Вероника Мелан - Мистерия

— Я заберу ее! — В ответ тишина — тихий звон луча. Пауза. — Заберу! Она принадлежит мне по праву. Нет… Вы не посмеете… Аа-а-агрх!!!..

В самую последнюю секунду свет сделался настолько ярким, что обжег даже ее глаза, а затем внезапно пропал — окружение тут же поглотила равномерная мутноватая дымка.

Муар продолжал стоять неподалеку — обожженный, раскроенный почти надвое — тень, потерявшая форму; все еще ждущая боли в конечностях, Тайра поднялась с земли и бросилась к ней.

— Ты… — Она задыхалась, среди этого тумана едва могла дышать. — Ты обещал мне…

Пустые черные глаза взглянули на нее с такой злобой, что колени вновь ослабли.

— Ты обещал мне смерть! — От пережитого, Тайра потеряла способность связано думать — рехнулась, впала в истерику, в шок. — Ты обещал забрать мне оттуда и умертвить — ты не исполнил обещания!

— Я принял твою душу…

— А тело? У меня все еще есть тело, и я жива. Почему?!

— Потому что мне не позволили закончить начатое.

— Кто? Кто не позволил?! — Вокруг них клубился серый туман — он наслаивался слоями, перетекал, пугал ее. — Где я?!

— Это Криала.

— Криала?

Секундная тишина и шорох камешков под ногами. Ни звуков речи, ни ветра, ни запахов.

— Пространство между мирами — коридор.

— Что я здесь делаю?

— Ты здесь останешься.

— Что?!

Теперь от муара шли настолько ощутимые волны злости, что Тайра не удержалась, попятилась назад. Тень ее ненавидела. Тень была готова удушить ее, разорвать на части и похоронить. Если бы могла…

— Мне приказали дать тебе год.

— Но ты ведь уже забрал мою душу?

— Мне приказали ДАТЬ ТЕБЕ ГОД! — Вновь, не открывая рта, выкрикнула тень, и от того, насколько сильно задрожали внутренности, Тайра едва не лишилась сознания. — Ты умрешь через год. А пока останешься здесь.

— Но почему?

— Потому что таков был приказ Старших.

— Старших?

Она не понимала. Ничего не понимала. Ким не часто говорил о Старших, почти никогда, только упоминал о том, что это вознесшиеся в Верхний Мир сущности. Но при чем здесь Верхний Мир и его обитатели? Она продалась Нижнему, заключила договор, попросила о смерти…

— Нет, не уходи, не оставляй меня вот так… Нет!

Но муар уже начал таять. Его черные глаза еще несколько секунд взирали на нее с неприкрытой злобой, будто заявляя — это ты, это все ты! Знай я изначально, кто вступится за тебя, и никогда бы не откликнулся на зов — затем лоскуты мрака растворились полностью. Их всосала в себя до последнего плавающего клочка серая каменистая почва.

Спустя минуту (две, три, час?) Тайра все еще стояла на прежнем месте — ее сердце колотилось с бешеной скоростью, пальцы то и дело сжимались в кулаки, а разум, словно подвал с прорванной трубой, стремительно затапливала паника.

Она осталась одна. В незнакомом месте, в незнакомом мире — не мире даже, в прослойке между мирами — без еды, питья и понимания, что делать дальше. Осталась не просто одна — она осталась здесь проклятой и без души…

Нервы сдали, ноги тоже. Через мгновенье Тайра повалилась на землю, закрыла лицо руками, поджала под себя колени и принялась тихо, почти неслышно скулить.

Глава 3

Нордейл. Уровень 14.

Дрейк смотрел на книгу, не отрываясь. Огненную, с пустыми, на первый взгляд, переливающимися страницами, парящую в ярком столбе льющегося сверху света. Ненастоящую, и, в то же время, реальную — не книгу даже, некий энергетический сгусток, представший его глазам в виде знакомого разуму объекта.

Где находится это место? Как определить?

Книга плавала в воздухе, шелестела воображаемыми страницами, звала его. Там — он знал, — на этих страницах есть ответ и для него, только бы прочесть.

Она возникла в его сознании спустя некоторое время после того, как он задал вопрос — отправил наверх мощный посыл-молитву Великому и единому Творцу всего сущего — Богу, существу, к которому позволял себе обращаться крайне редко. Дрейк почти никогда не тревожил Отца всех Отцов — не считал правильным отвлекать его по пустякам, но теперь, когда для мира Уровней настал критический момент — или жизнь, или смерть — не имел другого выбора.

И Отец ответил.

Книгой. Ее изображением. Подсказал, что где-то существует источник Знаний, готовый помочь, вот только как его найти?

Любые попытки определить местоположение книги неизменно заканчивались одним и тем же — Дрейк видел тени, много теней. Огромное пространство вокруг защищенной зоны, потонувшее в сероватой мгле и мраке — оно простиралось далеко, слишком далеко, чтобы быть частью одного из миров — необъятный участок, зона, не попадающая ни под одно определение.

Что это?

Время то вилось вокруг источника спиралями, то вовсе исчезало. Пространство выгибалось и растягивалось в бесконечность, стоило ему попытаться выйти за его пределы. Темные сгустки, когда он всматривался в них, пристально смотрели в ответ — они, как и он сам, пытались отыскать местоположение наблюдателя, вторгнувшегося в чужие владения.

Ответ не находился.

Дрейк злился. Иногда он терял контроль над эмоциями, свирепел, затем делал короткую передышку, успокаивал сознание и тогда вновь отправлялся на поиски.

— Он все еще там?

Бернарда, вопреки обыкновению, выглядела бледной, даже похудевшей.

— Да.

— Уже четвертые сутки, Джон. Он ни разу не выходил?

— Нет. Так и сидит. Медитирует.

Ей показалось, что последнее слово было произнесено с иронией. Или, может, со злостью. Не на Начальника, нет, но на творящийся вокруг, и продолжающий с каждым днем ухудшаться, погодный беспредел.

Заместитель оттолкнулся ладонями от стола, откатился в кресле назад и впервые за последние несколько часов посмотрел не в намозоливший глаза монитор, а в окно — на слепяще-белое небо. Небо, расплавившее на улицах асфальт, ударившее по термометрам так, что ртуть задохнулась и вылезла из колб наружу. Небо, превратившее город в сочащийся жаром ад.

— Сколько там?

Он кивнул на окно.

— Не знаю точно. Выше пятидесяти.

А как ты добралась, хотел спросить Сиблинг, но спустя секунду вспомнил — она же телепортер. Единственный человек, которому для того, чтобы попасть из одного места в другое, не требуется выходить на улицу. Потому что улица — это марево из раскаленного воздуха, где размякший гудрон липнет к подошвам, потому что туда вообще пока не нужно ходить.

А никто, собственно, и не ходил. Статистика показывала, что транспортная система встала еще вчера — автобусы перегревались и глохли, таксисты опасались выводить машины из гаража по причине того, что колеса тут же увязали в асфальте, жители не садились за руль по той же причине. Улицы опустели наголо. Упали продажи в продуктовых магазинах, снизились практически до нуля в торговых центрах и ресторанах — никому не хотелось получить ожоги из-за мимолетного желания разнообразить меню. Еда готовилась в домах, все большее количество людей отказывалось выходить на работу.