Элизабет - Черный Город
Марта терпеливо ждет, пока я пытаюсь примерить несколько нарядов, остановившись, в конце концов, на облегающих бриджах, нескольких дешевых шарфах и безвкусном цыганском платье, усеянном крошечными монетами.
— Наверное, нам, дорогая, лучше вернуться к Себастьяну, — говорит Марта, после того, как я расплатилась за одежду.
— Мне хочется купить для своей подруги сумку, — говорю я, вспоминая обо всех тех книгах, которые приходится таскать Дей.
— Сумки продаются в кисках посреди рынка, — отвечает Марта.
Себастьян все еще очарован проповедником. Я сомневаюсь, что он заметит, если мы уйдем на несколько минут.
— Мы быстро, — говорю я.
Свет тускнеет, когда мы вступаем в сужающиеся переулки, продвигаясь вглубь рынка. Киоск с сумками притаился между книжным киоском и металлической вывеской с деревянной надписью, высившейся над дверью, гласившей: «Таверна Молли МакГи». Местечко воняло Шайном — дешевым алкогольным напитком, который пьют большинство бутцев. Я осмотрела несколько ранцев, пытаясь решить, который из них понравился бы Дей.
Несколько человек смотрят в нашу сторону и перешептываются.
— Нам, правда, лучше уйти, — взволнованно говорит Марта.
— Я уже почти закончила, — отвечаю я, выбирая коричневую кожаную сумку в этой куче.
В этот момент дверь в таверну Молли МакГи с грохотом распахивается и оттуда, пошатываясь, вываливаются трое мужчины, пьяных от Шайна. У них у всех на одной стороне лица вытатуирован символ Праведников — черно-красная роза. Один из них замечает Марту и указывает на нее остальным.
— Бродяжка! — вскрикнул он.
— Она не бродяжка, она принадлежит мне, — говорю я, но они не слушают.
Один из них выхватывает металлический прут у ближайшего торговца скобяными изделиями и начинает вращать его в руке, пока надвигается на нас со зловещей ухмылкой на лице.
О, черт! Я хватаю Марту за руку, и мы бросаемся бежать в один из проходов, пока пьяные мужчины неуклюже пытаются нас догнать. Я затаскиваю её в лавку с драгоценностями и не дышу, как и люди рядом с нами. Зачем мы ушли так далеко от Себастьяна? Это было глупо с моей стороны.
Владелица лавки, грузная женщина средних лет в поношенной одежде и с безвкусным макияжем, пытается выставить нас из своего магазина.
— Мне здесь не нужны не приятности, — говорит она.
— Я куплю что-нибудь дорогое, если Вы нас спрячете, — шепчу я в ответ.
Её это устраивает, и она загоняет нас поглубже в киоск.
— Эй, кровососка, кровососка, кровососка. Выходи, где бы ты ни пряталась, — выкрикивает здоровяк с ломом.
Он стучит по металлическим опорам, поддерживающим киоски, издавая ужасный лязгающий звук в попытке напугать нас. Мы забиваемся еще глубже в тень, и мужчины проходят мимо, не заметив нас. Мы пережидаем в лавке минуту-другую, пока я не удостоверяюсь, что мужчины ушли.
Я, как и обещала, покупаю дорогущее золотое кольцо и мы уходим.
— Ты в порядке? — спрашиваю я Марту, когда мы выходим.
— В порядке. Такое постоянно происходит.
— Серьезно? А я и не знала, — говорю я, ошеломленная.
— Нам следует найти Себастьяна, до того, как те люди вернуться, — говорит Марта.
Мы идем через лабиринт переулков, время от времени останавливаясь и оглядываясь по сторонам, пока я соображаю, где мы находимся. Когда мы приближаемся к лавке мясника, то я замираю, как вкопанная. Между развевающимися флагами, я мельком замечаю бледную кожу, волнистые черные волосы и сверкающие черные глаза. Моё сердце ёкает. Эш.
Он поднимает взгляд, чувствуя, что я наблюдаю за ним.
— Что ты здесь делаешь? Не в дизайнерских ли магазинах Центрума твое место? — спрашивает он, когда мы подходим в нему.
— Откуда ты знаешь, где мое место? Ты ничего не знаешь обо мне, — отвечаю я.
— Я знаю достаточно, — говорит он, бросая взгляд на ID-браслет на запястье Марты.
Она прикрывает его рукой, словно стыдясь.
Я хмурю лоб. Марта стыдится того, что работает на меня?
— Дорогой, ты не знаешь, как нам выбраться отсюда? Мы ужасно заблудились? — спрашивает она его.
Черты его лица становятся мягче.
- Я покажу вам дорогу, после того, как получу свою кровь.
Мои губы искривляются от одного взгляда на мясную лавку. Свиные туши, гирлянды колбас и бараньих ног висят на крючках над прилавком, все кишит мухами. Мясник с румяными щеками шлепает по ним окровавленной тряпкой. Они секунду-другую кружат в воздухе, а затем возвращаются.
Эш кладет медную монету на прилавок.
- Один пакет крови Синт-1.
Мясник усмехается.
