Бывший. Ты только моя (СИ) - Дари Адриана
Стараюсь едва касаться, чтобы, не приведите боги, не причинить Нику боль. Промываю бинты, смываю пот с широкой груди Ника, с рельефного живота. Касаюсь шеи, ключиц… В груди трепет и переполняющие через край нежность и желание позаботиться.
Его грудь тяжело и высоко поднимается, как будто ему так же, как мне, сложно дышать. Мышцы под моими руками будто деревенеют от напряжения.
На кончиках пальцев чувствую легкое странное покалывание. Неосознанно, будто в трансе, скольжу пальцами по горячей коже Ника, чувствуя, как она словно нагревается еще сильнее. А потом дотрагиваюсь до краев раны, и в этот момент Ник перехватывает меня за запястье.
Наваждение пропадает, а я сталкиваюсь с потемневшим взглядом глубоких синих глаз, смотрящих на меня из-под полуприкрытых ресниц. Большим пальцем он гладит по внутренней стороне запястья, заставляя мое сердце ускоряться и делая мое дыхание настолько поверхностным, что удивительно, что мне вообще хватает воздуха.
Я облизываю внезапно пересохшие губы, а Ник касается их своим взглядом, потом отпускает мою руку и прикрывает глаза, откидываясь на подушку.
Беру себя в руки, сосредотачиваясь на ране, и накладываю повязку, сетуя, что лекарь так и не успел приготовить мазь. Пока я слой за слоем наматываю бинт, Ник, не открывая глаз, задает вопрос.
— Испугалась? — говорит в потолок, я даже не совсем понимаю, о чем он, поэтому замираю, хмурюсь и неопределенно веду плечом. — Конечно, испугалась. Мне жаль, что ты оказалась под угрозой. Я не ожидал, что малец сбежит из дома и спрячется на дворе.
Я отмалчиваюсь. Тем более, что я больше напугана не этим внезапным нападением, а мыслями о том, что может произойти с моим сыном. Возможно, стоит рассказать об этом Нику?
— Ты видишь, что происходит при ранних оборотах, когда рядом нет отца или главы клана, — словно в ответ на эти мои тяжелые мысли произносит Ник. — Лекарь сказал, что это может грозить твоему сыну.
Руки замирают и начинают дрожать, не позволяя мне завязать узел на бинте. Перевожу ошарашенный взгляд на Ника и понимаю, что он смотрит в упор на меня уже некоторое время.
— Теперь ответь мне на один вопрос: “Зачем ты лишаешь своего сына шанса на спасение? Зачем ты украла его у отца и главы клана?”
Ник будто видит меня насквозь, пронзает своим взглядом. Я понимаю, что сейчас просто не могу соврать. Я должна ему рассказать про настоящего отца Риана.
Глава 26. Напрасно
Ник садится на кровати, кладет мне руку на щеку, не давая отвернуться, и поглаживает большим пальцем. Вроде нежно, а вроде показывая, что намерен получить от меня ответ. Закусываю губу и все же ухожу от его прикосновения.
— Николас. — Я кое-как завязываю бинт, беру тазик и отхожу к умывальнику, надеясь, что так будет проще говорить. — Я должна тебе кое-что сказать…
Боги! Как же страшно! Зажмуриваюсь и делаю пару глубоких вдохов. В повисшей тишине слышны пьяное бормотание под окнами и скрип половиц на втором этаже.
Снова прополаскиваю бинт в воде, отжимаю. Грудь сжимает, будто тисками, чтобы сердце, которое бешено колотится, не выскочило из груди.
— В общем… — поворачиваюсь к Нику, ловя его взгляд. — Я…
Стук в дверь заставляет вздрогнуть, я опрокидываю тазик, и он с грохотом падает в умывальник, частично расплескивая воду по сторонам. Испуганно смотрю на дверь: Ник же вроде предупредил, чтобы нас не тревожили.
— Стой, — командует он, когда я иду, чтобы открыть. — Я сам.
Николас поднимается с кровати, едва поморщившись и стиснув зубы, в два шага оказывается у двери и приоткрывает ее.
— Ваша милость, — раздается оттуда голос хозяйки. — Тут просили передать… Для того, кого здесь нет.
Я не вижу, что она отдает Нику, слышу только шорох бумаги. Что бы это значило? Действительно ли нас имели в виду?
— Свободна, — Ник отпускает служанку и прикрывает дверь.
