Брак по-тиквийски 5. Жених для Веры - Натали Р.
Вера закусила губу, чувствуя, как намокает тонкое белье. Экскурсовод, как назло, рассказывал о чем-то безумно интересном, включив макет нефтеперерабатывающего завода, вот только смысл слов ускользал, они влетали в одно ухо и вылетали в другое. Надо что-то делать! А что? В музее не продают прокладок. Вот бы знать, где их вообще продают! Мама всегда заказывала в интернете и ругалась, что в городе этот товар не найти: неходовой, мол.
Но если ничего не делать и стоять столбом, будет еще хуже. Брюки промокнут, и все увидят… Нет, только не это! Она тихонько сдвинулась за спины ребят, выскользнула в дверь и побежала со всех ног к туалету. Ну почему она на самом деле не мальчик? Скольких проблем бы не было!
Носовой платок, пачка салфеток… Вере казалось, что все мало. Трусы пришлось выбросить: не стирать же прямо здесь. А что потом? Салфетки быстро кончатся. И живот крутило немилосердно.
Арден машинально пересчитал детей и напрягся. Пересчитал еще раз — так и есть, одного не хватает. Кого? Ильтена! Он глазам своим не поверил. Мальчишка мог удрать откуда-нибудь, где ему неинтересно, но чтобы с такой занимательной экскурсии, о которой он мечтал и бурно радовался, когда ему разрешили ее посетить? Даже те, кто не увлекался техникой, глазели во все глаза и ловили каждое слово: экскурсовод был мастером своего дела. Арден и сам заслушался, хотя был здесь далеко не впервые. А вернувшись в реальный мир, обнаружил пропажу ребенка.
Арден поманил пальцем рыжего Фарна. Парень потеряет немного: музеи — не его. Зато он может быть в курсе, куда делся приятель.
— Где Ильтен? — прошептал Арден, сделав страшные глаза.
Фарн состроил честную физиономию:
— Не знаю, господин Арден. Только что тут был.
— Не морочьте мне голову, Фарн! И не выгораживайте своего дружка. Если через дюжину минут он не найдется, больше никуда не поедет!
— Господин Арден, я правда не знаю! — Фарн для убедительности замотал головой. — Он бы меня с собой позвал, если бы пошел за чем-то интересным.
И верно. Тогда что случилось? Ильтена похитили? Бред какой-то. Детей иногда крадут, но не таких больших, обычно младенцев или дошколят, не знающих, где они живут и не помнящих телефонного номера отца. Кому нужен агрессивный подросток, выучивший на уроках законы, а заодно, кроме папиного и маминого, телефон службы охраны безопасности? Тем более такой, как Ильтен, с шилом в известном месте и способностью довести до инфаркта за дюжину минут. Арден ощутил, что уже близок к пресловутому инфаркту. Силы небесные, пусть окажется, что пацана просто прихватил понос, ну пожалуйста!
Кстати, имеет смысл проверить уборные. Окрыленный этим озарением, Арден припустил к ним мелкой рысью, постаравшись не отвлекать учеников.
Ближайший туалет был закрыт, из-за двери доносились приглушенные всхлипы. У Ардена екнуло сердце. Он забарабанил по двери кулаком.
— Занято! — донеслось изнутри.
— Ильтен, это вы? — Он узнал голос. — Вы здесь? — Вот зохен, конечно, здесь. Совсем голову потерял от нервов. — Что с вами? Откройте!
Щелкнул замок, и показался Ильтен с красными щеками, красными глазами и красным опухшим носом.
— Ильтен, почему вы плакали? — Ардена вновь одолела тревога. — Вас кто-то обидел?
Симпатичного мальчика могли зажать и использовать. Легавые за такое наизнанку вывернут, не дожидаясь суда, если не удастся доказать, что мальчик достиг совершеннолетия и выразил однозначное согласие, но некоторых отморозков это не останавливает. Зохен, и аккурат тогда, когда он, Арден, несет ответственность за мальчишку! Нет, не может быть. Не в музее же! Отморозки по музеям не ходят.
— Ильтен, да скажите наконец, что случилось? — Он затряс пацана за плечи. — Я постараюсь вам помочь. Только не молчите!
Дитя издало страдальческий стон, и он, испугавшись, отпустил его.
— Живот сильно болит, — выдавил Ильтен.
Гора с плеч. Неужели небесные силы сжалились и пошли навстречу отчаянной мольбе? Арден выдохнул. Адреналин ушел, и вместе с облегчением накатила усталость.
— Идемте, я дам вам таблетку. Что надо — от спазмов, от тошноты или от поноса?
От спазмолитика полегчало, но музей был уже не в радость, проблемы требовали решения. Вера попросилась в гостиницу. Учитель страдал, не в состоянии разорваться между ней и другими учениками, но выбор был очевиден: надо остаться с группой. Он посадил Веру в такси и стребовал с нее страшную клятву, что она будет отдыхать в номере, никуда не отлучаясь.
Ну и как такую клятву не нарушить? Впереди еще полдня, потом дорога в Ноккэм. Где взять прокладки и на что их купить, даже если найдутся? Денег-то нет: ехали ведь с господином Арденом, на полном обеспечении. Вера и не думала, что ей может понадобиться что-то, кроме леденцов или газировки, а вся мелочь, на них отведенная, уже потрачена. Через интернет заказать невозможно: у нее нет пароля к папиному счету. Просить учителя — не вариант. Само собой, он не откажет в помощи, он же за нее отвечает, но тогда он поймет, что она — девочка. Украсть? Сначала надо выяснить, где подается этот «неходовой товар». Вера влезла в интернет и не смогла внятно сформулировать запрос: поиск выдавал либо сантехнические прокладки, либо услуги по прокладке кабеля.
Оставалось действовать на свой страх и риск. Вера порылась в аптечке на этаже, пока не видел дежурный, и стащила вату — увы, упаковка оказалась небольшой и уже наполовину использованной. Потом сунулась в бар в надежде разжиться салфетками. Там ее застукал господин Арден. Вернувшись и не обнаружив Веру в комнате, он поседел еще на несколько волос и, найдя, отругал ее весьма нетактично.
Товарищи после своего возвращения донимали: чего это вы, Ильтен, свалили из музея, куда больше всех хотели пойти? Пришлось лгать, изворачиваться — мол, дно вышибло, видать, завтрак не удался. Не самое удачное оправдание: того гляди, заполучишь кличку Засранец. В таком обычно не признаются. Но лучше уж так, чем сказать правду.
Чтобы исключить катастрофу в дороге, Вера перед отъездом покромсала гостиничное полотенце. И, конечно, дежурный, недосчитавшись его, предъявил претензию. Вера упрямо отпиралась: мол, потерялось само. Господин Арден лично перетряхнул всю комнату, пытаясь найти клятую тряпку, нашел в мусорке кровавую вату и аж лицом посерел. Наспех сочиненное вранье о разбитом стекле и босой ноге, неаккуратно на него наступившей, успокоило учителя лишь отчасти.
С месячными у Веры
