис чуть не сцепился с Малером в коридоре. Брат прорычал тому не приближаться к Лании и грозно взглянул в глаза сестре. Уже позже академка догадалась, что он мог видеть возвращение глубокой ночью. После этого Присфидум старался держаться от неё ещё дальше, хоть и до того обходил всевозможными путями. Флатэс вернулся на факальдамитон, чем потряс не только сокурсников, но и самого преподавателя лишил дара речи.
Лания посмотрела на календарь. Оказалось, минуло уже полторы недели. Академка подозревала, что смута в сознании из-за проклятья и амулета — поскольку второе блокирует первое лишь от части, то воздействие на разум ослабевает, но не исключает всех «побочных эффектов». Прошло не так уж много времени со встречи с целительницей, но казалось, что, либо оберег стал слабее, либо проклятье усилилось.
Как избавлять Ланию от его гнёта, ребята не знали. Поскольку первоначальный план Малера провалился, а Калеса продолжала гнуть свою линию, все не на шутку обеспокоились. Нобилиа же переживала не только за себя, но и за Присфидума, за его младшего брата и печалилась о кончине старшего. Единственное, что поддерживало в ней жизнь и желание продолжать борьбу — приятные воспоминания и воспламеняющий внутренности поцелуй в свете луны.
— Эй, долго тебя звать? — по макушке прилетела тетрадка. — Пошли, попробуем выловить Амкапир, — Ингелео недовольно махнул рукой.
В новом расписании на хабитарии Лания оказалась вместе с Ингелео, Малером и Калесой. Смутьян нехотя садился с ней каждую пару, чтобы присматривать за состоянием и старался держать подальше от Присфидума.
— Они уже ушли? — лёгкое удивление промелькнуло в её тоне.
— Нет, тебя подождать решили, — саркастично выдал Элисар.
— Ну ты и язва, — выдохнула Нобилиа, крайне устав от недовольства друга. Порой так и хотелось отвесить ему подзатыльник, но она каким-то чудом сдерживалась. Раз уж он соблюдает её личные границы, значит и Нобилиа ответит тем же.
— И что ты хочешь сделать, думаешь в этот раз она поведётся на проповеди? Или пустишь слезу, чтобы она решила помочь? — академка закинула сумку на плечо и пошла к выходу.
— За слезой не по адресу, быстрее ты станешь великим целителем, чем выдавишь из меня хоть миллиграмм солёной жижи.
Хмыкнув, Лания поплелась за Ингелео, продолжая думать о своём положении. Неужели никак не получится побороться за общее будущее? А есть ли оно для них, если проклятье снять не выйдет? Поглощённая горечью, она провалилась в тёмный колодец со змеящимися мыслями.
— Малер, хватит сопротивляться!
Внимание привлекли приглушённые разговоры. Нобилиа оглянулась и остановилась. Элисар не заметил её замешательства, а потому Лания осмелилась ухватиться за край его джинсовки. Смутьян хотел было возмутиться, но проследив за её взглядом, сменил гнев на заинтересованность.
Присфидум оттолкнул от себя Калесу. Та в ярости, потянула к нему руку, как он грубо перехватил её за кисть.
— Я сказал хватит. Я тебе не ручная зверушка и не мальчик на побегушках. Как такую, как ты вообще можно полюбить? Ты ведь ничего кроме как манипулировать и не умеешь, в тебе даже капли сочувствия нет. Какая к тёмному у тебя любовь? Ты же кроме себя никого и не видишь. Лания может умереть, моя семья продолжит страдать, а тебе лишь бы эго своё потешить, — с омерзением процедил он. — Держись от меня подальше.
— У тебя без меня ничего не выйдет! Я же помочь пытаюсь!
— Помочь пытаешь? Так сними это сраное проклятье!
— Я сказала тебе цену! Тебя не Светлая Дева весть что просят.
— Ты такая же как та Амкапир, не удивлюсь если тебя ждёт та же участь, раз уж история повторяется, — огрызнулся Малер, а после обернулся и вздрогнул, заметив Ланию.
Рядом появился Флатэс, он довольно улыбался. За задорным парнем стояла Лаура, вид у неё был злорадный. Сколько они там стояли, Лания не знала, но казалось, что ребята слышали весь разговор от начала и до конца. Игнэйр прошёл в коридор, ухватил Малера за плечи, бросив уничтожающий взгляд на Калесу.
— Разберёмся, не дрейфь. Сколько перед ней не выворачивайся всё равно будет мало, — ободряюще проговорил Флатэс. — Её предка считали самой капризной из всех? Думаю, эта Амкапир её превзошла и в надменности, и в высокомерии, и уж тем более в эгоистичности. Так пусть тоже остаётся себе одна.
— Флатэс, я…
— Не надо. Я всё ещё зол на тебя, но и оставлять с этим нервососом наедине больше не собираюсь.
— Разберётесь? Ха! Вы и без меня знаете, чем всё закончится. У Лании только один конец! — безумно оскаблившись, Калеса махнула рукой и гордо прошла мимо, намеренно задев плечом Лауру.
— Вот же стерва, — процедила Тэнкальт.
Малер обречённо опустил голову, вперяя виноватый взгляд в пол. Ингелео фыркнул, а
