Запретное целительство. Сеньорита Смерть (СИ) - Таис Сотер

Помни о смерти. Да. Пожалуй, всем нам приходится столкнуться с ней, рано или поздно. Доктора и вовсе ходят с этой капризной и опасной дамой едва ли не под ручку, а целители… могут получить и её поцелуй.

Поцелуй Смерти. Никто не хочет его испытать. Так называют шоковый удар, что испытывает целитель во время смерти своего пациента, если он с ним в это время магически связан. Незабываемое чувство. Я получала его лишь дважды, но всякий раз надолго лишалась сна. Пережить то, что переживает умирающий… Я помнила о смерти. Никогда о ней не забывала. Но намекал сейчас столичный маг, великий Гидеон Нери, совсем не на поцелуе смерти.

— Смерть… — зловеще повторил Нери. — Вам не кажется, мы слишком полагаемся на божественное провидение в этом вопросе? Ведь если бы Господь не хотел, чтобы мы могли отогнать её… он бы не дал нам в руки эту возможность.

Я резко поднялась и зазвенела чашками, намекая, что собеседование закончилось. Но Нери остался сидеть, пронзая меня тяжелым взглядом.

— Многим целителям приходится вытаскивать людей едва ли не с того света, — сухо сказала я. — Иногда можно спасти даже человека, чье сердце остановилось, если мозг еще жив…

— Но не того, чья жизненная сила уже покинула его тело. По крайней мере, так считает большинство. Но я довольно стар, и моя семья одна из самых старых и влиятельнейших в нашем деле. Мне приходилось слышать многое. О тех, кто способен забирать силу с помощью прикосновений… О тех, кто умеет возвращать к жизни мертвых. И о тех, кто может убивать магией.

— Тоже мне секрет, — фыркнула я. — Любой боевой маг это может.

— Какое невежество, Рената. Даже слишком показное, — почти пропел Нери. — Боевики, эти примитивные создания, убивают не самой магией. Их дар не влияет непосредственно на живых существ — он лишь запускает определенные, и обычно довольно стандартные, преобразовательные процессы в окружающей среде. Создает, например, ударную волну. Или даже на время меняет притяжение, позволяя левитировать. Но человеческое тело инстинктивно сопротивляется любой магии, которая пытается на нее воздействовать извне. И небезуспешно. Лишь только менталисты способны влиять на разум, а целители могут вмешаться в работу тела человека. Но и нам, лекарям, это дается непросто. Ограничения. Естественные запреты. Мы не можем причинить вред человеку, которого исцеляем, мы должны быть его союзниками, чтобы наша магия не воспринималась, как враждебная, и не отторгалась организмом. И ложь тут невозможна. Ведь мы исцеляем — через себя.

Я внимала молча и отстранено, краем уха прислушиваясь к шуму на улице. Кажется, Лучиано снова поймал кота сеньоры Гиллазо, и теперь пытался выучить его каким-то трюкам. Судя по возмущенному шипению бедного животного и злобному пыхтению Лучи, терпение заканчивалось у обоих.

— Я помню основы целительства, сеньор Нери. Не нужно мне их повторять.

— А вы когда-нибудь думали, при каких… теоретических, условиях, целитель может убить заклинанием?

Я молча покачала головой. Это не то, что мне хотелось бы обсуждать столь прекрасным утром.

— Представьте поцелуй смерти, только наоборот. То есть не получать откат от чужого угасания, а самому стать его причиной. Нет ничего естественнее, чем смерть. И если целитель ею станет… то никакого сопротивления не будет.

— И как стать смертью?

Я будто слышала свой голос издалека. Нери рассказал мне не так много, чтобы желать меня убить. Вроде бы. Лишь намеки. Так зачем я спрашивала его, провоцируя? Можно ли после этого сделать вид, что мы говорили не о неправильной магии, которой владеют лишь малефики?

— Интересный вопрос, — усмехнулся маг. — Видите ли, те, что владели этим тайным знанием, были уничтожены Священным Престолом или самими магами.

— Так стоило ли начинать разговор?

— Я бы не начал, если бы не встретил два вроде бы не существующих таланта за очень короткое время. Сначала кто-то напал на этого грейдорца, лишив его контроля над магией, а затем мне встретилась целительница, чей дорогой племянник источает некротические эманации, и несет в своем теле следы встречи со смертью. Будто он был какое-то время мертвым, а потом его вернули к жизни. Так может, эта целительница умеет и что-то другое?

Внезапно вопли кота стихли, а следом заорал Лучиано.

— Рената! Там автокрадил едет! Вау!

— Автомобиль! Эта штука называется автомобиль! — громко сказала я, открывая окно и выглядывая.

И точно, черный кадилак Фоскарини вырулил прямо на нашу улочку и остановился около моего дома. В любое другое время я была бы этом не рада, но не сейчас.

— Сеньорита Бьянки… Сегодня было сказано многое, и у вас есть о чем подумать, — вкрадчиво сказал Нери за моей спиной. — Мы оба целители. И не в моих интересах, чтобы секреты цехового мастерства выплыли наружу. Это плохо скажется на нашей репутации, и напугает людей. Так что вы все расскажете… честно, открыто, но только мне. И я подумаю, как вас защитить.

— От кого?

— От того, кто придет за вами если вы мне откажете, сеньорита Бьянки.

Нери мне угрожал, почти неприкрыто.

— Подумайте, Рената. И приходите, как решите. Я буду ждать вас, но не очень долго.

Глава 16

Бабушка говорила мне, что если я не буду осторожна, то рано или поздно появятся люди, которые будут спрашивать меня, что я знаю о смерти, и могу ли ее приручить. И как только это произойдет, я должна буду бежать как можно дальше.

Вот только насиженное место покинуть не так-то и легко, особенно, когда отвечаешь не только за себя, но и за ребенка. Да и удастся ли скрыться от Нери? У него повсюду ученики, и ему быстро донесут о появлении новой целительницы, где бы я не появилась. Разве что уехать совсем в глушь, где магов почти нет. Или за границу, в тот же Алерт. Хотя нет, алертийский я почти не знала. А в Грейдоре мне едва ли удастся найти работу.

Я стояла на крыльце, обнимая Лучиано, и почти бесстрастно наблюдала, как сеньорита Фоскарини доброжелательно беседует о чём-то с Гидеоном Нери. Он несколько раз оглянулся на меня, затем пожал плечами, отвечая на какой-то вопрос патрицианки.

— Если вам так угодно. Хотя я не могу рекомендовать… — донеслось до меня, и целитель снова понизил голос.

Я поморщилась. Вот же… змей. Сам мне заливал в уши, какая я замечательная, а сейчас,