Бесполезная жена герцога южных земель - Хэйли Джейкобс
— Служанки, содержание…если бы все это получила, Глен, мы же никогда бы от нее не избавились! — тон экономки меняется на наставнический, словно все это она делала, руководствуясь самыми честными и благими намерениями. — Я знаю тебя лучше всех, знаю твою душу, эта алчная девчонка тебе совершенно не подходит. Тем более, что ты ни не сможешь даже пальцем ее коснуться, ха-ха-ха!
Фрида смеется как сумасшедшая, из ее рта летит слюна, а глаза горят лихорадочным блеском. Жуть какая! Герцог невольно отшатывается.
— Ни к ней, ни к любой другой. Ни к кому! Глен, ты обречен на вечное одиночество, так же, как и я! У тебя не будет наследников, а твой братец рано или поздно сгинет, и весь этот проклятый юг и герцогство отправятся к праотцам! Все! По кусочку исчезнет все, что ты так желаешь защитить!
12
Поехавшая! В край! Я его любила, я его убила — тут тоже из этой оперы похоже актриса затесалась!
Я, конечно, слышала в прошлом всякие рассказы про злобных свекровей, которых душит любовь и ревность к собственным сыновьям, но даже они не смогли меня подготовить к таким откровениям.
По герцогу и Генри видно, что оба в одинаковом шоке. Если младший бледнеет, то вот лицо старшего наливается краской. По смирно заложенным за спину рукам с захватом запястья видно, что он старается подавить свои эмоции, но кого тут обманешь, когда челюсть сжата так, что только удивляться остается, как у него зубы не раскрошились во рту, а брови сведены к переносице.
Что значат слова Фриды о том, что у Глена не будет наследников? — проскальзывает важная мысль. Поджимаю губы. Глен даже брата по голове погладить не смог, и это при том, что на руках у него перчатки были… может ли быть, что потому он и сказал, что не намеревается меня пальцем коснуться и брачной ночи не будет, ибо у него элементарно какая-то фобия на касания?
Ну, тут понятно, как делать наследников, если ты девушку за руку даже не осмелишься взять? Я не трус, но я боюсь. Для герцога как для мужчины обнажить его проблему вот так вот вслух должно быть, весьма постыдно. Хотя я не нахожу психологические травмы и проблемы такого характера хоть сколько-нибудь смущающими. Но это потому, что я с Земли.
— И это вся причина? — спрашиваю спокойно у экономки, скрещивая недоверчиво руки на груди. — Ненавижу герцогство и весь юг, поэтому буду издеваться над маленьким ребенком и неповинной девушкой, за которую некому заступится? Ну что за мания величия, Фрида. Никто тебя на одиночество не обрекал, ты сама так решила, сама загнала себя в подобное положение. Жаль твоих родных, они наверняка хотели бы видеть тебя счастливо встречающей свою старость.
— Ты! — ревет женщина и бросается вперед, но едва ей удается седлать пару шагов вперед, как один из рыцарей, которой, кто знает когда, перестал разгружать повозку, четко скручивает ей за спиной руки. На этом крики сумасшедшей женщины не кончаются. Но мне уже становится лень ее слушать, такого потока брани я в жизни ни от кого не слышала.
Я вздыхаю. Ну, вот и все. Почти. Смотрю в сторону Глена, но похоже, он сейчас вне зоны доступа. Поза вся такая же, скрывающая агрессию, но глаза смотрят вперед, не фокусируясь ни на чем. Протягивая руку и легонько, осторожно касаюсь его плеча и быстро отнимаю руку назад, когда супруг вздрагивает.
— Ты как? Порядок? — мягко улыбаюсь промаргивающемуся и вернувшемуся в настоящее Глену.
Его сиятельство невольно отступает назад, явно было лишним самой инициировать физический контакт. Ну, теперь я на все сто уверена, что подразумевалось в словах Фриды. Не может ни к кому касаться и сам не терпит прикосновений. Сколько же в этой маленькой семье, состоящей из двух братьев сложностей!
— Заприте ее в комнате для допросов, и оставьте кого-нибудь следить, — выдыхает Глен, массируя одной рукой местечко меж бровями. Он выглядит бледнее обычного.
Безмолвный рыцарь с абсолютно безмятежным выражением лица несмотря на то, чему свидетелем он стал, повинуется, по-прежнему крепко держа руки экономки в захвате, на помощь ему споро бросается второй еще недавно разгружавший мои вещи мужчина. Эти двое проделали такой путь из столицы и даже успели грузчиками поработать, а силы хоть отбавляй, респект!
Оглядываюсь назад, Генри тоже не в лучшем состоянии. Сокращаю между нами дистанцию и серьезно заглядываю в его рассеянное лицо.
— Это она плохая. Твоей вины ни в чем не было и нет. Ты был маленьким и слабым ребенком. Повтори.
— Я был ребенком и ни в чем не виноват, это все Фрида, — под моим настойчивым взглядом Генри все же повинуется и добавляет тихо, переводя взгляд вперед на старшего брата: — Я никогда не питал к тебе ненависти. Никогда. Ты же моя единственная семья. Мне казалось, что это ты меня терпеть не можешь…
Да уж, как все печально. Но пока мы живы, ничего не потеряно! Главное, что время есть. Прошлое не переменить, но будущее и настоящее в наших руках!
Глен отпускает раздражение, крики Фриды, уводимой все дальше и дальше становятся едва слышны. Вот так потеха была наблюдавшим из окон дома слугам, больше, чем уверена, что они приличиями себя не стали ограничивать и уши хорошо погрели.
— Я должен извиниться. Как хозяин поместья я был невежественно глуп и слеп.
На лице герцога крайняя степень затрудненности. Я переглядываюсь с Генри. Не знаю, что именно читает в моих глазах подросток, но он кивает. Э-э?
О, ясно!
— Не плачь над разлитым молоком, Глен. Упрекай себя недолго. Но помни об этом долго-долго. Хорошо? — улыбаюсь я.
— Хорошо, — отвечает герцог.
Не стоит позволять сожалениям превратиться в шрамы. Ни я, ни Генри не настолько жестоки и бессердечны, чтобы до конца жизни винить Глена в том, что не было полностью его виной. Недоразумения случаются из-за недостатка взаимопонимания, но это не смертный грех, над этой проблемой можно поработать и устранить ее. Все пройдет. Да, пусть сейчас и в прошлом все
