Убеди меня! или Мама для волчонка - Ева Геннадьевна Никольская
– Я уже в аэропорту, – с воодушевлением сообщила бабушка в три… или сколько там уже часов ночи?
– В каком еще аэропорту? – уточнила я, тоже офигевая.
– В вашем! С рассветом буду в Ауларе! Ждите, девочки! Я иду, – заявила ведьма и добавила нараспев: – Мечты сбываются! – после чего отключилась.
Да блииин… о чьих теперь мечтах речь: об ее?! А как же мои мечты? Я сегодня высплюсь, вообще? Или все, баста – про сон, вино и прочие маленькие радости можно на ближайшее время забыть?
Ближе к утру…
– Убеди меня, – накинув мне на плечи плед, взятый из комнаты, сказал Итан в продолжение начатого в комнате разговора.
Чтобы не мешать Миккелю засыпать, мы вышли с вером на балкон, наличие которого меня сильно удивило (учитывая бункерный тип дома) и порадовало. Все, кроме жутковатого вида горгулий, сидевших на перилах, точно каменные стражи, и взиравших с высоты второго этажа на лес. Было чувство, что они вот-вот повернут остроухие головы и укоризненно скажут: «А не заткнулись бы вы». Оттого, наверное, я невольно перешла на шепот.
– В чем еще я должна тебя убедить? Разве моих намерений усыновить волчонка недостаточно?
– Нет, конечно, – заявил самый раздражающий оборотень на свете, незаметно оттесняя меня к увитой плющом стенке. – Сама посуди: я сегодня впервые узнал о твоем существовании. А вдруг ты аферистка какая-нибудь? Или, того хуже, торговка детьми?
– Я преподаватель столичного вуза с прекрасной репутацией, – прошипела возмущенно. – Не верю, что ты не навел справки.
– Навел, но у профессиональных аферисток всегда есть безупречное прикрытие.
Я набрала в легкие побольше воздуха, готовая разразиться гневной речью, но заметила огненные смешинки в его глазах и… шумно выдохнул.
– Прекрати, а? – попросила устало. – Мы же хотели поговорить серьезно, как взрослые люди, которым небезразлична судьба Миккеля.
– Именно поэтому я и прошу тебя логически обосновать твое право на усыновление.
– А у меня есть право? – Я аж губу закусила от нетерпения.
– Будет, – ответил оборотень, уставившись на эту самую губу так, что стало неловко. – Если я приму твое предложение. Так что давай… начинай убеждать, – проговорил он голосом, от которого у меня по телу побежали мурашки. И вроде умом я понимала, что речь идет про словесные аргументы, но воображение (чтоб его!) начало рисовать совсем иные картины. Чего гадкий вер, надо думать, и добивался. А вот фиг ему!
– Ладно, – протянула я, плотнее кутаясь в плед, ибо мне, в отличие от двуипостасного, было холодно. – Как скажешь. Я взрослая, обеспеченная женщина с собственной квартирой в столице, с престижной работой и без детей. Миккель успел за время нашего знакомства сильно ко мне привязаться, как и я к нему. И, ты сам в этом убедился, защищать волчонка я готова от всех напастей любыми средствами, а значит, в обиду его и в будущем тоже не дам. – Я говорила, а альфа внимательно слушал, не перебивая. Серьезно, без издевки, с легким прищуром янтарных глаз, которые в предрассветных сумерках казались наполненными пламенем. Может, оказывается, быть вменяемым, когда хочет. – Что еще… ах, да! Несмотря на то что Мика – часть вашей стаи, жить ему лучше подальше от Аулара, потому что здесь слишком много травмирующих воспоминаний. Гибель отца, самоубийство матери, которая едва не утянула ребенка за собой на тот свет. А эти дни в бегах чего стоят! Видел бы ты, в каком состоянии находился мальчик, когда я его у шпаны отбила! – добавила с чувством, а сердце сжалось от воспоминаний. – Итан, пожалуйста… Засунь куда-нибудь подальше свое упрямство и подумай о благополучии волчонка. Если ты не лгал, и он тебе действительно небезразличен, помоги мне его отсюда забрать. Можешь даже проверять потом, как дела у Мики, я не против. А что от сородичей его далеко увезу, так у нас там тоже несколько стай вервольфов имеется. Договорюсь с ними, чтобы мальчика обучили вашим звериным премудростям. Это лучший вариант для всех! Поверь. – Инстинктивно сложив на груди руки, я заглянула в глаза варгару.
