Русалочка с Черешневой улицы (СИ) - Андерсенн Кейт
— Абсолютная, — Старик тряхнул лохматой головой.
Я иногда поражалась — как ему удалось сохранить столько волос, в то время, как ни одного гладкого места на коже не осталось. Но Старик ревниво хранил свои тайны, и знала я о нем по-прежнему мало, но не это здесь главное.
— И как глупо полагать, что мы во всем разбираемся… — продолжала вещать я. Мне жутко нравилось, что к моим философиям Старик относился с полной серьезностью и никогда не смеялся над ними. — Такие люди несчастны, ведь для них столько вещей оказываются невозможными…
— Чем дольше человек живет, тем ему яснее, что он ничего не знает, — согласился Старик, глядя в огонь камина. — Если он использует возраст с умом, конечно.
И поворошил поленья.
* * *
На кухне давно кипела жизнь.
— Эр, блендер надо закрыть! — сквозь грохот кричала Нюрка. — Сбрендил?!
— Сейчас уберу, прости, Нюрка…
Решка поморгала — стены старой пустой таверны, где горел теплом камином, а Старик глаголил мудрые вещи, растворились в свете дня — ох… Когда они успели проснуться?.. Протерла глаза, глянула на часы в телефоне на зарядке. Одиннадцать?! Подскочила на месте. Серьёзно?..
В дверь постучали.
— Решка, ты встала? — голос Эрика. — Завтракать будешь?
Решка распахнула двери, едва не стукнув его по лбу при этом.
— Буду! — крикнула она счастливо и рассмеялась.
Сейчас и она бы Солнцева закружила. Но ограничилась легким ударом в его обтянутую фиолетовой футболкой грудь.
— Ты чего? — оторопел Эрик.
— Я снова пишу! — воскликнула Даша и пробежала на кухню. — Нюрка, слышишь?..
— Ну-ну, — покачала головой Аня, оттирая заплеванную блендером стену, — молодец, давно не писала… месяца два?
Даша замотала головой:
— Ничего ты не понимаешь, Берестова, дочь МЧС… Слова — это чистая магия, филфак так тебя этому и не научил!.. Нору Галь не читала? Это программа, между прочим! Слово — оно живое! М-м, что у вас тут так вкусно пахнет?
— Моя семья хотела хоть одного интеллигента заполучить в родословную, сама знаешь. Эр замутил что-то с авокадо — соус, половину которого размазало по стене.
— Я же извинился!
— Ну да, ну да, только стену все равно оттираю я.
Решка улыбнулась. Если жизнь пытаться поймать за хвост — и не случится таких безмятежных утр. Чем дольше человек живет, тем меньше он знает, и это… чудесно ведь.
— А что за соус? — уселась она с ногами на табурет, и усилиями хороших людей перед ней тут же возник дымящийся кофе.
— Это круассан с яйцом пашот и соусом гуакамоле. Я посмотрел…
Вообще, он это подсмотрел ещё в реке вечности однажды, как и многое другое. И мечтал попробовать.
— На ютубе? — предположила Даша, обнимая чашку ладонями и наслаждаясь густотой аромата. — Спасибо!
— Угу, — кивнул Эрик — он уже неделю жил словно во сне и просыпался лишь временами, когда мороз уж слишком спадал… Но сегодня с утра серебряное волшебство на деревьях сделалось только плотнее, так что жизнь текла сказкой дальше. — Дамы… прошу за стол. Решка, а что ты пишешь?
Пока Аня уселась, лукаво поглядывая на замечтавшуюся Дашу, Эрик споро оформлял завтрак: срезанный вдоль круассан заполнялся яйцом, витая верхушка накрывала начинку, а соус разлился бледно-зеленым озером по бокам.
— Она время от времени пишет опусы о жизни, — пояснила Нюрка. — Чаще депрессионные — это она только с виду такая веселая, а на деле — плакса и трусиха. Сигизмундович — наш языковед главный — говорит, что у Решки талант, как неогранённый алмаз, только она не хочет его… гранить.
— Нет, в этот раз все солнечно..! Пока, по крайней мере… О Старике, который держит старую таверну и его друге — девушке, которая рассказывает ему о своих взлетах и падениях…
Эрик поставил перед девушками тарелки.
— Вау! — воскликнула Аня и, воспользовавшись пальцами вместо ножа и вилки, взяла “быка за рога”. — Ох, Эр, твоей жене повезет!
И зыркнула в сторону Стрельцовой многозначительно. Та пропустила замечание мимо ушей.
