Выйти замуж за ледяного гиганта - Лейла Фейри

— Такая нетерпеливая, маленькая снежинка, — прошептал я, подходя ближе.

— Я ждала тебя, — сказала она хриплым голосом. — Возможно, ты обнаружишь, что я немного подготовилась сама.

Наклонившись ближе, я увидел, что, действительно, ее покрасневшее влагалище уже блестело от масла. Я нетерпеливо сжал свой член, в глазах на мгновение потемнело. Все, чего я хотел, это погрузиться в нее прямо здесь и сейчас…

Но я заставил себя подождать.

Медленно. Я открыл бутылочку и налил немного масла себе на ладонь. Я обмакнул в него палец и прижал его к ее отверстию. Когда мой палец легко скользнул в ее лоно, моя жена издала приятный, пронзительный звук. Я набрал еще масла и повторил это. Я подготовил ее для себя точно так же, как делал это во время нашего свадебного ритуала.

Но теперь она была более нетерпеливой. Она двигала бедрами и умоляла меня с жалобными звуками, и вскоре я обрабатывал ее влагалище двумя пальцами, засовывая их внутрь и наружу под звуки ее стонов.

Наконец, я вытащил их и просто посмотрел на нее. Она была красной и пухлой, ее отверстие растянулось, но я знал, что оно все еще слишком узкое для моего члена.

Она скоро привыкнет к этому, когда я войду в нее. Но пока у меня была идея, как помочь моей жене расслабиться еще больше.

— Подожди минуту.

Я намазал свой член маслом и обернул полотенце вокруг бедер. Я принес ей еще одно, и когда она обернула его вокруг себя, я взял ее за руку и вывел из спальни.

Коридор был пуст, и вскоре мы добрались до потайного хода, которым я давно не пользовался.

Когда я нажал на правую панель в стене, и проход открылся, Люси ахнула от восторга.

— Я не знала, что это здесь, это так хорошо спрятано, — сказала она, когда я взял ее за руку и повел внутрь. — Куда мы идем?

— К горячему источнику — сказал я.

Мы спустились на несколько пролетов по узкой лестнице и вскоре оказались на заснеженном берегу моего секретного горячего источника. Люси сразу же вздрогнула, когда холодный наружный воздух коснулся ее кожи. Я поднял ее, позволив ей обхватить меня ногами, и насадил ее на свой член, пока она не застонала в знак протеста.

Я остановился, мой член был наполовину в ее жаре. Мы оба застонали, и на мгновение я покачнулся на ногах, охваченный чистым блаженством быть окутанным ею.

Однако стук ее зубов помог мне вновь сосредоточиться, и я вошел в воду, погрузившись так, что все ее тело оказалось под поверхностью, высунулась только голова.

Моя снежинка зашипела от резкой смены температуры, и я сделал глубокий вдох, позволяя теплу воды проникнуть в меня.

Вокруг нас поднялся белый пар. Люси перестала дрожать и удивленно огляделась. Я прислонился спиной к ближайшему камню и закрыл глаза, наслаждаясь ощущением того, что она прижимается так близко, что мой член погружается в нее.

Мое вожделение пробежало по моей коже приятным током, и на мгновение я был совершенно довольным тем, что просто оставался так.

— Это невероятно, — сказала Люси, подвинувшись, чтобы поудобнее обхватить меня ногами.

Мой член скользнул глубже в нее, и мы оба задохнулись от удовольствия.

— Камни скрывают это от посторонних глаз, — сказал я, подставляя предплечье под ее попку, чтобы она не скользила дальше по моему члену, пока не будет готова. — И я подумал, что это пойдет тебе на пользу. Я знаю, что по человеческим меркам я холодный и черствый. Я надеюсь, что, по крайней мере, здесь ты не будешь так сильно возражать против этого.

— Я совсем не против, — сказала она, оставляя поцелуй на моей груди, так высоко, как только могла дотянуться. — Но это приятно, да. Спасибо.

Она положила голову мне на грудь, и мы оставались так некоторое время. Я наслаждался ее мягкостью, прижатой ко мне, горячей водой вокруг нас, и мой член, надежно удерживаемый в ее сладкой киске, не проявлял никаких признаков размягчения.

Вскоре она начала покачивать попкой, и я позволил ей скользнуть ниже. Мы ждали так, пока она снова не пошевелилась. Постепенно мой член все глубже вжимался в нее, пока мы не оказались вплотную друг к другу.

Я застонал, мое вожделение становилось все острее и выводило меня из роскошного оцепенения. Люси опустила руку в воду и ахнула, почувствовав выпуклость на животе. Я почувствовал слабое прикосновение ее пальцев, когда она обводила мою фигуру своей кожей.

— В тебе так хорошо, снежинка, — пробормотал я, приподнимая ее выше. — Я мог бы оставаться внутри тебя вечно.

С этими словами я позволил ей скользнуть вниз по моему члену. Мы оба застонали, когда ее киска поглотила меня целиком, и я снова приподнял ее, шипя от восхитительного трения.

Я установил медленный, ровный ритм. Вода замедлила силу притяжения, превратив наше совокупление в горячем источнике в мучительный, изысканный опыт, который я хотел продлить надолго.

Вскоре Люси снова наклонилась, и я наблюдал, как на ее лице разгорался румянец, губы приоткрылись, глаза остекленели, когда она подняла взгляд. Ее пальцы на клиторе довели себя до оргазма, ее влагалище сжалось вокруг меня так сильно, что мне пришлось прикусить язык, чтобы не кончить на месте.

— Я залью эту киску своей спермой, — сказал я ей, когда она волнами сжималась и расслаблялась вокруг меня, задыхаясь от удовольствия. — Я кончу так глубоко в тебя, что у тебя не будет выбора, кроме как принять все это. У тебя будут мои дети, снежинка. Я положу их в твой милый маленький животик.

Она запрокинула голову, впиваясь ногтями в мои предплечья, когда схватила их. Теперь я двигался быстрее, стискивая челюсти от усилия продлить это, но видение того, как она наполняется моей спермой, так хорошо смазанной, что она хлынула из нее, приблизило меня к оргазму.

Я не мог сдержаться.

— Я буду трахать тебя каждый день, пока ты не забеременеешь, жена, — сказал я сквозь стиснутые зубы, трахая ее так быстро, насколько позволяло наше положение. — А потом я буду трахать тебя каждый день, чтобы постоянно напоминать тебе, что ты моя. Эта киска моя. Это лоно мое. Это теплое маленькое тельце полностью мое.

Она издала горловой стон и крепко обхватила меня, ее охватил еще один оргазм.

Я застонал, больше не в силах сдерживаться. Я крепко держал ее и трахал ее, засовывая свой член так глубоко, как только мог, и выпуская