Кассандра Клэр - Город праха

— Что раньше? — вопросил Джейс, подползая к решетке на коленях. — Кто там?

— Мне пора, — сказал Валентин. — Имей в виду, наш разговор не окончен.

Джейс схватился свободной рукой за решетку:

— Сними наручники! Освободи меня! Не желаю умирать без боя.

— Поверь, оставить тебя на цепи сейчас будет гораздо милосерднее. — Валентин окончательно погасил ведьмин огонь.

Джейс бросился на решетку, игнорируя боль в сломанном запястье:

— Отец!

— Когда я тебе понадоблюсь, ты меня найдешь, — сказал Валентин.

Еще цепляясь за решетку, Джейс медленно осел на пол. В беспросветной тьме были слышны лишь удаляющиеся шаги да его собственное прерывистое дыхание.

Всю дорогу в метро Клэри мерила шагами полупустой вагон, ни разу не присев; висящие на шее наушники плеера подпрыгивали в такт. Изабель не брала трубку, и Клэри теперь изнывала от необъяснимой тревоги.

Перед глазами стояло лицо Джейса — избитое, залитое кровью, зубы стиснуты в яростном оскале. В «Охотничьей луне» он и сам больше походил на оборотня, чем на Сумеречного охотника, призванного защищать правопорядок и держать нежить в узде.

От станции метро на Девяносто шестой улице она бежала и перешла на шаг, лишь когда впереди замаячила огромная серая тень Института. Ночной воздух холодил взмокшую шею. Девушка прошла по каменной дорожке ко входу в собор и уже хотела позвонить в висящий под архитравом колокол, но передумала.

В конце концов, она тоже нефилим и имеет полное право находиться в Институте — так же, как и Лайтвуды. Клэри решительно схватилась за дверную ручку и повторила слова Джейса:

— Именем Ангела я…

Закончить она не успела, потому что дверь распахнулась, открывая путь во тьму, озаренную огоньками свечей. Огоньки дрожали и плясали, как будто смеялись над Клэри. Она пробежала между рядами скамеек, открыла резную дверь лифта и нажала на кнопку дрожащим пальцем. Клэри и сама не знала, что заставляет ее дрожать — волнение за Джейса или волнение от того, что скоро она его увидит? Из зеркала на нее взирало обрамленное поднятым воротником бледное лицо с огромными зелеными глазами и бесцветными потрескавшимися губами. «Красота — страшная сила», — подумала Клэри в унынии и отвернулась от зеркала. Какая теперь разница? Джейса ее внешний вид вообще не должен волновать.

Лифт остановился, и Клэри вышла. Как обычно, ее встретил Черч. На приветствие кот ответил раздраженным мяуканием.

— Что такое, Черч? — В тишине голос прозвучал неестественно громко. А если в Институте вообще никого нет? Мысль о том, что она здесь в полном одиночестве, заставила Клэри содрогнуться. — Кто-нибудь дома?

Голубой персидский кот направился вперед по коридору, девушка последовала за ним. В музыкальной комнате и в библиотеке никого не было. Наконец кот повернул за угол и уселся перед закрытой дверью, всем своим видом демонстрируя, что привел гостью в пункт назначения.

Не успела Клэри постучать, как дверь открылась, и на пороге возникла Изабель — в джинсах, мягком фиолетовом свитере и босиком.

— Вот это номер! — сказала она изумленно. — Что ты тут делаешь?

— Ты же сама прислала мне сообщение! Инквизитор отправила Джейса в тюрьму!

Изабель с опаской огляделась и прикусила губу:

— Это не значит, что надо мчаться сюда сломя голову.

— Изабель, он в тюрьме! — в ужасе воскликнула Клэри.

— Да, но… — начала было Изабель и махнула рукой: — Ладно, заходи. А ты брысь отсюда! Стереги лифт! — Последнее относилось к коту, который немедленно улегся на живот и притворился спящим. — Кошки! — фыркнула Изабель, хлопнув дверью.

В комнате на незаправленной кровати сидел Алек, свесив вниз обутые ноги.

— Привет, Клэри, — сказал он. — Ты откуда взялась?

Клэри опустилась на пуфик перед трюмо, на котором хозяйке удавалось поддерживать фантастический беспорядок.

— Получила сообщение о том, что произошло с Джейсом.

Алек бросил на сестру многозначительный взгляд.

— Ну да, я решила, что надо ей сообщить, — сказала Изабель, оправдываясь. — Кто же мог подумать, что она немедленно примчится?

— Разумеется, я приехала! Как он? Почему этому Инквизитору вообще взбрело в голову отправить его в тюрьму?!

— Да не в тюрьму… В Город молчания, — ответил Алек, притянув к себе подушку и задумчиво перебирая ее бисерную бахрому.

— Зачем? — вопросила Клэри.

— На нижних ярусах есть камеры, — нехотя ответил Алек. — Там иногда держат преступников перед отправкой в Идрис, на суд Совета. Самых опасных преступников — убийц, вампиров-отступников, Охотников, нарушивших Договор. Джейса посадили туда.

Клэри вскочила в ярости:

— В одну камеру с убийцами?! Вы в своем уме?! И почему вы сидите тут как ни в чем не бывало?!

Изабель с Алеком переглянулись.

— Это всего на одну ночь, — сказала Изабель. — В камере, кроме Джейса, никого нет. Мы выяснили.

— Но за что?! Что он такого сделал?

— Насколько мне известно, пререкался с Инквизитором.

— Уму непостижимо… — пробормотала Изабель, присев на край трюмо.

— Значит, у Инквизитора не все в порядке с головой! — заявила Клэри.

— Да нет, у нее с головой как раз полный порядок, — отозвался Алек. — В вашей примитивной армии тоже можно угодить в карцер, если дерзить старшему по званию.

— Джейс не в армии!

— Почему же? Сумеречные охотники — все равно что солдаты. Если проводить аналогию с вашей армией, то Инквизитор — генерал, а Джейс скорее рядовой. И был обязан вести себя в рамках приличий.

— Если вы считаете, что место Джейса за решеткой, зачем позвали меня? Чтобы объяснить, как он неправ? Я не понимаю, чего вы от меня хотите!

— Никто не говорил, что Джейс должен сидеть в тюрьме! — огрызнулась Изабель. — Просто глупо было пререкаться с одним из самых высокопоставленных членов Конклава. А кроме того, — добавила она, понизив голос, — я надеялась, что ты сможешь помочь.

— Помочь? Чем?

Вместо Изабель ответил Алек:

— Последнее время Джейс ведет себя так, будто ему жить надоело. Мы бы хотели, чтобы он поменьше лез на рожон… и уж конечно, не пытался спорить с Инквизитором.

— И вы считаете, что я смогу заставить его действовать более осмотрительно? — в изумлении переспросила Клэри.

— Не думаю, что Джейса вообще можно заставить что-то сделать, — заметила Изабель. — Но ты могла бы напомнить, что ему есть ради чего жить.

Алек вдруг слишком сильно дернул злосчастную бахрому на подушке. Нитка не выдержала, и бисер дождем посыпался на постель.

— Алек, хватит! — прикрикнула Изабель, нахмурившись.