Согретая льдами. Книга 2 - Лидия Вьюжная
Да как можно в здравом уме такое предлагать девушке⁈ Это оскорбляет меня. Мне не нравится, что мной и моим статусом пытаются воспользоваться. Не местная, чужачка. Но это не влияет на мою гордость. Не допущу.
— Снежа… — виноватым голосом окликнул меня Люцерий.
Но меня было не остановить, я уже подскочила с дивана и стала ураганом расхаживать по комнате.
— Ты не хотел посоветоваться со мной? Спросить моего мнения?
— Я тебе говорил, что так просто не получится, — с ухмылкой заметил Кейн, обращаясь к королю.
— Вот! Прислушался бы к другу, — ткнула пальцем в главнокомандующего. — Он хоть думать умеет.
— Чем плохо быть моей любовницей? — потерял терпение Люцерий и резко поднявшись, схватил меня за руки, поворачивая лицом к себе. — Тебе так не нравится сама мысль или я?
— О, знаешь, мне хватило одного короля, который воспользовался, — дерзко ответила ему, пытаясь вырваться. — Я лучше попытаю счастье…
И я задумалась. С кем бы я хотела попытать счастье? После заморозки воспоминаний и чувств из прошлого, я даже не задумывалась о будущем с мужчиной. А ведь когда-то придется найти себе пару.
— И с кем же? — усмехнулся Люцерий. Он явно не упустил моей заминки.
Я огляделась.
— Да вон, с Кейном. Он получит хороший бонус — королеву и целый мир в придачу!
Нет, я не серьезно. Всего лишь первое, что пришло в голову, лишь бы сделать неприятное тому, кто вздумал решать за меня. Не хочу оставаться в проигрыше.
Но какой же это эффект произвело на Люцерия!
Его руки сильнее сжались на моих. Кажется, я даже услышала скрип зубов. А вдруг убьет?
— Мне больно. Отпусти, — четко и вкрадчиво приказала я.
— Люц, остынь, — поддержал меня Кейн, подходя ближе, чтобы вмешаться.
— Пошел вон! — взревел король, не желая сдаваться.
Достал. Где-то в чашу моего терпения упала последняя капля. В голове разлился уже привычный холод, а перед глазами поплыла белая пелена.
Что было дальше, я не видела. Но слуха меня никто не лишил. Я услышала завывание вьюги. Этот звук, после путешествия из Леделии в Морозею, я не спутаю ни с чем.
Руки Люцерия пропали с моих. А где-то, через звуки завывания, были слышны голоса, которые звали меня. Но я не хотела отзываться, мне нравился мой ледяной кокон, успокаивающий и уютный. Он словно уносил в свои тихие дали.
Только долго такое состояние не продлилось. Вскоре я потеряла связь с магией. Вот она моя, такая родная и близкая. А вот ее нет. Как будто никогда и не существовало. Осталась лишь слабость.
Чьи-то руки подхватили меня, не дав упасть. С трудом открыв глаза, я увидела, что это вовсе не Люцерий, как я первично и ошибочно предположила, а Кейн.
— Спасибо, — еле слышно поблагодарила мужчину.
Если бы не он, то сейчас распласталась бы по полу. Такое себе достоинство и удар по репутации. Буря ушла, а на ее место пришла слабость.
— Ну и магия, пришлось даже артефакт задействовать, иначе бы ты нас убила, — сказал Кейн.
И, кажется, в его голосе я услышала восхищение? Наверное, показалось. От этого мужчины я такого ожидать не могу. Не знаю его, но первое впечатление сложилось абсолютно противоположное.
Кейн аккуратно, в очередной раз не в пример своей внешней грубости, положил меня на диван, подложив под голову что-то мягкое.
— С ней все хорошо? — откуда-то из дальнего угла кабинета раздался голос Люцерия.
— Да. Всего лишь непривычно много черпнула. Умеешь же ты довести девушку, — отозвался Кейн.
— Снежа, прости, я не хотел. Всего лишь пытался тебя защитить. Не хочешь, я не буду называть тебя своей любовницей, — обратился ко мне Люцерий, но все также находился вне поле моего зрения. — Я не привык, что девушка может приходить в гнев от такого предложения. Раньше мне не отказывали.
Что-то в его голосе мне не нравилось. Какие-то нотки жестокости, но обращенные явно не ко мне. Собрав в себе остатки сил, я приподнялась и повернула голову на звук голоса.
Люцерий стоял в облаке мрака, словно в коконе. Глаза пылали настоящим огнем, а по белой рубашке расползалось черное пятно.
— Что с тобой?
— Ты сильнее, чем могло показать вначале, а я еще не до конца вылечился. Не успел блок поставить, — честно ответил Люцерий.
— Я отведу его к лекарям, а ты лежи здесь, — в приказном тоне обратился ко мне Кейн.
— Если мое мнение имеет какой-то вес, то лучше вызвать лекарей сюда. Ни к чему видеть двору, что их король слаб, — высказала самую логичную мысль на которую была способна. — Тем более из-за меня.
— Разумно, — задумчиво согласился Кейн.
Дальше я отключилась от происходящего, потому что в борьбе упустила момент, когда стена дала трещину и все, что упорно пряталось раньше, начало бурными потоками возвращаться в мое сознание. Картинки, словно калейдоскоп, мелькали перед глазами.
Самое страшное, что я не могла это остановить. Доступа к магии нет, а собственных сил на то, чтобы отгородиться, не хватало. Сердце сдавило болью, а на глазах появились слезы.
Недолго продержалась. В самый неподходящий момент мои эмоции и чувства завладели мной. Где-то на заднем фоне я слышала возню подоспевших лекарей и заверения Люцерия, что с ним все хорошо. Убеждения Кейна, что нужно обследование.
Бесполезно звать на помощь и просить вернуть магию. Придется справляться самой. Я сильная девочка. Давно стала такой.
Самоубеждение работало. Буря затихала. И только я начала дышать ровнее, как в голове взрывом возник голос того, кого я теперь боялась больше всего. Рик.
— Снежа, где ты? С тобой все хорошо? Пожалуйста, любимая, ответь! Я не мог с тобой связаться все это время.
Столько участия и волнения в голосе, что я почти поверила. Готова была утонуть в этом родном голосе, готова была идти ему навстречу. Но один взгляд на Люцерия, на его рану и перепачканную рубашку, как ненависть захлестнула разум.
— Убирайся прочь, предатель! — вкладывая всю себя, прогнала ненавистный голос, хватаясь за голову.
Мне казалось, что я сделал это мысленно? Ошиблась. Все в кабинете резко повернулись в мою сторону, озадаченно смотря во все глаза.
— Что случилось? — первым отошел от ступора Люцерий.
— Рик. Моя защита ослабла без магии, и он проник в сознание, — пояснила я.
— Кейн, убери артефакт поглощения. Срочно, — распорядился король.
Главнокомандующий закрыл шкатулку из красного дерева и в меня тут же хлынул мой холод. Только теперь не замораживая, а заряжая силой. Он, словно кошка, ластился, окутывал.