- Не за эту цену, сынок. Разве ты не слышал, теперь пакет стоит два медяка? Правительство ввело налог на Кровь-Синт-1. Я могу предложить тебе свиную кровь?
Я смеюсь.
- Какая ирония. Всегда считала тебя редкостной свиньей.
Эш сжимает челюсть.
И когда это я умудрилась превратиться в такую стерву? Ведь я бы никогда не допустила, чтобы Марта пила свиную кровь; её вообще никому нельзя пить. Я протягиваю мяснику несколько монет.
— Вот, я оплачу.
— Мне на фиг не сдалась твоя милостыня, — огрызается он.
— Ну и что ты тогда собираешься есть? Вряд ли ты можешь питаться человеческой пищей. Или можешь? — никогда не думала, что спрошу о таком полукровку.
— Нет, она для меня, как трава. Я не смогу переварить такое, — признается он.
Внезапный лязг металла по металлу позади нас заставляет меня подпрыгнуть. Я разворачиваюсь, и меня окатывает волна страха. Трое парней из числа Праведников, которые преследовали нас ранее, теперь стояли позади нас и насмехались. Они заблокировали переулок.
— Вот ты где, — говорит Марте парень с железным прутом.
— Не смей трогать ее, — предупреждаю его.
Пьяные парни лишь смеются
— Его Всесилие защищает только одну расу! — говорит Железный Прут, замахиваясь своим оружием.
Мужчины бросаются на нас.
Дальнейшее происходит так быстро, что я едва успеваю среагировать. Эш толкает меня в бок, и встает впереди Марты, которая падает, когда пытается отойти от мужчин. Эш грубо хватает Железный Прут за горло, и бросает его в мясной ларек. Во все стороны летят кровь и мясо. У моих ног приземляется баранья нога.
— Берегись! — кричу я, когда второй человек устремляется к Эшу.
Я хватаюсь за баранью ногу у моих ног, и, раскачивая ее как дубинку, бью парня по башке. Он отступает назад один, два, три шага, прежде чем убегает. Двое друзей следуют его примеру, прежде чем мы с Эшем нанесем им еще увечья.
Мы садимся с Мартой на деревянный ящик. Ее седые волосы вылезли из-под косынки, ее когтистые руки дрожат. Я бросаю мясо и быстро обнимаю ее.
— Вы ранены? — спрашивает её Эш.
Марта протягивает свою руку. Она кровоточит.
— Я такая глупая старая карга. Я порезалась, когда упала, — говорит она, пытаясь растянуть губы в редкозубой улыбке.
Эш отпрянул от испуга, увидев дыры там, где должны были быть её клыки.
— Нам нужно перевязать ей руку, — говорю я, протягивая один из шарфов, из купленных мной ранее.
Он нежно оборачивает его вокруг руки Марты. Я едва узнаю этого парня, передо мной. Его лицо, обычно такое жесткое и злое, но сейчас оно нежное и заботливое. Он резко поднимает взгляд, ощущая, что я изучаю его. Я краснею.
— Спасибо, дорогой, — говорит Марта, похлопывая его по щеке, пока он занимается её рукой.
— Да. Спасибо тебе, Эш, — тихо говорю я. — Не знаю, чтобы случилось не, окажись ты здесь.
Он потирает шею и встает.
- Всегда, пожалуйста.
Марта с интересом изучает его, пока он помогает ей подняться.
- Тебя зовут Эш? А именно Эш Фишер?
— Ага. А что?
Она улыбается.
- Я знаю твою семью. До войны, я регулярно посещала службы твоего отца, и мы росли совсем рядом. Я даже присматривала за тобой.
Эш задумывается на мгновение, а затем на его лице расцветает широкая улыбка.
- Вы — леди с кровавыми конфетами!
Она улыбается.
- Верно. Ты так вырос. В последний раз я видела тебя прямо перед началом войны. Тебе было восемь лет, и моя внучка Лиллиана гоняла тебя вокруг кладбища за то, что ты пытался посадить пауков ей на макушку.
Я смеюсь, представив себе эту картину, и Эш смеется глубоким хрипловатым смехом. Я раньше никогда не слышала, как он смеется. Этот смех очень ему подходит, я быстро отвожу взгляд, мои эмоции в полном раздрае.
— Как там Лиллиана? — спрашивает он.
— Её отправили в Бесплодные Земли во время войны вместе с моей дочерью и её мужем. С тех пор я о них ничего не слышала.
- Мне очень жаль, — отвечает Эш — до меня доходили слухи о том, что происходило в Бесплодных Землях. Моя мама проводила собрания Легиона Фронта Освобождения в церкви как раз перед тем, как её отправили в гетто, и они много обсуждали эти события.
Так вот откуда Эш знал о лагерях расправы на уроках истории мистера Льюиса? Чувство вины и стыда захватило меня. Мы все знали, что мой отец был в ответе за то, что туда отправили семью Марты. Я даже не знаю, как она может оставаться после этого со мной и моей матерью, но я предполагаю, что у неё просто нет выбора — она наша служанка. Я вспоминаю, как она прикрывала свой браслет перед Эшем и до меня, наконец, доходит, почему она так стыдилась его. Они не служанка. Она — наша рабыня. У меня скрутило желудок. Как могла я быть такой слепой?
