Эллен Шрайбер - Поцелуй вампира: Темный рыцарь

— Ты не должна была приходить, — предупредил он, не поднимая глаз. — Ни ко мне домой, ни на работу. Ты подвергаешь себя опасности.

Где-то вдалеке послышался жуткий вой.

— Почему ты позволил мне заснуть? — спросила я Александра, подняв голову с его плеча. — Ты навел на меня чары?

— Ты же сама предложила посмотреть этот фильм, — ответил он. — Но отключилась, как только я нажал кнопку на пульте. Да и неудивительно, день у тебя выдался тяжелый, а время было уже позднее.

— Позднее? — спросила я, потянувшись. — Для тебя это середина дня.

Дженни на экране посмотрела в сторону окна.

— Они преследуют меня, — нервно призналась она Владимиру. — Они хотят сделать меня одной из… вас.

Владимир методично переворачивал страницы книги. Он не поднял глаз. Вдалеке снова послышалось жуткое завывание.

— Я провожу тебя домой, — предложил Александр, когда мы встали, и любезно подал мне свою черную кожаную куртку.

— Но я хочу остаться здесь, — жалобно проговорила я.

— Нельзя. Твои родители будут беспокоиться.

— Я скажу им, что сижу с ребенком.

— С семнадцатилетним?

Он накинул плащ мне на плечи.

— Я, пожалуй, лучше пойду, — начала Дженни, глянув в окно кабинета, на туманный сумрак. — Зря я пришла. Это глупо.

— Ты останешься один в этом огромном особняке, — сказала я Александру, одергивая помявшееся платье.

— Мне ничто не угрожает. Кроме того, я послал за Джеймсоном.

— Он же такой медлительный водитель. Ему потребуются годы, чтобы доехать сюда. Я, пожалуй, останусь до его приезда, — сказала я и снова села.

— Постой! — позвал Владимир, так и не оторвав глаз от книги.

Дженни остановилась у двери. Профессор встал и медленно направился к ней.

— С тех пор как я встретил тебя, я сам не свой, — признался Владимир.

Вой продолжался.

— Давай, подруга, — сказал Александр и слегка подтолкнул меня.

— Я боялась, что больше не увижу тебя, — сказала Дженни. — Если я сейчас уйду, то, может быть, не смогу найти тебя в следующий раз.

Я уставилась на Дженни, как будто она только что озвучила мои собственные опасения.

— Но что будет, если я больше тебя никогда не увижу? — спросила я Александра, притягивая его к себе.

— Завтра после заката — это не слишком долго?

— Не могу уйти, — сказала я Александру. — Я думала, что увижу тебя после той приветственной вечеринки, а на следующую ночь ты исчез.

— Я уехал, чтобы защитить тебя, а не затем, чтобы обидеть, — серьезно ответил он и уселся рядом со мной.

— Защитить меня, но от чего?

— От Джаггера. От себя. От моего мира.

— Но тебе нет нужды защищать меня.

— Мой мир наполнен не только романтикой, как тебе кажется. В нем существует опасность.

— А где ее нет? Риск присущ не только вампирам. Просто нужно проявлять осторожность.

— Но я не хочу, чтобы тебе угрожала опасность в любом мире.

— Этого не случится, если мы будем вместе, — возразила я.

— Я не хочу, чтобы ты думала, будто ради меня должна изменить себя, — искренне заявил он.

— Я знаю это, — заверила я его.

— Или что я попрошу тебя измениться.

— Так вот почему ты уехал из Занудвилля, — сообразила я. — Ты боялся, что я захочу стать вампиром.

— Да. Но существовала и более непосредственная угроза. Вампир с белыми волосами.

— Джаггер?

Александр кивнул.

— Тогда почему ты поехал в Хипарьвилль?

— Хипарьвилль? — непонимающе переспросил он.

— Так я называю это место, — призналась я с ухмылкой.

— Понятно, название подходящее, — рассмеялся он. — Я получил известие от моих родителей о том, что Джаггер подыскал жилье в Хипарьвилле и обходит кладбища в соседних приходах, разыскивая могилу моей бабушки. Найдя ее, он бы точно узнал, в каком городе я живу.

— Так вот что означала та записка, — вспомнила я. — Это было предостережение, что Джаггер принялся тебя разыскивать, чтобы осуществить месть.

— Какая записка? — непонимающе спросил Александр.

— В твоей комнате, — призналась я.

— Ты забиралась в особняк после того, как я уехал?

Вместо ответа я виновато, вымученно улыбнулась.

— Мне следовало бы догадаться, — сказал он и улыбнулся мне в ответ, но потом сменил шутливый тон на серьезный. — Но важно не то, что Джаггер нашел меня, а то, что, занимаясь поисками, он вышел на тебя.

— Да, но тут я сама виновата.

— Я собирался убрать его с дороги, прежде чем он приедет в Занудвилль, перехватить, не дожидаясь, когда он нападет на меня. Мы с Джеймсоном нашли заброшенную усадьбу, где могли укрыться, пока я не придумаю план. Но я не учел лишь одного.

— Что я буду тебя искать?

— Я увидел самую красивую девушку в мире, которая спускалась с дерева, растущего во дворе.

— Так это ты был в окне мансарды?

— Да.

— А почему же ты не…

— Я приглядывал за тобой. Неужели не понятно?

— Но почему все-таки Джаггер преследует тебя?

Яростный вой донесся с экрана и отвлек Александра от моего вопроса.

— Нам с тобой нужно попасть на кладбище, на освященную землю, — предупредил Владимир.

Красивый профессор повел девушку по мрачному заболоченному лесу, тонущему в туманах. Владимир привлекал ее к себе все ближе, а завывания становились все громче.

Мы с Александром впились в экран.

— Как можем мы быть вместе, если я не вампир? — спросила Дженни.

Неожиданно экран телевизора погас. Александр взял меня за руку, и я волей-неволей последовала за ним из особняка к моему дому. Я чувствовала себя как ребенок, которого уводят из Диснейленда, где закончился рабочий день.

Ночной воздух Занудвилля казался свежее, чем когда-либо, темное небо яснее, влажная трава сочнее.

— Так почему все-таки Джаггер искал мести? — спросила я.

— Это долгая история, — ответил Александр и зевнул.

Он казался таким удовлетворенным и вовсе не был настроен вспоминать прошлое, когда мы шли с ним рядом, сцепив пальцы. Но я понимала, что не успокоюсь, пока все не выясню.

— В моем распоряжении весь вечер, а в твоем — время до рассвета.

— Ты права, — сказал он, когда мы шли по улице. — Это касается обещания, которого я никогда не давал.

— Какого именно? — спросила я.

— Навсегда соединиться с девушкой.

— Какой девушкой?

— Сестрой-близнецом Джаггера, Луной.

— У него есть сестра-близнец?

Александр кивнул.

— Ну а кто же дал это обещание? — громко спросила я.

— Моя семья в тот год, когда родились все мы трое.

— Что-то вроде договорного брака?