Наложница правящей семьи - Анастасия Вкусная
– Добрый вечер. Звали?
– Добрый, – почувствовал, как губы сами растягиваются в дурацкой улыбке, а вечер и правда становится добрым. – Звал.
Протянул ей руку. Дэвина послушно подошла и вложила свои пальцы в мою ладонь. Потянул девчонку на себя, усаживая на колени, и тут же облапал ее потрясающие бедра, обтянутые тоненькими джинсами. Она снова выглядела непривычно – джинсы, свободная рубашка в полоску и кеды. Волосы собраны в хвост, который так удобно и приятно наматывать на ладонь. Мысли мои моментально унеслись в известном направлении, зарылся носом в ее темные пряди и вдохнул – такси, много людей, кофейня.
– Как погуляла? Была в кофейне?
– Да, – застенчиво прошептала, ерзая на мне, будто провоцируя.
– Сходим как-нибудь вместе? Кофе с пирожными, почему нет? – продолжаю поглаживать ее ноги, целую шею, схожу с ума от близости желанной женщины.
– Сходим, если у вас будет время.
Дэвина не сопротивляется, хвала небесам, но пытается потихоньку уворачиваться. Продолжаю настаивать, опускаю руку на ширинку и пытаюсь расстегнуть.
– Не надо, – шепчет срывающимся голосом. – Мне все еще больно. Не сегодня, пожалуйста.
Знаю, что девчонка врет. Чувствую по ускоряющемуся сердечному ритму и намокшим ладошкам, которые лежат на моем предплечье. А еще я прекрасно помню, какой влажной она была вчера после моих ласк. Она, похоже, даже не поняла, что произошло. А я понял и безумно хочу повторить. Но почему-то уступаю, убираю руку и чуть отстраняюсь. Внимательно вглядываюсь в ее глаза с расширенными зрачками и раскрасневшееся лицо.
– Иди. Попроси Эмму накрыть ужин у себя. Я освобожусь через полтора часа.
Дэвина соскакивает с моих коленей радостной птичкой и, кивнув, скрывается за дверью. Я смотрю, как дурак, ей вслед и также по-дурацки улыбаюсь. Готов и сейчас бежать следом, но дел слишком много и их все нужно передать отцу сегодня.
Через полчаса и глава семьи пожаловал. Судя по его виду, от вчерашнего загула он так и не отошел. Но у гемозависимых жесткая иерархия, поэтому я почтительно молчу на этот счет. Думаю, ему и от мамы с Эммой порядочно досталось. Удивительно, как при взаимной ненависти, эти женщины так единодушны в некоторых вопросах. Хотя чему удивляться – теперь он бегает не между ними, а по молоденьким. Иногда мне становится интересно, с кем же он уходит в подобные загулы? Может, я их даже знаю. Может, даже близко. Думать о таком почему-то мерзко, хотя это довольно неожиданно.
Отец берет стул и садится напротив меня. Смотрит уже подписанные документы. Потом откладывает и переходит к тем, на которые я наложил вето. Потом и эту стопку возвращает на стол.
– Сынок, надо поговорить. Мама сегодня очень расстроена. Рассказала о вашей ссоре.
Сказано таким тоном, что не остается сомнений – он сожалеет, что я расстроил его жену. Откидываюсь на спинку стула и немного отъезжаю от стола, чтобы быть подальше от отца. Его методы мне известны, но я устал и не хочу очередного на сегодня скандала.
– Сожалею, что так вышло, – задумался на секунду, что еще добавить. – Но я все уже сказал, не вижу смысла повторяться.
– Мама сказала, что ты угрожал съехать.
– Не угрожал, я предупредил, что этим все закончится, если вы не прекратите свои уговоры. Тем более что они не подействуют.
– Кэрр, губернатор потребовал определиться с датой свадьбы немедленно. Все расходы, связанные со срочностью, он готов взять на себя…
– Нет! – перебил отца, хоть это и было абсолютно недопустимо.
14
Кэрридан арш Параваль
Я соскочил со стула, будто ужаленный, и заходил вдоль окна между книжными стеллажами.
– Я не женюсь на Карле! Никогда! В семье полно свободных мужчин, предложи любого, если ей так хочется носить нашу фамилию!
– Ты сам прекрасно понимаешь, что это не сработает. Она хочет тебя.
– Мне плевать, чего хочет эта избалованная сука! Я не ее папочка, чтобы исполнять все ее капризы! И ты… Как ты можешь заявлять такое?! Или думаешь, меня можно кому-то подарить как Дэвину?!
– Сынок, успокойся. И не имел в виду ничего такого. Но вы ведь встречались и долго. И все было хорошо. Надо решаться. Карла отлично тебе подходит.
– Мы не встречались, отец! Мы трахались! Просто секс и ничего более! Я ни разу не водил ее на свидание, не приглашал куда-либо в качестве своей спутницы, не приводил в наш дом на ужин. Разве этого мало, чтобы понять, что она не та женщина, которую я хочу видеть рядом с собой?!
– Мы считали, что вы просто не хотите афишировать…
– Я не женюсь на Карле! И пусть тебе это будет стоить хороших отношений с губернатором – не женюсь!
– Не мне будет стоить, Кэрридан. Нашей семье. Надо ли объяснять, как много наших дел завязано на покровительстве губернатора и его людей?
– Значит, пора вылететь из-под его теплого крылышка, папа. Особенно, если он пользуется этими обстоятельствами для угроз и шантажа.
– Он просто пытается спасти репутацию своей дочери. Карла беременна.
– Вы все еще и чужого ребенка пытаетесь на меня повесить? – просто не мог в это поверить.
– Карла утверждает, что он твой.
– Э-то-го не мо-жет быть, – отчеканил по слогам.
– Кэрр, там, где есть секс, могут быть и дети. Ты же не маленький, чтобы не понимать этого.
Я понимал. Присел на подоконник, зажмурился, надеясь, что когда открою глаза, отца не будет, будто и не было здесь, также как и этого разговора. Но это ожидаемо не помогло.
– Только через результаты анализов. Если это мой ребенок, я согласен подписать соглашение о формальном браке. Больше никаких обязательств даже в этом случае.
– Очень зря, Кэрри. Так ты получишь в формальные жены женщину, целью жизни которой будет испортить твою.
– Она это делает уже не первый день, не вижу разницы, – буркнул раздосадовано.
– Сынок, рано или поздно ты все равно вступишь в брак. Почему не сейчас? Почему не с Карлой? Все молодые женщины этого города, годящиеся тебе в жены, примерно одинаковые. Девственница из пансионата у тебя уже есть. Не вижу ни одной причины, почему ты так бесишься и упрямишься.
– Потому что не хочу этого, и ты не заставишь меня. Никто не заставит. Это мое последнее слово. Как и сказал, обязательства по ребенку я на себя возьму, но не более того. Будешь упорствовать, откажусь от поста и съеду. Мой бизнес прекрасно себя чувствует и без покровительства губернатора, на жизнь хватит.
Отец попытался продолжить этот разговор, но я остановил его жестом. Ни минуты
