Клановые игры - Бронислава Антоновна Вонсович
Сразу после исполнения перед началом занятий этого шедевра поэтической и музыкальной мысли классная дама подошла ко мне и препроводила в кабинет главной дамы в этом заведении. Именно дамы. Важной дамы, образца для подражания. Идеальная осанка, идеальная прическа, идеальная одежда для занимаемой должности. При всем при этом идеальность была на удивление естественной – возможно, потому, что сопровождалась излишней пышностью фигуры и мягкими располагающими манерами. Разумеется, если она хотела добиться симпатии у собеседника. Почему-то подумалось, что и белье под одеждой у нее тоже идеальное, а не тот колючий ужас, что на мне. Как бы узнать, что носят такие идеальные дамы? Прямо не спросишь, не ответит и опять заговорит про мои испорченные манеры.
Директрисе я не нравилась. Даже не столько я, сколько сопутствующие мне проблемы. Дражайшая Александра Павловна, чье имя я успела подглядеть на латунной табличке директорской двери, смотрела на меня безо всякой приязни. Холодно так смотрела и вызвала к себе еще до начала занятий явно не для того, чтобы сказать, что гимназия окажет мне всяческую помощь.
– И что же мне с вами делать? – риторически вопрошала она уже в который раз. – Вы забыли весь гимназический курс. Что там курс, даже реверанс не можете сделать правильно.
– Я непременно наверстаю.
– Когда? У вас выпускной класс.
– Я не все забыла. Языки и математику помню. Возможно, вспомню еще что-то. А пока я постараюсь готовиться к занятиям и одновременно наверстывать утраченное.
На удивление, я не волновалась об итоге этого разговора. Все мысли были совсем о другом – о дуэли между Хомяковым и Рысьиным. Владимир Викентьевич попытался примирить стороны, требуя от Юрия извинений и твердя, что княгиня будет весьма недовольна. Мне показалось, что Юрий при упоминании главы клана начал склоняться к компромиссу, тем более что перчатка была поймана на лету и не успела не то что съездить по холеной физиономии, даже нарушить безупречность усов. Но тут его противник заявил, что оскорбление второй степени простыми извинениями не смоешь, только кровью. Я пыталась было вмешаться и залепетала, что умные люди всегда могут решить вопрос словами, не прибегая к оружию, но меня не поняла даже Оленька, которая возмущенно бросила, что словами решают возникшие разногласия только торговки на рынке, а не люди, принадлежащие к благородному сословию, и если брат решил взять извинения кровью, значит, так тому и быть. Николай же вообще не обратил ни малейшего внимания на мою попытку их примирить. Однако какие кровожадные эти Хомяковы, никогда бы не подумала!
И вот сейчас где-то проходит дуэль Хомякова и Рысьина, на которой согласился присутствовать в качестве наблюдателя Владимир Викентьевич. Это, конечно, успокаивало, но не настолько, чтобы переживать о разговоре с директрисой больше, чем об исходе поединка. Пусть Оленька и успела рассказать, что секунданты договорились о бое на саблях и только до первой крови, что, несомненно, увеличивало шансы выжить для обеих сторон, все же было тревожно. Ведь первая кровь может стать и последней. Если, конечно, воткнуть саблю достаточно глубоко.
– В вашем положении, возможно, было бы лучшим выходом отложить занятия на год, восстановить здоровье, – внезапно ворвался в мои размышления голос заботливой директрисы. – Гимназия готова пойти вам навстречу и вернуть уплаченные деньги.
Предложение было заманчивое, очень заманчивое, поскольку я понимала, с какими трудностями придется столкнуться, и подозревала, что не так уж и просто их будет преодолеть. Но очень уж подозрительным выглядело это желание от меня отделаться. Учитывая, что Рысьина входит в попечительский совет гимназии, я не могла не предположить, что в следующем году у меня попросту откажутся принимать документы, сославшись на то, например, что я не подтвердила пройденный курс. Нет уж, Владимир Викентьевич мне рекомендовал заняться учебой, значит, буду поступать по его рекомендации. Он целитель, ему лучше знать.
– Не в моем положении пренебрегать возможностью получить образование, – твердо ответила я. – Александра Павловна, я приложу все силы, чтобы учиться достойно.
– Понимаете, дорогая, ваши успехи и до этого трагического происшествия оставляли желать лучшего, – участливо улыбнулась директриса. – Вы отметили, что помните иностранные языки, но по ним у вас всегда был минимальный балл, и то я не уверена, что его выводили не из уважения к княгине Рысьиной.
«К клану которой вы теперь не имеете ни малейшего отношения». Слова не были сказаны, но подразумевались. То, к чему отнеслись бы со снисходительностью у представителя сильного клана, никогда не спустят тому, кто лишен этой поддержки.
– Опять же, ваши манеры претерпели изменения не в лучшую сторону.
Это она сейчас про неудачный реверанс, при котором я чуть не упала, пытаясь ее приветствовать, или про то, что я противоречу, не желая облегчить ей задачу?
– Я постараюсь в ближайшее время привести манеры в соответствие требованиям, принятым в гимназии. То, что не вспомню, выучу заново. Надеюсь, для этого не понадобится много времени.
– И я надеюсь. Очень надеюсь.
Директриса поджала губы, демонстрируя высшую степень аристократического недовольства. Получалось у нее это очень убедительно.
– И предупреждаю вас, Седых, что вы не можете рассчитывать на снисхождение к вашему бедственному положению. Наша гимназия всегда славилась качеством образования, и если мы решим, что вы ему не соответствуете, то даже не допустим к экзаменам.
А ведь ей были даны четкие указания от меня избавиться. Но нет, по плану Рысьиных ничего не пойдет: я собираюсь окончить гимназию, и вздорная княгиня этому не помешает. Не буду же я всю жизнь сидеть в уютном домике Владимира Викентьевича, подвергая его риску недовольства Рысьиных? А чтобы двигаться дальше, нужно образование. Не думаю, что на курсы, о которых говорил военный целитель, примут без документа об окончании гимназии. А значит, нужно стиснуть зубы, не обращать внимания на возможное недовольство директора и учителей и учиться, прилагая все силы.
– Я учту, Александра Павловна.
– Учтите, Седых, – величаво кивнула она. – Можете быть свободны.
Наверное, если бы не классная дама, милейшая Антонина Юлиевна, я бы проискала нужный класс весь урок. Но она, в отличие от своей начальницы, отнеслась ко мне если не с симпатией, то с жалостью и взяла на себя роль Вергилия, поскольку, судя по всему, в планах директрисы было устроить мне вместо гимназии персональный ад. Как кстати пришелся подарок Шитова – показанное плетение, ускоряющее запоминание. Уверена, в ближайшем времени оно будет использоваться постоянно.
Занятия уже начались, но, поскольку я была не одна, а в сопровождении классной дамы, учитель математики лишь недовольно посмотрел и молча кивнул. Мол, проходите, не мешайте уроку. Куда проходить, вариантов
