Плененная инопланетным воином - Хоуп Харт
— Где они? — спрашивает он.
— Юго-восточная граница. Они переплыли на Большую воду все сразу.
— Чего они хотят? — спрашиваю у неё.
Майз переводит взгляд на меня.
— Его чешую. Его кровь. Они не знают, что лечит не драконья кровь, а слюна.
Я встаю, желание, разлившееся по моему телу, мгновенно сменилось возмущением.
— Зачем им его чешуя?
— Броня, — говорит Драгикс, выбираясь из горячего бассейна. — Они продают её, чтобы люди использовали их в качестве доспеха.
— Я полечу с тобой.
Он качает головой, и я вылезаю из бассейна, вода потоком стекает с моей одежды.
— Ты будешь отвлекать его внимание, — тихо сказала Майз, когда Драгикс возвращается в прохладную гору, а мы следуем за ним. — Он был бы поглощен заботой о твоей безопасности.
Она права. Я знаю, что она права. Я видела, как Драгикс защищает меня. Но я бы хотела, чтобы я могла что-то сделать.
— Я хочу помочь.
— Сейчас не время, Чарли.
Драгикс поднимается по лестнице, и я пытаюсь отвести взгляд от его подтянутой упругой задницы.
Майз смотрит на меня, и, судя по тому, как дёргаются её губы, она явно понимает, о чём я думаю. Но затем её лицо проясняется.
— Если хочешь помочь, будь здесь, когда Драгикс вернётся. Он не будет… самим собой после убийства стольких врагов. Но я верю, что ты сможешь его успокоить.
Она не упоминает сцену, в которую только что вошла, и я киваю.
Драгикс разворачивается к нам, когда мы добираемся до вершины горы, и я вздрагиваю от выражения его лица. Гнев. Чистая, неумолимая ярость. Мне становится почти жаль зинтов.
Но именно они стреляли в нас в тот день. Те самые, которым удалось попасть стрелой в его крыло. Он вытащил её, быстро исцелившись, но что, если они все выстрелят в него? Я вижу, как он с рёвом падает на землю, пронзённый сотнями стрел, и моё сердце почти останавливается.
— Не бойся, — говорит он мне, раздувая ноздри. — Я защищу тебя.
— Я за тебя боюсь.
Он фыркнул на это, мгновенно приняв форму дракона. Я делаю шаг вперед и кладу руку ему на лицо, глядя в эти великолепные глаза.
— Будь осторожен. Пожалуйста.
Он кивает, а затем жестом показывает мне, чтобы я отошла. Он посмотрел на Майз.
— Я сохраню её, — клянется она, и я скрежещу зубами. Я ненавижу, ненавижу, что я слабая человечка, которая стала обузой сейчас.
Драгикс взмывает в небо так быстро, что он кажется вспышкой молнии. Вот он здесь, а вот, уже в небе.
***
Я сижу на вершине горы и жду, пока Драгикс вернётся.
Прошли годы с тех пор, как я доверяла мужчине, чтобы он так ко мне прикасался. Годы с тех пор, как я теряла себя в ощущении сильных мужских рук, обёрнутых вокруг меня.
Теперь, когда он улетел, моя голова проясняется. То, что я делаю… это опасно. Я не верю, что Драгикс когда-нибудь причинит мне боль. В глубине души я знаю, что он никогда не поднимет на меня руку. Но раньше я ошиблась. И Драгикс отличается от Бена. Когда я встретила Бена, я была молода, невинна и наивна. Теперь я старше, измучена и хорошо осведомлена о лжи, которую говорят мужчины, чтобы заставить тебя ослабить бдительность.
Драгикс не лжёт. Он честен до безобразия. Он не думает обманывать меня, потому что ему это не нужно. У него есть сила и власть делать со мной всё, что он захочет, и всё же он заставляет меня чувствовать себя в безопасности.
И в этом проблема. Встаю ли я на те же грабли?
Когда аркавиане вторглись к нам, крошечная часть меня надеялась, что я стану парой аркавианину. Что кто-то спасет меня от этих мучений. От бесконечных нарушений запретительных ордеров и постоянного, выворачивающего кишки ужаса. Когда у меня появился отрицательный результат, я рыдала в ванной, желая, чтобы у меня был выход из такой жизни. Что я смогла бы просто покинуть Землю.
Я подумывала о том, чтобы подать заявку на полёт в Аркавию по работе. Поселиться на их планете.
А потом я увидела, как бежала Харлоу, помощница короля Аркавии. Как она сопротивлялась и всё равно попала в Аркавию.
Я уничтожила свою анкету, которую мне пришлось купить на черном рынке. Только когда я увидела, как они влюблены, как аркавийский король изменился, как он изменил законы, как он выслушал и вернул человеческим женщинам их права, я пожалела о своём решении.
А потом Бен снова нашёл меня, и копы в Остине подсказали мне оформить запретительный судебный приказ другого типа.
Они не предупреждают, что эти запретительные судебные приказы действительно разозлят твоего обидчика, и что если ты собираешься всё же получить их, тебе также нужен будет запасной план, чтобы ты могла убежать к чертовой матери, не оглядываясь ни на что. Они не говорят тебе, сколько женщин всё равно умерло, а запретительные судебные приказы, на которые они рассчитывали и верили в их защиту, валялись ненужные в их сумочках или засунуты в дальние ящики стола.
Они не говорят тебе, что если он когда-нибудь задушит тебя — если он когда-нибудь разозлится настолько, что попытается лишить тебя и крупицы воздуха, а тебе посчастливится выжить, — шансы, что он убьёт тебя, значительно возрастут.
Я потираю горло, чувствуя, словно его руки, огромные и сильные, сжимают мою шею, перекрывая мне воздух. Я встаю на ноги, заставляя себя сделать глубокий вдох. Впервые у меня есть шанс разобраться, шанс оглянуться на последние несколько лет.
Я могла бежать, потому что у меня не было багажа. Мои родители умерли, а детей у меня не было. Так что я могла бежать каждый раз, когда чувствовала, что кто-то пялится на меня. Каждый раз я понимала, что он нанял другого частного сыщика, чтобы найти меня.
Чистая удача, что я осталась жива.
Что, если я… не вернусь?
К чему я вообще возвращаюсь? К жизни в моей машине, к пробуждениям от ночных кошмаров и постоянная паранойя.
Я отталкиваю эту мысль. И что я буду делать на этой планете? В конце концов Драгиксу я надоем. Я — новая блестящая вещь, с которой ему приходится играть, домашнее животное, которое привлекло его внимание. Мы оба знаем, что я умру через несколько десятилетий по сравнению с его веками.
Может быть… может быть, если я поговорю с другими женщинами и увижу, что они здесь делают. У них должен быть какой-то способ поддержать себя. Я могла
