Измена. Наказание истинной (СИ) - Юлия Александровна Пульс
— Ладно! Погнали! — вышла я в центр комнаты и старик одобрительно кивнул.
Это хорошо, что мы выйдем за пределы дворца. Может, смогу улизнуть по пути в Храм? Но как я тогда вытащу Джерома из темницы? Не вариант! Буду требовать от правителя исполнить то, что он пообещал. А когда окажусь в таверне, вот тогда и составлю план побега. Нечего мне ловить среди драконов, которые так и жаждут подселить свой плод в мое чрево! Фигушки им всем! Как говорил один мой знакомый, которому довелось поприсутствовать на родах жены: если бы я был женщиной и знал, что мне придется рожать, ни одному мужику бы не дал до конца своих дней!
— Храм — это святейшее место в Воронуре, — Йорген по пути к выходу решил мне хорошенько мозги вправить перед посещением святыни. Наверное, дошло до него, что для меня все эти их штучки магические ничего не значат. Да и метка эта раздражает! Рядом с посохом вообще ведет себя не адекватно и постоянно чешется. Будет еще веселее, если она опять сменит очертания и окажется, что я для всех ящеров истинная пара. Вот тогда хоть вешайся! На куски меня порвут! — Следи за жестами и словами. Высшие всё видят и не терпят неуважительного к себе обращения. Они вершители наших судеб! При входе в святыню сразу же низко поклонись и не поднимай взгляд, пока я не разрешу, — наставлял меня старик всю дорогу до кареты. — И рот не смей открывать, пока к тебе не обратились!
— Да вы те еще сектанты, ребята, — сделала я неутешительный вывод и залюбовалась запряженным вороными лошадками экипажем. Это как в сказку про Золушку попасть! Тут тебе и кучер по форме одетый и лакей дверцу кареты открывает.
Что ж, буду воспринимать эту вылазку, как экскурсию по святым драконьим местам. Даже любопытно, что там эти высшие жрецу обо мне напоют. А вдруг меня обратно домой вернут, а блудную Даратэю в собственное тело? И пусть она сама разруливает ситуацию, а меня работа ждет, без которой я и дня прожить не могу.
Старик проигнорировал мое высказывание и подпихнул меня сзади, чтобы быстрее забралась в карету. Заскочил за мной следом и закричал:
— Трогай!
Я так на попу и упала, когда экипаж пошатнулся и помчался по дороге, будто скоростной поезд.
Я не успела ни в окно толком посмотреть на окрестности, ни привыкнуть к качке, как кучер объявил о том, что мы прибыли в место назначения.
Йорген схватил меня за руку и потащил наружу. Спустившись на землю, я обомлела от вида их Храма! Это нечто из ряда вон выходящее! Казалось, что громадина со множеством башен и пик высечена из цельного мраморного камня каким-то великаном-ювелиром! Ради такой красоты можно и бальное платье нацепить! И даже сварливого дедульку с посохом потерпеть!
— Круто, конечно! — не удержалась я от искренней оценки строения.
Но жрец, казалось, больше ничего не видел и не слышал вокруг. Его лицо озарила блаженная улыбка и с благоговением он двинулся ко входу в Храм, не забывая тянуть меня за собой.
Высокая белоснежная лестница вела к распахнутым стрельчатым дверям. Мы вошли в каменную арку и тут же оказались в зале. Сначала показалось, что он полностью состоит из множества колонн. От их количества зарябило в глазах, но я не успела рассмотреть Храм, как ко мне подбежали послушники и накинули на плечи тяжелую синюю мантию, набросили широкий капюшон мне на голову и повели за собой через лабиринты колонн.
Йорген быстро выбился вперед, и мы прибавили шаг. Ничего общего с привычным пониманием церкви этот зал не имел, хотя свечи горели повсюду. Все возвышающиеся над полом поверхностью были покрыты восковыми наплывами. Это завораживало и откидывало меня на годы назад в воспоминания об экскурсии в пещеру.
До чего же величественно красиво! Но это я еще до центра зала не дошла!
Колонны, будто суровые стражи, обступили огромный каменный стол с каменными креслами. На них восседали восемь мужчин в мантиях, лица которых были полностью скрыты капюшонами, а за спиной каждого красовались статуи разного вида драконов. Самого несуразного черного и пернатого ящера я узнала сразу. Но и других разглядеть успела. Самым красивым показался белый чешуйчатый дракон с аквамариновыми глазницами. Не трудно догадаться, что это перевоплощение самого императора. Еще заострила внимание на ярко-красной рептилии с перепончатыми крыльями, рядом с которым застыло изваяние грузного коричневого дракона. Был и с тонкой длинной шеей приятного голубого цвета, и изумрудный, и золотой, и даже фиолетовый!
Признаться, смотрелось это всё впечатляюще! Но шарм святости таинства тут же испарился, когда Йорген занял место за столом вместе с драконами, а я осталась стоять за его спиной, как никому не нужная дурочка! Но во всем надо искать свои плюсы! Зато я успела, как следует, разглядеть выступ в виде чаши в центре стола. В ней плескалась какая-то светящаяся жидкость. Она завораживающе переливалась и приковала к себе все мое внимание. Даже когда жрец стал начитывать длинную и нудную молитву, я продолжала смотреть на жидкость с интересом. А еще заметила, что внутри Храма метка совсем меня не беспокоит, будто и нет ее вовсе.
— О, Наивысшие! Подайте знак, если эта девушка не Даратэя Сторн, а посланница из другого мира! — ну вот и вспомнили обо мне, наконец! Самой стало дико интересно, как и что ответят им эти высшие.
Старик направил посох на чашу и камень в нем засиял серебром так сильно, что едва не ослепил. В чаше тут же жидкость закипела и приняла вид расплавленного серебра. Жрец снова заговорил, но из его тихого бубнежа я ни слова не поняла. Да и восьмерка мужчин застыла каменными изваяниями, как статуи за их спинами. Одна я мялась на ногах и не понимала, что происходит.
Вдруг Йоргена затрясло, будто он за оголенный провод схватился. Я такие припадки только в фильмах ужасов видела! Его выламывало так, словно бес в него вселился. Стало как-то страшновато стоять рядом с ним, и я попятилась назад. Но не успела и на пару шажков отойти, как по двум каменным желобам стола прямиком из чаши потекло расплавленное серебро. Жидкость стремительно добралась до выемок рядом с руками двух мужчин и заполнила выгравированные рисунки. Статуи красного и черного драконов засветились и спустя долю секунды на меня уже плотоядно смотрели две пары глаз: голубые и карие.
— В плодородном теле Даратэи душа женщины
