Мой мур-ррр-чащий господин - Ольга Вешнева
Ошибочно казавшийся надежным сук был отломан. Телегу и все, что в нее было аккуратно сложено, гнедая кобыла, конечно, увезла с собой в неизвестном направлении.
– Ой! Все пропало! – от отчаяния воскликнула я, не справившись с эмоциями. – Лошадь отвязалась, ее напугали собаки, и она умчалась с повозкой. А там были ценные покупки. Все разворуют. Господин Маурисио меня уволит за такую преступную халатность.
Собравшись с мыслями, я объяснила Леонарду суть произошедшего. Мужчина посмотрел на меня долгим интригующим взглядом и хитро улыбнулся.
– Не переживайте понапрасну. Ничего страшного не случилось. Границы нашей губернии надежно защищены магическими барьерами и рыцарскими патрулями. Разбойники тут по лесам не шастают, а крестьяне, и тем более дворяне побоятся брать чужое, вдруг оно заговорено против кражи. Волки здесь не водятся, их всех давно разогнали волкодавы старого дурака маркиза, хоть какая-то польза от его безалаберности. Лошадь дальше родного двора не убежит. Вернется в свою конюшню. Но, чтобы вам не иметь неприятностей, давайте попробуем вместе догнать ее. Согласны на маленькую авантюру?
Леонард протянул руку, приглашая поехать с ним верхом. Я согласилась, и сильный мужчина легко подсадил меня, разместил впереди себя и пустил коня вскачь. В результате недолгой, но тряской поездки, синяков на моей пятой точке прибавилось, но на фоне прочих приключений они казались ерундой. Сбежавшую лошадь мы догнали, все покупки я нашла нетронутыми, и это не могло не радовать. А еще, сидя уже на телеге, мне было приятно вспоминать, как Леонард обнимал меня одной рукой, прижимал к себе, помогая удержаться на коне. Мне нравилось снова чувствовать мужское внимание. Да и настоящей радостью была возможность просто разговаривать с интеллигентным человеком, вместо грубияна кучера или говорящего животного – так сразу не сказать, кто из этих двоих для меня хуже. Кухарку – хамку тоже не следовало списывать со счетов.
На фоне этой чокнутой компашки граф – сосед Герцога Мяу для меня стал ярким и теплым лучиком света. Он сказал, что все равно едет домой и нам по пути. Вызвался меня сопроводить до границ поместья.
Мы ехали рядом и разговаривали о местных порядках, причудах высшей аристократии и народных праздниках. И хоть я нутром чуяла, что нельзя доверять мужчине, по манерам которого сразу видно – бабник, рядом с ним я как будто впервые за время проживания в чужом мире снова почувствовала себя свободной и сильной женщиной, достойной уважения и комплиментов.
– Возвращаясь к вопросу о выгодном замужестве, – прежде чем попрощаться со мной у полосатого столба, отмечающего границу герцогских владений, Леонард подстрекательно усмехнулся, коснувшись двумя пальцами своей несуществующей шляпы. – У вас еще не все потеряно. Не стоит вешать в тоске хорошенький носик. Целая жизнь впереди. Кстати, поставлю вас в известность. Я не женат. Да, представьте себе, скоро четвертый десяток разменяю, а до сих пор не встретил ту единственную, которая станет усладой моих суетных дней. Посему я всегда буду рад видеть вас у себя в гостях. Можно сказать, приглашаю на чай с пирожными… Бессрочно. Вдруг надумаете заглянуть на огонек в мое холостяцкое логово.
– Обещаю поразмыслить над вашим предложением, – я ответила ему в рамках тех самых правил хорошего тона, которых должна придерживаться леди.
Красиво погарцевав передо мной на своем белоснежном коне, Леонард пустил его в галоп и умчался по дороге, ведущей к его поместью. А я продолжила путь на телеге, едва успевая обдумывать все новые и новые мысли, одна другой волнительнее и противоречивее. Что ни говори, а знакомство с графом как будто бы оживило меня, помогло вернуться из туманного уныния в красочную увлекательную реальность.
Глава 15. Человек
Как ни старалась я спешить, а все равно в поместье вернулась уже затемно. Буквально поймав собравшегося восвояси кучера возле садовых ворот, озадачила его разгрузкой покупок и заботой о лошади, а сама со спокойной душой пошла в дом. Настроение впервые за много дней было просто распрекрасное. День удался на славу. Мне повезло, и все сложилось самым выгодным образом. Надо же, как ни старалась я убедить себя в том, что способна обходиться без мужского внимания, все это на поверку оказалось пустыми словами и мыслями. Общение с приятным соседом Герцога Мяу как будто зарядило меня положительной энергией. Хотелось напевать себе под нос и пританцовывать на ходу. И, стыдно признаться, не устояла я перед этой неподобающей для скромной молчаливой прислуги вольностью.
Мурлыкая любимую мелодию, не вошла, а прямо-таки впорхнула в темный холл, тот самый, где висел заколдованный портрет. И в следующую же секунду вскрикнула от испуга. Свечи в поставленном на журнальный стол канделябре, где также стоял фарфоровый сервиз из двух чайных пар и блюдо с пирожными, выделяли световым контуром голову, плечи и правую руку мужчины в дорогом темно-синем костюме, удобно устроившегося в кожаном кресле. Незнакомец сидел ко мне полубоком, почти спиной, и даже не обернулся, когда я вошла, притворив за собой тяжелую скрипучую дверь. Коротко подстриженный жгучий брюнет, которого я увидела впервые в жизни, точно не должен был находиться на территории чужой частной собственности. Куда только смотрела обязанная следить за воротами охрана?
– Немедленно убирайтесь отсюда! – я подскочила к столу и, вооружившись канделябром как самым тяжелым из ближайших доступных предметов, угрожающе заорала во весь голос. – Я сейчас позову стражу, и вас живо вышвырнут отсюда! Вы не имеете права находиться в чужих владениях! Еще и расселись тут как хозяин! Пошли вон отсюда!
– Благодарю тебя за бдительность и храбрость, Мира, – не вставая с кресла, брюнет посмотрел на меня темно-синими глазами, и этот пронзительный взгляд, этот негромкий уверенный голос, в котором слабо проскальзывали бархатистые мурлыкающие нотки, показались мне до боли знакомыми. – Но я хозяин поместья, а потому имею полное право на отдых в этом кресле.
– Господин Маурисио, – сдавленно прошипела я, и снова вскрикнула, на этот раз от, к счастью, легкого ожога.
В шоке забыла о горящих свечах в канделябре и опалила рукав платья. Поставив опасный предмет интерьера обратно на журнальный стол, я вспомнила о хороших манерах и вежливых фразах, которые пришлось заучивать в первые дни проживания в чужом мире.
– Простите великодушно, я не привыкла видеть вас в человеческом обличье, – старалась говорить спокойнее и тверже, но