Морщинка между его бровей с каждой прочитанной строчкой становится все глубже, будто его что-то беспокоит. Ник кидает на меня хмурый взгляд:
— Оставайся здесь и ни шагу за дверь. Поешь и ложись спать.
Я растерянно киваю, даже не пытаясь скрыть волнения. Он подходит ближе ко мне, сжимает мой подбородок своими пальцами и, заставляя утонуть в синеве его глаз, спрашивает:
— Ти, ты меня поняла? Ты же достаточно разумна, чтобы не нарываться на неприятности?
Я снова медленно, будто заторможенно, киваю. А в голове только одна мысль: “Мне нужно ему признаться”. Я чувствую, что это правильно, но точно не теперь, когда что-то не так.
— Николас, куда ты? — выдыхаю я практически без надежды, что он ответит.
— Нам повезло быть в нужном месте в нужное время, — загадочно отвечает Ник. — Я должен поговорить с человеком, а потом я вернусь. Обещаю.
Последнее он говорит, словно почувствовав мои опасения и сомнения.
— Ты же не будешь… Драться? Или использовать магию?
Ник усмехается и прислоняется лбом к моему лбу, закапываясь пальцами в мои волосы. Я забываю, как дышать, просто тону в его глазах. От затылка по всей спине, а потом и до кончиков пальцев разбегаются маленькие обжигающие и колючие молнии.
— Тиолла… — выдыхает Ник. — Как мне тебя разгадать?
“Я всегда была для тебя открыта, — хочется ответить мне. — Даже когда ты от меня отказался…”
— Я боюсь, — вместо этого говорю я, вкладывая в это все смыслы.
— Оставайся тут, не выходи и не открывай никому, — просит Ник, оказываясь еще ближе, буквально на расстоянии выдоха.
Я с трудом сглатываю, пытаясь подавить внутреннюю дрожь, и прикрываю глаза, ожидая, что он поцелует. Но вместо этого его руки ложатся на мои плечи, а потом скользят по ним, ласково касаясь рук. Чувствую тепло и легкую щекотку: он сам ранен, а лечит меня!
— Можешь не оставлять зажженными свечи. — Ник отстраняется, отходит, останавливаясь лишь на пороге. — Спокойной ночи.
Дверь захлопывается за Ником, и я слышу поскрипывание ступенек, пока мужчина спускается вниз. В груди поселяется непонятная тревога, зудящая и не позволяющая спокойно даже дышать.
Привожу комнату в нормальный вид после разлитого тазика, ужинаю, умываюсь… Понятия не имею, сколько проходит времени, я даже успеваю заснуть, хотя и не гашу свечи, как это мне сказал сделать Ник.
Но грохот и чей-то крик, смешанный с рыком, заставляют меня буквально подпрыгнуть на постели. Я никак не могу отдышаться и с трудом осознаю, где я. А потом волнение, плотно засевшее в груди, окончательно захватывает меня.
Шум внизу становится все громче, кажется, я даже слышу звон разбивающегося стекла. Боги! Что там происходит? Но там же… Ник!
Ослепленная переживаниями, я откидываю все увещевания Ника о том, чтобы я никуда не выходила. Что, если ему сейчас нужна помощь?
Выбегаю, чувствую шероховатые ступеньки под босыми ногами, кажется, даже получаю пару заноз, но не обращаю на это внимания. Одна-вторая-третья… И тут что-то заставляет меня остановиться, просто замереть на месте.
Вскидываю голову, и сердце ухает к пяткам. В конце лестницы стоит Гардариан. Все его лицо, как и рубашка, забрызганы кровью, а руки вытирают кинжал, который он всегда носит на своем бедре. Видимо, муж слышит мои шаги и медленно поднимает взгляд.
Глава 27. Николас. Предчувствие
Глаза уже привыкли к полутьме таверны, хотя так назвать этот грязный притон, полный всякой швали, – много чести. А вот притерпеться к вони потных тел и прокисшего пива не получается.
Даже делая глоток эля, единственного, что здесь не хочется вылить в помои, не пьянит меня сильнее, чем женщина наверху.
— Господин, все в порядке? — вырывая меня из опасных мыслей, внезапно задает вопрос мой теневой капитан.
И также внезапно я понимаю, что ни демона не в порядке. Все происходящее, включая его новости, превращается в один огромный ком проблем. Кругом сплошные загадки, разгадок на которые пока не предвидится.
