Спящие Боги Селевра - Олеся Владимировна Стаховская
– И что мне с этим делать? Напоить чаем любимого мужчину? – Последнее было сказано с откровенной издевкой.
– Нет, что вы. Это лакомство предназначено лошади.
Допустим. Лошадь падет и издохнет. Сразу или чуть позже, под седоком – в зависимости от того, когда подействует яд. Но как это позволит убить постылого любовника? Ильрохир рассчитывает на то, что Арвис будет ждать, пока его задавит бьющееся в агонии животное? Вряд ли. Несмотря на возраст и разгульный образ жизни, он еще не утратил былой сноровки. Кроме того, смертью коня могут заинтересоваться маги, а им обнаружить яд не составит труда.
– Это не то, что вы думаете, – сказала камеристка. – Всего лишь дурманящее зелье, не оставляющее заметного следа в крови. Вам же следует подтолкнуть события, направить их в нужное русло.
Тали кивнула, до конца не понимая задачи. Камеристка помогла облачиться в легкое платье и проводила до покоев императора. Арвис был нетрезв. Он долго и однообразно плюхался на своей фаворитке, а после сразу уснул. Тали вернулась к себе, чтобы принять ванну и постараться выспаться перед заданием.
Утро встретило ее заливистым собачьим лаем и трелями охотничьих рожков. Камеристка помогла собраться и одеться.
– Где лакомство? – поинтересовалась она, когда закончила наряжать графиню в ярко-синюю бархатную амазонку.
– В императорском кисете. Его приготовили заранее. Я подменила один из кусков.
Лес манил тайной и прохладой. Пение птиц перекрывали надсадный хрип гончих и гомон людских голосов. Участники охоты собрались на поляне, готовые в любой момент сорваться с места. Император стоял во главе колонны возле грациозного коня валировой масти. Название масти пошло от имени этилийской королевы, которая, по распространившейся среди людей легенде, после смерти отца дала обет три года не менять нательную рубашку. Эльфы, учитывая их страсть к гигиене, находили легенду забавной, но тем не менее не опровергали ее, так как эльфийские скакуны редкого мраморно-кремового оттенка были чрезвычайно популярны и стоили целое состояние. Императорский рысак бил копытом и взбрыкивал, дрожа от нетерпения. Конь был с норовом.
Арвис гладил любимца по голове и щедро угощал сахаром. Рысак благосклонно хрустел лакомством, прядая ушами. Тали наблюдала за мирной картиной и искренне молила богов о том, чтобы с прекрасным животным не случилось ничего плохого.
Один из гвардейцев помог ей взобраться в седло, когда, повинуясь команде, охотники двинулись за егерями в гущу леса, туда, где загонщики заблаговременно обеспечили достойный улов.
Тали привстала на стременах, позволяя лошади мчаться по лесным тропам и направляя ее поводьями, когда та норовила свернуть с заданной императором дороги. Девушка внимательно следила за Арвисом, не выдвигаясь вперед, в группу мужчин, но и не теряя его из виду. Спустя несколько минут лихой скачки конь под императором взбунтовался, начал взбрыкивать, поднялся на дыбы, а затем, сорвавшись в дикий, необузданный галоп, понес, не разбирая дороги. Придворные остановились в недоумении, и лишь Тали кинулась вслед за монархом в непролазную чащу, куда помчался его рысак.
Она стегала лошадь кнутом, принуждая следовать за взбесившимся конем и сохранять заданный темп скачки. Ветви хлестали по лицу, оставляя тонкие красные линии на разрумянившихся щеках, сердце заходилось в яростном галопе – таком же, какой держала ее лошадь, – кровь стучала в висках, а душа рвалась вперед, навстречу долгожданной мести.
Тали следовала за императором, ставшим заложником собственного питомца. Следовала неуклонно, неотвратимо, пытаясь обогнать смерть. Обогнать лишь затем, чтобы выполнить ее работу.
Конь валировой масти неожиданно исчез из виду, и тут же раздался его крик, тонкий и жалобный, резанувший по сердцу. Тали натянула поводья, принуждая разгоряченную лошадь остановиться. Спешившись, огляделась по сторонам. На миг ей показалось, что среди листвы мелькнуло лицо Феандира. Этилийский маг легко управлялся с сознанием животных, и для него не представляло труда загнать коня на край обрыва. Тали окликнула мага, но ответом было лишь надсадное ржание раненого животного и щебет растревоженных птиц. Убедившись, что рядом нет ни души, девушка спустилась в овраг, который остановил императорского скакуна.
Арвис лежал на дне оврага среди густой сочной зелени. Его конь находился чуть поодаль и тревожно ржал, безуспешно пытаясь подняться. Похоже, сломал ногу. Жаль. Действительно, очень жаль. Животное, вопреки желанию Тали, оказалось невинной жертвой ее планов.
Девушка легко спустилась по обрыву, неспешно направилась к императору. Он был жив, но лежал неподвижно, разметав руки и ноги. Тали слышала его тяжелое дыхание, видела капли пота, выступившие на побелевшем лице. Заметила мокрое пятно на брюках и брезгливо поморщилась.
– Милая, какое счастье, что ты здесь! Помоги мне, – прохрипел он. – Кажется, я не могу пошевелиться.
– Милый, действительно, это счастье, что я оказалась рядом в такой неприятный момент, – пропела она голоском настолько ядовито приторным, что у мужчины затряслась челюсть, задрожали отвисшие щеки. – Как ты неловок. Даже умереть самостоятельно не в состоянии. Но не волнуйся, душа моя, сейчас мы исправим эту досадную оплошность. Хотя с твоей стороны очень неблагородно заставлять даму трудиться.
В шаге от императора располагалась каменная глыба. Пролети он на полметра дальше, и от его головы осталось бы кровавое месиво. А она лишилась бы возможности расправиться с ним собственными руками. Тали подхватила мужчину под мышки и, постанывая от натуги, подтащила к камню. Он не сопротивлялся. Попросту не мог. Видимо, при падении серьезно повредил позвоночник. Тали понимала: оставь она все как есть, придворные маги поднимут его на ноги за считаные дни, а это не входило в ее планы. К счастью, маги сейчас далеко, а их с императором никто не видит. Значит, она сможет осуществить задуманное. Все складывается как нельзя более удачно.
– Тали, деточка! – испуганно бормотал Арвис. – Милая! Что происходит? Что ты делаешь?
Тали подтянула неподвижное тело вплотную к камню, положила голову мужчины на выступ, смахнула со лба испарину.
– А на что это, по-твоему, похоже, мой любезный император? – усмехнулась она, упиваясь его страхом.
– Н-н-не знаю, что ты задумала, – хрипел император, – но прошу тебя, остановись! Опомнись!
Тали посмотрела ему в глаза и зло рассмеялась. Он говорил именно то, что она хотела услышать. То, о чем мечтала последние месяцы: во время изнурительных тренировок в этилийском лагере, бессонными ночами, в те тошнотворные моменты, когда приходилось ублажать этого мерзавца, отдавая собственное тело в его полное распоряжение. Он молил о пощаде, и его глаза темнели от ужаса.
– Сука! – зарычал он, собрав последние силы. – Бешеная тварь! Я убью тебя!
