Наследница проклятого острова 2 (СИ) - Ульяна Муратова
Танец гайроны.
Кушак полетел на пол, но теперь безумно мешала блузка.
Каким-то краем сознания я понимала, что нахожусь в центре жадно пожирающей меня глазами толпы, но танец… танец рвался изнутри. Руки плавно двигались сами, тело извивалось в такт мелодии и ритму сердца. Ломались мои блоки, лопались внутренние запреты, выплёскивалось наружу всё, что я сдерживала столько лет. Гайрона упивалась вниманием. Она изгибалась, поводила плечами, наклонялась и пускала по телу волну, от которой я дрожала в предвкушении. Я скинула блузку, потому что её ткань царапала невероятно чувствительную кожу.
Вокруг завязалась драка, мелькнули ощетинившиеся лица гайронов.
Откуда?
Но это было правильно. Я вдохнула их запахи. Сильные, яркие, острые. Моя вторая ипостась зазвенела от восторга. Всё было правильно! Я танцевала. Кажется, сам мир жил в такт моим движениям. Я стала танцем! Меня охватил восторг такой силы, что я едва успевала дышать. В эту минуту, в этот момент я чувствовала себя самой красивой, самой невероятной, самой притягательной девушкой на свете. Мой прекрасный танец завораживал.
На пол полетела юбка.
Передо мной кипела битва, летели в разные стороны клочки порванных рубашек, звучали удары, вспыхивала магия. И это было правильно! За меня дрались, дрались так, как должны драться за самую восхитительную гайрону на свете.
Не знаю, сколько времени занял танец, в голове стало звонко и пусто. Тело двигалось само. Воли хватило лишь на то, чтобы не раздеться окончательно. Вернее, я бы, может, и разделась, но мне помешали.
Чужие сильные руки победившего в драке гайрона подхватили и утащили в портал, прежде чем я успела сорвать с себя бельё.
Я радостно засмеялась и обхватила его за широкие крепкие плечи.
Разум потух, остались одни лишь инстинкты. И да — я больше не принадлежала себе, сейчас я целиком и полностью принадлежала ему. Уткнулась в могучую шею и полной грудью вдохнула его запах. Внутри зазвенел чистейший восторг. Пальцы сами запутались в прядях, выбившихся из растрёпанной ярко-синей косы. Божественный аромат моего мужчины окончательно лишил воли.
Я затрепетала от жаркого предвкушения сакральной ночи.
И только на краю замутнённого счастьем сознания бились отчаянные вопросы.
Почему я сорвалась в танец?
Куда он меня тащит?
Кто он?
Капитула восьмая, полная удовольствия на грани безумия
Гайрон втащил меня в тёмную спальню, сорвал с нас остатки одежды и стиснул меня в горячем жадном объятии. Он пах счастьем.
Я улыбнулась и прижалась к нему в ответ, полностью открываясь для него, опутывая его своим запахом, проникая под кожу и клеймя. Он повалил меня на постель и наконец вторгся в меня, соединяя наши тела. От будоражащих чувств — счастья, боли, страха, ощущения правильности происходящего, восторга, предвкушения и шока — я задохнулась. В глазах потемнело. Восхитительный запах моего гайрона ударил с такой силой, что я зажмурилась от удовольствия и задрожала под ним.
Он держал меня обеими руками, прижимая к себе. Словно ему было мало просто подмять меня под себя, словно он боялся, что я сбегу. Рассмеялась от одной мысли об этом и погладила его по затылку. Пальцы нащупали сплетённые в косу волосы. Скользнули вдоль длинной косы, а потом коснулись горячей бархатистой кожи спины.
Я впервые касалась мужчины вот так откровенно, и от этого захватило дух. Попыталась немного отстраниться от него, чтобы разглядеть лицо — и не смогла, гайрон держал меня слишком крепко. Незнакомец жадно вдохнул аромат моей кожи и потёрся о шею своей щекой. Обняла его крепче и растворилась в нашем слиянии.
Дурман танца постепенно рассеивался, и я только сейчас осознала, что лежу в полном слиянии с незнакомым мужчиной.
Я даже имени его не знаю! Кто он?!
Мгновенно накатила паника. Я снова задохнулась, но на этот раз от страха. Нахлынуло и затопило осознание произошедшего.
Как такое могло случиться? Я же всегда была так осторожна! Неужели возникла такая реакция лишь оттого, что гайрона учуяла запах самца в зале? Учуяла даже до того, как это поняла сама я. И она пустилась в первобытный танец, забыв спросить моего согласия. Стало горько. Я вся сжалась от болезненного понимания: я в полной власти совершенно незнакомого гайрона. И мало того, между нами формируется связь, разорвать которую подчас можно только оборвав жизнь.
Мне до ужаса захотелось отпрянуть, отгородиться от него. Упёрлась руками в его плечи и попыталась отодвинуть. Не тут-то было! От шока я забыла все слова и сейчас действовала на одних инстинктах. Вместо того чтобы сказать хоть что-то, я продолжила упорствовать, отпихивая его от себя. До чего же огромный! От осознания, что этот незнакомец — мой первый мужчина и моя пара на всю жизнь, захотелось взвыть. Глаза запекло от подступающих слёз.
Наконец гайрон соизволил ослабить хватку. Он вынул руки из-под моей спины, упёрся массивными ладонями в постель рядом с моей головой и приподнялся.
В сумраке спальни я в конце концов разглядела его лицо…
Незнакомец ожёг меня ненавидящим взглядом. Чего я точно не ожидала — так это отвращения на его лице. Страх усилился многократно, меня скрутило от отвратительнейшего предчувствия. Я лихорадочно вглядывалась в черты гайрона. Что-то смутно знакомое, я точно видела его прежде, но вспомнить не смогла. Единственное, что могла сказать: он аберриец. Вероятно, из знати, раз его лицо мне кажется знакомым. Возможно, я видела его в детстве.
— Кто вы? — спросила я, стараясь, чтобы голос не дрогнул.
Хотелось разрыдаться и завыть, но я держала лицо. Цилаф не ревут и не хнычут. Цилаф встречают удары судьбы с достоинством. Особенно, когда кроме достоинства нет больше ничего.
— Издеваешься? — рявкнул незнакомец.
Я упёрлась руками ему в грудь. Казалось, будто под пальцами у меня разогретый на солнце доспех — настолько плотным и горячим был гайрон. Он изучал меня со смесью неверия, ненависти и презрения, словно обнаружил пиявку или клеща. К такому я оказалась не готова. Эмоциональное потрясение от танца и тревожные дни сессии дали о себе знать — нервы натянулись струнами, я балансировала на грани первой и единственной в своей жизни истерики.
— Кто ты такая и кто тебя нанял? — прорычал незнакомец, сминая требовательной властностью в голосе.
Взгляд гайрона уничтожил бы меня, если бы мог. Но мы были в связке, и смерть одного неизбежно повлечёт за собой смерть второго. Или, если очень повезёт, полную потерю сил, хотя гайрону жить без сил и потерять второформу? То же, что и смерть. А на самоубийцу нависший надо мной мужчина походил
