Ева Никольская - Достать василиска!
На самом деле рассказ Ежи Вацловича о моих родителях не столько расстроил, сколько позволил понять поведение отца и особенно мамы, вернее мачехи. Я, как и все маленькие дети, жаждала ласки, а она, глядя на меня, видела подтверждение измены любимого мужа. Для него же мое существование было постоянным укором, напоминанием о совершенной ошибке, и если он действительно любил Танис, результатом предательства ветреной ведьмы. Как они могли любить такое дитя? Спасибо, что в сиротский приют не сдали. Мысленно оправдывая родителей, я отпускала свои старые обиды, таившиеся в душе. Наставницу же категорически не понимала. Настолько корыстное и черствое существо, маскирующееся под хорошего человека, мне еще не встречалось. А ведь когда-то я искренне ею восхищалась, мечтала стать такой же… Что ж, стану! Не такой, а сильнее и лучше, и пусть она подавится своей завистью, когда осуществится то, чего она так боится.
На прикроватной тумбочке стоял поднос с остатками пропущенного обеда. Или ужина? Судя по окрашенному в багряные тона небу, я проворонила и его. Там же был чайник со свежезаваренным ягодным чаем, аккуратная чашечка из тонкого фарфора и записка от администрации с пожеланиями хорошего аппетита и приятного дня. Зря я все-таки расстроилась поначалу, что попала в эту мрачную башню. Мой уютный «склеп» с каждой минутой нравился мне все больше. И в том, что окно выходит не в цветущий сад, а на некромантский полигон, похожий на старое кладбище с полным набором положенной ему нежити, тоже было много хорошего, ибо наблюдать за тренировками оказалось очень интересно.
Даже жаль, что я не слышала, какие проклятия орали воинственные студенты мертвякам, которые, в отличие от живых, использовали язык жестов, не нуждающийся в переводе. Но стекло в комнате было зачаровано не только на прочность и отсутствие прозрачности с внешней стороны, как просветила меня вахтерша, но и на тишину, так что оставалось довольствоваться зрелищем. Запах, видимо, тоже блокировался с помощью магии, потому что в комнате пахло жасмином, а не гниющей плотью. Впрочем, кто знает местные учебные пособия, вдруг они лишь выглядят как трупы, а благоухают, как цветы?
Некроманты много пили,Пьяный город Рил.Мертвяков потом ловилиВозле тех могил.Каждый честный вурдалакОт «косых» бежал вояк.До свидания, страданья!До свиданья, Рил! —
закончила я петь, с любопытством наблюдая за скачущим по могильным плитам существом в развевающейся старой мантии. За него в последнее время и болела, поэтому уделяла ему наибольшее внимание, потягивая остывший чай из фарфоровой чашки.
С-с-славный город Рил!Знали в Риле даже дети —Хуже нет адептов смерти, —
не утруждая себя проговаривать слова нараспев, заявил смутно знакомый голос у меня за спиной.
Вечный город Рил…
Вздрогнув, я оглянулась, но никого не увидела. Как тогда, под аркой, да и в холле ректората тоже. Повертев головой в поисках визитера, в лучших традициях страшных сказок спросила:
— Кто здес-с-сь?
И мне в той же шипяще-свистящей манере ответили:
— Я здес-с-сь.
— Где здес-с-сь? — продолжала допытываться я.
— Вездес-с-сь здес-с-с… Тьфу! Запутала! — фыркнула пустота голосом, который я наконец, узнала. Привратник! И на волне узнавания радостно предложила:
— Чаю не желаете?
Пауза длилась где-то минуту, а потом из темного угла с присущей кошкам грацией вышла черная фигура и, легко запрыгнув на кровать, вежливо попросила:
— Дольку лимона и три ложки сахара, будь добра.
Некоторое время спустя мы пили подогретый магией чай, говорили о жизни и смотрели, как уже мертвяки гоняют по полигону пьяных некромантов. Мой гость, Учандр Урчарович, внешне напоминал большого черного кота, но три пушистых хвоста и красный цвет глаз выдавали в нем мелкую нечисть, точное название которой я так и не смогла выпытать. Визитер виртуозно уходил от щекотливой темы, предпочитая именовать себя привратником или коридорным. Свой приход он объяснил банальным любопытством. И подвергать сомнениям его ответ я сочла невежливым.
Общаться с гостем было одно удовольствие. Для начала он объяснил мне некоторые важные правила, действующие на территории АРиС, показал, как перенастроить картинку за окном, чтобы она отражала сад, а не некромантский полигон, любоваться которым любил вампир, занимавший мою комнату в прошлом году. Как вернуть изображение обратно, впрочем, тоже растолковал, видя мой интерес к гонкам живых мертвецов. После этого «котик» рассказал парочку забавных баек из жизни студентов и преподавателей. С Учандром было легко, интересно и весело. Наверное, именно поэтому я с ходу прониклась симпатией к своему новому знакомому.
Ну и пусть нечисть! Зато дружелюбная. Домовые тоже из этой категории, однако их мы, ведьмы, любим, как родных. Для девочки, чьими друзьями обычно были лишь книги, общество разговорчивого «кота», не принадлежавшего к клану туманных оборотней, было настоящим подарком судьбы. Подарком, от которого не стоило отказываться. Мой хвостатый собеседник, как и я, любил чай с лимоном и вздыхал из-за отсутствия шоколада на подносе, а еще являлся кем-то вроде живого справочника по академии, о которой мне хотелось знать как можно больше.
Так, слово за слово, мы просидели с Учандром Урчаровичем до позднего вечера. А когда на улице потемнело, «кот» предложил мне прогуляться по крышам, чтобы полюбоваться с высоты на территорию учебного комплекса. Естественно, я согласилась. Знала бы, чем эта прогулка закончится, — спать бы легла, еще и одеялом с головой накрылась, для надежности. Но я, к сожалению, не знала.
Поправляя свое нежно-голубое платье с прозрачными рукавами — последнее из трех, взятых в дорогу, я посмотрелась в зеркало. Других нарядов у меня просто не было. Большая часть денег, заработанных у наставницы, уходила на квартплату, еду и на покупку книг. Именно они были моей главной слабостью. И именно их я прятала в пространственном кармане старенькой сумки с магическим секретом. Платья же мне, при наличии ученической формы, требовались редко. Поэтому за последние несколько лет я их покупала не часто, особенно если учесть, что тетя Фло иногда присылала мне кое-какие вещи в подарок.
И все-таки любимых нарядов у меня было только три. Первое недавно порвал василиск, и руки пока не дошли до его починки, второе сушилось в душевой после водно-магической стирки, а третье было на мне. Привычная к черному цвету, я напоминала себе в нем сказочную принцессу, а не ведьму. Слишком светлое, слишком воздушное и слишком открытое для меня. Полупрозрачная голубая юбка длиной в пол, широкий рукав и узкий лиф с ненавязчивой вышивкой по краю глубокого выреза, нить которой была всего на пару тонов темнее, чем ткань. Нижняя же юбка с разрезами по бокам была в цвет узора.
