Кэтлин Морган - Кристалл огня
– Судя по тому, что я вчера слышал, мой брат жив и каким-то образом причастен к спасению Магического кристалла, который потом вторично похитили. Поговаривают, будто в этом замешан Фирокс. Мы должны побывать на Арании, чтобы все разузнать.
– Арания – планета-паук? – удивилась Марисса. – А что, разве Фирокса там видели?
– Не знаю. Но моему брату это наверняка известно, и он ничего не утаит от меня.
Она покачала головой:
– Мы не можем отклоняться от цели – жизнь сестры висит на волоске.
– А я считаю, что прежде всего следует расспросить Тирена. Прислушайся к моему совету, Марисса. Мне нелегко просить тебя об этом.
– Тебе легко только нарушать слово, – заметила она. – А вдруг это один из твоих трюков? Меня уже тошнит от твоих игр!
– Да разве могут мои игры сравниться с твоими, Марисса? А ведь эта игра отчасти касается и меня, хотя ведешь ее ты. Неужели, по-твоему, я так глуп, что до сих пор этого не понял? Только поэтому ты и готова отправиться со мной на Аранию, не так ли? – В голосе Брейса послышалось ликование. – Для твоей цели тебе нужен я – и только я! – Он притянул ее к себе. – Ты же не станешь отрицать этого, Марисса?
– Ты спятил! – воскликнула она. – Я сказала тебе сразу, что твой опыт воина…
– Маленькая лгунишка, – оборвал он ее. – Ты даже не умеешь как следует врать! – Брейс указал на рюкзак: – Заканчивай сборы. Мы отправляемся на Аранию через час.
Она подошла к рюкзаку, понимая, что выбора у нее нет. Если Брейс хочет попасть на Аранию, она должна следовать за ним. Но если он попросит о чем-нибудь еще…
– А как насчет твоего друга Родака? – спросила Марисса. – Кстати, где он?
Вспомнив прошлый вечер, Брейс усмехнулся:
– Спит на каком-нибудь дереве после мораканского эля. Я схожу за ним. Встретимся у транспортной станции через полчаса.
– Было бы куда лучше оставить его здесь. Боюсь, ты зря доверяешь ему.
Брейс улыбнулся:
– Вероятно, и ты напрасно доверяешь мне, дорогая?
– Так оно и есть, Брейс, ты прав, – раздраженно ответила она.
* * *Техник, обслуживавший транспортную станцию, взял деньги и передвинул рычаг мощности на панели управления, где тотчас вспыхнули разноцветные огни. Низкий гудящий звук заполнил помещение, как только Марисса, Брейс и Родак растаяли в воздухе.
Последнее, что видела Марисса, было лицо Родака с искривленным в дьявольской усмешке ртом. Он снова насмехается над ней, подумала она, но была бессильна что-либо предпринять, ибо процесс переброски начался. Брейс исчез первым.
Мариссу бросило в пространство следом за ним, и она понеслась сквозь резкий, пронизывающий холод космического пространства. Девушке казалось, будто она расщепляется на отдельные атомы, а ее душа отделяется от тела. Гул в ушах сменился еле слышным шумом, потом снова усилился. Каждая клетка мозга вибрировала. О боги, какая боль!
Секунду спустя все закончилось. Они материализовались в такой же транспортной камере, расположенной в столице Арании, и быстро покинули станцию. В Арании едва рассветало. Закутавшись в темные балахоны и низко надвинув на головы капюшоны, Брейс, Марисса и Родак, никем не замеченные, прокрались к королевскому дворцу, где надеялись увидеть королеву и, если повезет, Тирена.
Соблюдая все меры предосторожности, чтобы не попасть в поле обзора сторожевых устройств, они блуждали несколько часов по огромному дворцу, прежде чем нашли королевские покои. Наконец они добрались до спальни королевы.
Королева Элайя спала одна, глубоко и ровно дыша. Ее каштановые волосы разметались по подушке, а на бледной щеке краснели царапины. Забинтованная от кисти до локтя рука лежала поверх одеяла.
Приблизившись к постели, Брейс нахмурился. Где же Тирен и почему королева ранена? Дурное предчувствие охватило его. Обстоятельства явно осложнялись.
Первым его побуждением было разбудить королеву и спросить ее, где Тирен. Но вдруг все это спектакль, разыгранный для того, чтобы захватить его в плен? Брейс знаком предложил своим партнерам выйти из спальни. Они оказались в слабо освещенном коридоре.
Марисса подошла к Брейсу:
– Что же теперь? Неужели нам придется осмотреть каждый закоулок этого проклятого дворца, прежде чем ты наконец поймешь, что твоего брата здесь нет?
– Да, каждый закоулок, если понадобится, – шепотом ответил он. – Я знаю, что он здесь, чувствую это.
– Что ж, похоже, ты тоже становишься телепатом. – Марисса позволила Брейсу взять ее за руку и повести по залам дворца.
Ночь сменилась розовым рассветом, когда они обнаружили Тирена в библиотеке, уснувшим над книгой. Брейс долго стоял возле брата, глядя на него.
Марисса заметила в глазах Брейса такую нежность и любовь, что слезы брызнули у нее из глаз. Эта картина тронула ее больше, чем рассказ о самоотверженном поступке, совершенном Брейсом ради Тирена. Только в этот момент Марисса поняла, что Брейс такой, каким кажется.
Будет ли она чувствовать то же самое, когда Кандра обретет свободу? Не слишком ли высока цена их воссоединения?
Брейс осторожно тронул брата за плечо.
– Тирен, – сказал он, – проснись!
Тот пробормотал что-то неразборчивое, потом поднял голову и вгляделся в тех, кто стоял перед ним.
Радость мелькнула в серых глазах Тирена, и широкая улыбка осветила его приятное бородатое лицо. Он был на несколько циклов старше брата, но очень похож на него.
– Брейс, – прошептал Тирен. – Неужели это ты?
– Да, Тирен, это я.
Тихо вскрикнув, Тирен вскочил с кресла и прижал Брейса к себе:
– Благодарение кристаллу, с тобой все в порядке! Я пытался найти тебя, но мне сказали, что ты бежал из тюрьмы. Я не знал, где тебя искать.
– Да, мне пришлось скрываться, – ответил Брейс. – Дядя Фолькен поднял на ноги половину Беллатора, чтобы найти меня.
– Ну, теперь все это позади, Брейс. Теперь ты свободный человек.
Брейс горько усмехнулся:
– Странно, но это почти ничего не меняет. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь простить дяде зло, которое он нам причинил. – Помолчав, он спросил: – А Ватис? Как он?
– Наш старый учитель умер на Карцере, – грустно ответил Тирен.
– О боги! – Глаза Брейса засверкали от гнева. – Еще одно гнусное преступление, совершенное по приказу короля! Будь проклят этот старый тиран!
– Утрата Магического кристалла так или иначе сказалась на всех.
– Ошибаешься! – резко возразил Брейс. – Ватис остался самим собой. Я не знал человека мудрее, добрее и деликатнее, чем он. Ватис был нам другом и отцом – единственным, какого мы когда-либо знали. Он не заслужил смерти на Карцере.