— Спасибо, Эр! Ну, а вот как вы думаете — что, если от жизни ничего не ждать? Просто идти, наблюдать, радоваться… Это решение? Чтобы не переживать о пустяках? Может получиться?
— Начинается… Эр, это все твое влияние, сто процентов. И та девушка влюбилась в принца, правда?..
Берестовой гневно заткнули рот куском круассана.
— Не веди себя, как Урсула, она плохо кончила, — сурово сдвинув брови, погрозила вилкой Дашка.
— Ладно… — расхохоталась Берестова, — обговорим планы и обязанности на сегодня — к нам пожалует Вася Звездный, не кто-нибудь!
— А кто это? — простодушно уточнил Эр.
— М-м!!! — Стрельцова наконец добралась до гуакамоле.
* * *
Вечер пришел быстро. Во-первых, потому, что это декабрь — а в декабре вечера приходят быстрее, чем в любом другом месяце года, а во-вторых — за приготовлениями.
Эрик был брошен на “кондитерские работы”, Решке досталась уборка. Берестова же занималась маркетингом, связями с общественностью и прочей ерундой, как оказывается, непременной при организации любого квартирника.
В какой-то момент Решка сдулась и подсунула доверчивому Эрику идею поменяться обязанностями. В итоге она застряла на кухне и они лепили имбирные звездочки, обсуждая Старика и его таверну — он был моряком с бурным прошлым, а под конец жизни решил осесть на берегу… а девушка работала в городской пекарне, конечно же. На сердце у обоих разливалось тепло то ли от духовки, то ли от незатейливого и такого настоящего разговора. Но после Нюрка увидела и разогнала — ей, дескать, именно сегодня нужен не роман, а наивысший КПД, и в ванной до сих пор душ не чищен.
Кому нужна душевая на квартирник?..
И все равно первый звонок в дверь оказался неожиданностью.
— Ах! Уже! — хлопнула в ладоши Берестова и по дороге к дверям заглянула в зеркало — нет, Васе Звёздному сто пудов должна понравиться ее витиеватая коса под средневековье и зеленое клетчатое платье в пол.
Решка тихо прыснула и сообщила вытирающему ладони о фартук Эрику на ухо:
— Вообще, ей Вася Звёздный нравится не как исполнитель, а как парень, но не говори этого вслух — Анька убьет за правду.
— Георгиев? А ты тут какими судьбами? — восклицание из коридора.
Эрик и Даша выглянули — и правда, Жорик в свете подъезда и с цветами.
— Георг? — удивился Эрик.
— Так вышло… — повинилась Решка тихо. — Вообще, я звала Аверина…
Она до последнего надеялась, что сударь-сплетник не придёт.
— Русалочка пригласила, — с широкой улыбкой отвечал богатырь, протягивая Ане Берестовой роскошный букет белых хризантем.
— 200 рублей надо платить за вход, а не 200 хризантем! — заявила Нюрка, принимая цветы и тыкая ему обратно в грудь.
— Да ладно, ладно… будешь ссориться тут с тобой, Берестова, — закопался парень в карманах в легкой досаде. — На — двести, довольна? Может, я к искусству приобщаться хочу…
— Ну да, к искусству, — сложила на груди руки Берестова. — К юбкам, а не к искусству..!
— Добрый вечер, — пришел на помощь товарищу Эрик и протянул руку.
— Привет, покемон!
— Привет, — из-за его плеча несмело поздоровалась и Решка.
И, наткнувшись на колкий Нюркин взгляд, поспешила уточнить:
— А почему Георгиев? Тебя же Георгием зовут вроде бы.
— А-а, ты эту историю не знаешь? — потерла ладони Берестова злорадно. — Его фамилия тоже Георгиев. И отчество. Результат веселья родителей и деда.
— В смысле?..
— Понимаешь, дед решил — а почему бы сына не назвать Георгием, будет Георгиев Георгий — забавно. Ну, а сын, ничтоже сумняшеся, подумал — а пусть и сын будет Георгий, тогда ж вообще три в одном! Георгиев Георгий Георгиевич! И — вуаля!
Трижды Жорик…мда. Даже жалко сударя стало. Но богатырь только пожал плечами и справедливо заметил:
— Человека делает человеком не имя в паспорте, а поступки. Так я заплатил — можно уже войти?
Хризантемы в итоге достались Решке. Она вскинула брови, но поблагодарила и отправилась искать вазу. Что за история между трижды Жориком и Нюркой?.. Они ж явно тут не в первый раз поцапались.
