Девчонкам здесь не место! (СИ) - Маргарита Александровна Гришаева
— Доброе утро, — заметил он немного удивленно, явно не ожидая увидеть меня уже бодрствующей и даже посторонился, пропуская в заветную комнату.
— Доброе. Грей, будь добр, имей уважение к соседям, не ходи по дому полуголый, — поморщилась я, шагнув мимо него.
Да, утром я вообще не отличаюсь хорошим настроением.
— А что, вид слишком соблазнительный? Боишься не сдержаться? — с насмешкой заметил Зануда, промокая влажные волосы полотенцем.
— Соблазнительный? — фыркнула я, остановившись на пороге и оглянувшись на этого самодовольного наглеца. — Не льсти себе. Твой вид напрочь отбивает мне аппетит, а мне нельзя голодать — сам говорил, что нужно веса набрать.
— Да я не льщу, а вполне критичен. Представляешь, сколько девчонок из университета мечтали бы оказаться на твоем месте? — самоуверенно заметил он, сложив руки на груди.
— Они просто плохо тебя знают. За формой сложно сразу разглядеть всю твою натуру. Оказались бы пару раз на этом самом месте, и сразу бы передумали тебе поклоняться, — скривилась я, окидывая его скептическим взглядом.
Я, конечно, врала — сложен капитан был отлично. Хоть он меня и бесит (в том числе этой своей привычкой), я же не слепая. Широкие плечи, крепкие руки, узкая талия — не перекаченный, но долгие годы тренировок, что называется на лицо, точнее на тело. Но это же не повод ходить раздетым. Уверена, у Бабника фигура еще лучше, да и Милаш, несмотря на свой интеллигентный вид, вряд ли отстает (я-то видела, что он вытворяет с шестом на тренировках, подготовка у него отличная). Но они почему-то не стремились сверкать полуголыми видом и всегда спускались на кухню одетыми. И только капитан продолжал каждое утро приветствовать меня голыми торсом. Бесит.
— Коротышка, это и мой дом тоже, имею право ходить так, как мне удобно, — совершенно не обратил внимания на мои претензии Зануда.
— Это элементарные правила приличия, — процедила я, забыв про ванну напрочь и следуя за широкой (и голой!) спиной на кухню, надеясь донести до него свою точку зрения. — Мы все-таки не родственники, чтобы ты так передо мной расхаживал. А если бы в общежитии жил, ты бы тоже так ходил там? Сомневаюсь что-то.
— Но мы не в общежитии, мелкая, кому какая разница, как мы здесь ходим? — обернулся ко мне капитан, уже с раздражением. — Сама говоришь, что ты видов на меня не имеешь, так чего особо стесняться. Тебе вот в мохнатом пледе, который ты по недоразумению считаешь халатом удобно, ходи на здоровье, я что придираюсь? Только ты возникаешь.
— Мне есть разница, если ты не заметил, я девушка! Я не хочу каждое утро встречать видом твоего тела. И кто сказал, что мне удобно в халате? Я может тоже не хочу все время закутываться в него. Но это просто неприлично!
— Ну не хочешь, не закутывайся. Кто тебе не дает-то?
— Вот и не буду!
— И не надо!
Разозленная донельзя, я не подумав дернула пояс халата, решительно стянула его с плеч и с размахом хлопнула махровую ткань об пол, оставшись в ночнушке.
— Тогда нормально будет, если я так буду на завтрак выходить, правда? Это ведь и мой дом тоже, имею право. Что такого, мы же все друзья и товарищи по команде. А мне ТАК удобно! — прошипела я, складывая руки на груди.
И только после этого, заметив, каким пристальным и внимательным стал взгляд Зануды, осознала, что сделала. И буквально почувствовала, как лицо и шею затопляет краска смущения, но всем своим видом пыталась показать, что на самом деле меня не волнует столь неоднозначная ситуация. По правде говоря, в ней и правда не было ничего такого — ночнушка у меня была довольно приличная. Плотная черная ткань с рисунком в виде смешных жабок скорее подходила детской пижаме, чем соблазнительному образу взрослой девушки. Правда, тонкие бретели, открывающие плечи, глубокое декольте, да и длина по колено, не скрывающая ног, все же делали ее не самой консервативной. Но отступать я не собиралась — он признает, что ходить так ненормально. Пусть я ощутимо покраснела под его изучающим взглядом, я сдержалась и не потянулась за спасительным теплом халата. Вот осознает и согласится с моей точкой зрения, тогда и одену обратно! И вообще, я куда приличнее одета, чем он сам!
Но Зануда не спешил признавать свою ошибку, лишь молча рассматривая меня. И почему-то особенно задержался взглядом на голых ногах, заставляя меня вспомнить, что они у меня цвели всеми оттенками синяков, от желтого, до темно-фиолетового — последствия усиленных тренировок. На предплечьях, кстати, тоже имелась парочка разноцветных пятне — не всегда мне удавалось отбить удар в корпус, но все же реже, чем попадалось ногам. Вообще, у меня была хорошая мазь, но я все время забывала ее нанести перед сном. А теперь вот как-то стыдно стало, я ведь все же девушка.
Неуютную тишину между нами нарушил неожиданный возглас:
— Ой, Ринри!
На входе в кухню застыл растрепанный и бесконечно удивленный Милаш. Но заметив мой взгляд, он поспешил отвернуться.
— Кажется, ты не совсем одета…
— И я такое пропускаю? Где? — тут же послышался полный энтузиазма голос сверху, и на балкончике над кухней объявился такой же растрепанный Бабник. Правда, окинув меня взглядом, скептически хмыкнул. — Друг мой, если в твоем понимании это считается «не одета», то ты многое потерял в этой жизни. Ринри, смотрю, тренировки прошли плодотворно — красивая расцветка на ногах. У Грея тяжелая рука, понимаю. Хочешь, поделюсь средством от синяков?
— Не надо, у меня свое имеется, — пробормотала я, уже жалея о своем порыве и отчаянно желая прикрыться. И тем удивительнее, что моя желание неожиданно исполнилось. В один шаг, капитан оказался рядом и подхватив с пола мой халат, буквально завернул меня в него.
— Ладно, признаю, в этой
