Король драконов и Принцесса-Апельсин - Ната Лакомка
– Предлагаю спор, – сказала я в звенящей тишине. – Если я прав, и моя сестра не выберет вас, то вы возместите нам расходы, которые понесёт наша казна из-за содержания вас и ваших людей…
– Согласен, – тут же отозвался король Рихард.
– …втрое, – невозмутимо продолжала я. – И дадите Солерно полную финансовую независимость. Под вашей короной и защитой, разумеется.
Мне казалось, даже море перестало шуметь.
Король-дракон стиснул зубы, играя желваками, а потом прищурился, как довольный кот:
– Согласен, – объявил он на весь зал. – А что будет, если принцесса выберет меня?
– Желайте на ваше усмотрение, – щедро пообещала я. – Можете пожелать хоть солнце с неба.
– Так уверены в победе, принц? – процедил Рихард. – Солнца я не потребую, потому что вижу кое-что другое – такое же сияющее, но поближе.
– Наша казна? – догадалась я. – Хорошо. Ставлю на кон всю сокровищницу Солерно.
Никто не посмел возразить. Даже отец не сказал ни слова.
Но король Рихард отрицательно покачал головой:
– Оставьте золотишко при себе, принц. Оно мне не нужно. Своего некуда девать. Условие другое. Если принцесса Аранчия выберет меня, я в придачу к ней заберу вашу жену.
Я почти ожидала, что сейчас Хильдика упадёт в обморок, но моя дорогая жёнушка проявила необыкновенную стойкость. Правда вцепилась в мою руку мёртвой хваткой, будто король драконов уже захлёстывал нас змеиным хвостом.
Не удержавшись, я посмотрела на отца и вельмож, сидевших за столом – все, как один, потупились, уставившись в тарелки. Было даже смешно, что храбрые господа так усиленно старались показать, что их здесь нет.
Только брат дракона не опустил глаза, и мне показалось, что он недоволен – чуть нахмурился, сведя прямые густые брови к переносью.
– Очаровательная шутка, ваше величество, – произнесла я громко, чтобы слышали все – даже слуги возле дверей. – Я передам это условие моей сестре, и она точно вам откажет. Я ведь говорил, что Аранчия чтит Писание, а оно не разрешает брать вторую жену.
– А принцесса Хильдерика и не для меня, – ответил король Рихард мне в тон. – Она понравилась моему брату, поэтому я заберу её для него.
Всё же, я переоценила Хильдику. После этих слов она, таки, повалилась на подлокотник кресла. Мне пришлось поддержать её, подперев плечом, и я досадливо оглянулась, высматривая служанок – мне некогда было с ней возиться, а камеристки боялись подойти ближе.
– Помогите принцессе! – от души рыкнул король, и камеристки очень живо сорвались с места.
Но побежали они не к нам, а прочь с террасы.
Я не удержалась и тихо выругалась сквозь зубы, потому что Хильдика лежала на мне весом всего тела, и её золотая диадема больно царапала мне щёку, а руки стали холодными, как у покойницы.
Постаравшись устроить её в кресле поудобнее, я позвала, уже не скрывая злости:
– Кто-то догадается поднести воды? Или все тут превратились в статуи?
С тем же успехом я могла обратиться к стенам нашего дворца. Слуги пятились, господа герои втягивали головы в плечи, и только Рихард переменил позу, подбоченившись и с интересом наблюдая за мной и Хильдикой. Но и он не собирался помогать. Даже попытки не сделал.
– Вам, ваше величество, и курицу нельзя доверить, – сказала я насмешливо и взяла бокал с вином, чтобы вместо воды полить им Хильдику, – не то что слабую женщину.
Раздались шаги – кто-то шёл к нам через весь зал, и каждый шаг слышался особенно громко в полной тишине. Крепкая смуглая рука протянула мне хрустальный графин с водой, и я сразу узнала эту руку – Тюнвиль, младший братишка нашего короля. В отличие от моих людей, дракончики присутствия духа не теряли, и гнули свою линию с деликатностью диких кабанов.
– Благодарю, – сказала я, взяв графин и отпив прямо из горлышка.
Набрав в рот воды, я брызнула на Хильдику, и она почти сразу задышала, слабо застонав, хотя и не открыла глаза.
Брат дракона стоял рядом, и я взглянула на него снизу вверх, похлопывая Хильдику по щекам, чтобы поскорее приходила в себя.
– Значит, вам понравилась моя жена, герцог? – спросила я ледяным тоном. – Уверен, что моя сабля понравится вам меньше, но её вы получите быстрее.
Отец неосторожно дёрнул рукой и уронил на каменный пол вилку. Она упала с оглушительным звоном, но никто не пошевелился, чтобы её подобрать.
– Вызов на поединок? – с удовольствием уточнил Рихард. – А вот это уже становится заба-авным. Тюнвиль, что ответишь?
– Я не сражаюсь с людьми, – бросил безо всякого выражения брат дракона и неторопливо пошёл к перилам террасы, глядя в сторону моря. – Это была бы неравная схватка.
То, как это было сказано – прозвучало похлеще любого королевского оскорбления. В словах герцога я услышала равнодушие, пренебрежение, снисходительную насмешку ко всему роду человеческому, который копошится перед великими драконами, как букашки. Спустить это нельзя было ни при каких условиях.
– Понимаю, – произнесла я, глядя ему в спину. – После того, как на турнире один из драконов потерпел поражение от человека, вам надо проявлять осторожность. Чтобы авторитет вашей семьи не пострадал.
Герцог Тюнвиль оглянулся на меня через плечо, и темные глаза вспыхнули. Зато Рихард расхохотался, пристукивая ладонью по подлокотнику кресла.
– И до вас, принц, дошли слухи? – спросил он. – Досадная оплошность, скажу я вам. Мой племянник не слишком опытен в военных делах, поэтому и проиграл. Если бы я участвовал в турнире, победа досталась бы нам.
– В наших краях, – сказала я, переводя взгляд на короля, – говорят, что когда рыбка уплыла, каждый клянётся, что мог бы её поймать.
– В наших краях тоже много чего говорят, – ответил Рихард. – Так что насчёт спора? Всё в силе?
Хильдика, только что зашевелившаяся в моих объятиях, затаилась, как мышка, и лишь дыхание выдавало её – быстрое, взволнованное. Я похлопала её по плечу, давая понять, что беспокоиться не о чем.
– Нет, – отрезала я. – Моя жена не принадлежит мне, чтобы я ставил её на кон. Может, у драконов принято спорить на своих жён, но у людей
