Путинбург - Федор Галич
— Валяй, — нисколько не сомневаясь в правильности своего выбора, смело «бросилась в омут с головой» Венера, желая, как можно скорее, доказать Владимиру, что никакие даже самые талантливые писатели не в силах заставить её свернуть с выбранного ею жизненного пути.
Владимир прокашлялся, сделал коварное выражение лица и подобно змею-искусителю начал зловеще шептать девушке в ухо:
Ну, что ж, тогда садись на пирсе поудобней,
И расскажу тебе я не тая,
Как дьявол может искусить тебя,
И спрятать твою душу в преисподней.
Того беднягу звали «Фауст»,
О нём мне Гёте рассказал.
И то, как он, за исполнение желаний
Коварному злодею душу променял.
После чего, исчадие ада — «Мефистофель»
Владеть его душой бессмертной стал,
А глупый «Фауст», наслаждаясь,
Невинной девой обладал.
А что потом? Страданья, муки,
Гореть в огне и, вскинув к небу руки,
Просить создателя: Простить,
И сделку эту отменить?
Но, нет, обратно душу не вернуть,
В один конец проложен сей печальный путь.
И чтоб тебе себя не потерять,
Хочу тебе совет бесплатный дать:
Очнись, красавица, и прежде, чем наступишь ты,
На эти, «Фаустом» обтоптанные, «грабли»,
Подумай трижды о своей душе, и стоят ли её, вообще,
Те лавры лицедейской и недолговечной славы?
В конце стиха, чтобы придать трагедии соответствующий окрас, Владимир протяжно, на выдохе, прохрипел.
— Обосраться можно, какая страшная история, — зевая от скуки, произнесла Венера и закатила к небу глаза. — Ты бы ещё пёрнул для нагнетания жути.
— Тебе не понравилось? — вернув голосу прежний тембр, спросил Владимир.
— Мне понравился твой странно-русский, рубленый язык повествования, но не понравилась смысловая нагрузка. Что ты этим набором коротких, складных фраз хотел мне доказать? Что любовь зла и за неё рассчитываться нужно не душой, а почкой? Так я тебе про то и твержу, что лучше сытым «плавать» в звёздной славе, чем быть голодным до любви.
— Этим набором складных красивых фраз, которые раньше назывались поэзией, я хотел тебе сказать, что не стоит размениваться по пустякам и всю жизнь гнаться за призрачной славой. И тем более расплачиваться за неё своей единственной, бесценной душой. Что твоя слава, как молоко, на следующий день может скиснуть, а душе придётся, потом, за это вечно страдать.
— Молоко? Это ты имел в виду сухой порошок или жидкость, выделяемую молочной железой женщины для кормления младенца? Если жидкость, то, как она может скиснуть в женщине? — с недоумением поинтересовалась Венера.
— Согласен, пример не очень удачный, — утомлённо пробубнил Владимир, устав от отсутствия в современном мире элементарных вещей и не найдя альтернативной замены «молоку», сухо добавил: — В общем, ты поняла, что я имел в виду.
— Поняла что? Что нужно отказывать себе в удовольствии и влачить жалкое существование на Земле ради того, чтобы после смерти моя душа оказалась на небе, а не под землёй? А мне не будет тогда уже всё равно, куда она устремится? И ты уверен, что из моего «фотоаппарата» вообще вылетит «птичка»? А то мы так тщательно на протяжении всей жизни готовим свою «птичку» к этому полёту, а на самом деле может оказаться так, что когда пробьёт наш последний час, «кукушка» вовсе не вылетит из деревянных «часов». Мне кажется, что все эти слухи распускают мои конкуренты, мечтающие о том же самом что и я, для того, чтобы на пути к славе было, как можно меньше желающих добраться до неё.
— А-а-а! Так ты нехристь? Убеждённая атеистка, которая не верит ни в Бога, ни в любовь? — разглядел под ангельской маской собеседницы её истинное лицо, Владимир и шлёпнул себя ладошкой по лбу. — Как я раньше-то не догадался.
— Я не атеистка, а крещёная реалистка. И пока я не уснула вечным сном, я предпочитаю жить сегодняшним днём. А сегодня я хочу быть артисткой, — сказала, как «отрезала», Венера и жестом рассекла воздух рукой.
— Ты просто ещё не встретила свою настоящую любовь, того человека, который бы стал твоей второй половиной, потому и несёшь всякую ересь, — со знанием дела, точно определил главную причину девчачьих заблуждений Владимир и, с важным видом эксперта-психолога, продолжил «сеанс»: — Знала бы ты, с каким удовольствием, не раздумывая, самые популярные в мире одинокие актрисы променяли бы все свои лавры, пальмовые ветви и позолоченные статуэтки — на одну, настоящую любовь. А если цель жизни всё-таки любовь, то зачем тогда нужна эта лишняя артистическая мишура? Зачем идти к истинной цели в обход? Ищи сразу любовь и иди к правильной цели напрямую, без всех этих «театральных закоулков».
— Ты всерьёз считаешь, что встретить любовь всей своей жизни это круче, чем стать кинозвездой? — ухмыльнувшись, спросила Венера и посмотрела на Владимира, как на престарелого Пьеро.
— Да, я уверен, что стать для кого-то настоящей звездой, несравнимо лучше, чем стать фальшивой звездой киноэкрана. Вечно сиять на небе и освещать путь одному, единственному на Земле, любимому человеку намного круче, чем светить миллионам людей полтора часа с киноэкрана и погаснуть одновременно с финальными титрами.
— А какая польза от того, что я встречу свою половинку? Ну, допустим, ему будет нравиться в сексе и в быту то же самое, что и мне; он будет не только идеальным любовником, но и интересным собеседником, с которым будет о чём поговорить; он будет радовать меня сюрпризами, заботиться обо мне, когда я буду недомогать… И что дальше? — обратилась Венера к Владимиру, вопросительно кивнув ему головой и, не дожидаясь ответа, тут же сама ответила на свой вопрос: — А дальше, нас ждёт многолетнее, ежедневное однообразие, сопровождающееся неизбежным угасанием той искры, от которой и вспыхнули наши чувства. И всё это «семейное дежавю» будет продолжаться до тех пор, пока постепенно не перерастёт во взаимную ненависть и мучительное отвращение друг к другу. А вот в звёздной карьере киноактрисы одни только плюсы, — мечтательно «прощебетала» Венера и, сладостно улыбнувшись, даже немного прикрыла глаза, видимо, для того, чтобы лучше представить себе эти плюсы. — Тебя обожают миллионы поклонников, все хотят добиться твоей благосклонности, дарят тебе дорогие подарки и цветы, лучшие режиссёры бегают за тобой, предлагая главные роли в своих фильмах, ты путешествуешь по всему свету, твоя искрящаяся жизнь насыщена многочисленными яркими событиями, разнообразна и эффектна. В общем, лучше я буду свободной плавать среди поклонников как сыр в