Какое-то время он молчал, обдумывая мои слова. Потом криво улыбнулся (с такой губой по-другому никак), и, точно заводная игрушка, завел прежнюю «песню»:
– Надь, я несу ответственность за этого пацана…
Мысленно взвыв, я перебила:
– Давай разделим.
– Пацана?
– Ответственность!
– О! – Судя по выражению его помятой физиономии, предложение оборотня заинтересовало. – Как будем делить?
– Как я только что расписала. Ты помогаешь мне усыновить Миккеля или хотя бы оформить на него официальную опеку, а я позволяю тебе общаться с ним, как… да хоть как воскресному папе. При условии, что волчонок сам этого захочет, конечно. Так что убеждать не мне тебя, а тебе его придется. Сам видишь, он не доверяет вам всем и боится. Заметь, не я его до этого состояния довела. Со мной он хотя бы не пытается сбежать из комнаты, где находишься ты.
Сама себя не похвалишь, никто не похвалит, угу.
– Может, ты и права, – нехотя сдался Итан-ар, я чуть не подпрыгнула от радости – неужели уговорила? – Есть одна лазейка в наших законах, с помощью которой ты, Надежда, можешь стать мальчишке приемной мамой. Я сейчас не про официальное опекунство – с этим Стиг потом разберется, он опытный юрист. Но чтобы вервольфы признали твои родительские права на Миккеля, придется в присутствии (и с одобрения) вожака стаи, которой принадлежит осиротевший ребенок, пройти ритуал кровного родства. Волчонок в наличии, вожак – тоже. – Он ткнул себя пальцем в грудь, усмехнувшись. – Если все будут согласны…
– А это опасно? – уточнила я.
– Нет, просто… если обменяешься кровью с оборотнем… Короче, эта связь навсегда. Оно тебе точно надо, Надь? – спросил варгар, потерев переносицу. – Ты молодая, свободная ведьма, а тут ребенок, еще и оборотень. Ты просто не представляешь, сколько с подрастающими верами проблем. Может, лучше наоборот? Я его заберу, а ты по видеочату будешь с ним общаться, иногда навещая? – предложил он. – Надюш…
– Нет! – заявила решительно. – Если оставлю его здесь, изведусь вся. Я серьезно. Сомневаюсь, что ты успел так же сильно полюбить Миккеля, как я. Хотя и знаком с ним явно дольше. Кстати, сколько?
– Ну… – дернул плечом Итан, отворачиваясь к лесу. – Видел его частенько, когда к серым варгам по делам захаживал, – положив руки на каменные перила, вер чуть нагнулся вперед, любуясь пейзажем, окутанным туманной дымкой.
– К серым? – зацепилась за несоответствие я, Мика ведь черноволосый.
– Та стая в большинстве своем серая в звериной ипостаси, – пояснил он. – Раньше была. Ее либо серой, либо сумеречной называли. А наша белая, отсюда и название – лунные варги. На деле же стаи смешались задолго до официального объединения. Причем не только друг с другом, но и с людьми. А если у Стига получится уговорить Герду на свадьбу, то и вампирской кровушкой наши ряды разбавим, – усмехнулся он, будто такой брак не жутчайший мезальянс, а нечто очень даже перспективное. Впрочем, ему виднее.
Именно уговорами, подозреваю, человек-скала сейчас и занимался, потому что после его брачного предложения потенциальная невеста потребовала продолжения банкета… то есть беседы с женихом без свидетелей, игнорируя возмущение отца, который настаивал как раз на обратном. Идея обзавестись внучком-волчонком вместо крылатого крысеныша его не очень-то вдохновила.
– Понятно все со стаями, – кивнула я, присоединяясь к варгару у перил. – Давай теперь о Миккеле. Раз близко с ним знаком не был, чего так всполошился? Из-за принятых у оборотней правил или…
Я многозначительно замолчала, глядя на профиль мужчины и ожидая честного ответа. В конце концов, я этого заслужила, не раз за сегодня доказав свое доброе отношение к мальчику. А что движет оборотнем, кроме навязанной правилами ответственности, под прикрытием которой можно окончательно сломать ребенка, чтобы не вырос достойный конкурент на пост вожака?
– И из-за правил, – повернувшись ко мне, серьезно произнес Итан, – и из желания спасти мальчонку.
– От лесного зверья? – криво усмехнулась я, вспомнив рассказ найденыша. – Или от меня, может? – поддела вера, непонятно зачем.
– От глупостей, вбитых в его голову родителями, – не поддался на провокацию тот, что было необычно.
– Каких глупостей?
– Разных. – Итан поморщился, отводя глаза. – Якоб тем еще уродом был. Моральным.
