Полночная роза (ЛП) - Хамм Эмма

Рэя не видела еще такое место. Даже покидая Собор, она видела только поместья аристократов. Это была обычная гостиница, где брали пару серебряников за ночь и не спрашивали, что клиенты делали в комнате.

Такое она слышала. Книги по истории не особо описывали такое, но она была уверена, что хоть доля правды в этом была. Слухи рождались из правды.

Карета остановилась у здания, и без хруста камешков Рэя слышала только звон в ушах. Было так тихо.

Разве тут не должны быть звуки людей? Хотя бы из гостиницы?

Она видела, что на другой стороне здания был амбар. Потертое дерево видело дни лучше, но внутри были тени зверей. Они-то должны были шуметь?

Они молчали.

Неестественная тишина ждала их, даже когда их кучер, Жуть, спустился с кареты и открыл дверь.

Лорд Жути замер на миг, а потом оглянулся.

— Помолчи, пока я с тобой не заговорю. Знаю, тебе это непросто, и я не стал бы такое приказывать, будь вокруг нас аристократы. Но это не аристократы, и тебя в этих краях не любят.

Повторять не нужно было. Она видела, что крестьяне сделали однажды с опозоренной жрицей. Ее крики, пока она сгорала у Собора, являлись ей во снах годами.

Рэя резко кивнула и ждала, пока он выберется из кареты.

Уриэль выпрямился, будто старик. Он с хлопком встряхнул крыльями, словно это было шерстяное пальто, а не кожаные отростки его тела. Он поправил воротник рубашки и протянул руку.

Она должна была взять его за руку? Наверное, этого он ждал. Кучер был далеко, чтобы положить что-нибудь в руку Уриэля.

Она глубоко вдохнула и напомнила себе не торопиться. Спешка была ее огромной слабостью, когда они учились этикету. Рэя не знала, как медлить, давать людям смотреть на нее, пока она грациозно шла по комнате.

Ей нужно было доказать себе и Лорду, что она была жрицей, способной на такое.

Она не спешила. Одна нога на ступеньку, потом другая. Она спускалась так, словно была королевой, прибывшей к дворцу, а не к потрепанной ветрами гостинице, где их точно ждали отбросы.

Она встряхнула юбки три раза, черный бархат ниспадал водопадом с ее тела. Камни на груди сияли, скрывая ее кожу от любопытных взглядов.

Хотя на нее никто не смотрел. Она стояла с Жутью, и выглядело так, словно они прибыли к заброшенной гостинице.

Она шагнула вперед и опустила ладонь на его когти.

— Ты сказал, что мы встретимся с теми, кто тебе верен?

Он кивнул.

— Они внутри.

Она тихо пробормотала:

— Я думала, лучших встречают у двери.

Тихий смех зарокотал в его груди.

— Жрица, тебе еще многому учиться. Жути не считают себя лучше кого-нибудь. Мы — просто в уникальном положении, чтобы защитить тех, кому нужна защита.

У нее была тысяча вопросов к нему насчет этого. Кого он защищал? Почему они нуждались в защите? Учитывая состояние этого здания, она стала задумываться, что он был связан с незаконными делами.

Может, потому Высшая жрица воровала у них жизни. Она не хотела, чтобы кто-нибудь в Омре помогал преступникам, которые должны быть в тюрьме.

Кучер пошел впереди них. Он толкнул дверь здания.

Там был звук. Как только он открыл грубую дверь со скрипящими петлями, она услышала, что все болтали. Алкоголь наливали из бочек. Люди смеялись, дразнили друг друга. Деревянные кружки стучали по столам, двое мужчин могли вот-вот подраться из-за спора.

Бар стоял перед двадцатью огромными деревянными бочками. Она решила, что там они получали напитки, и, пожалуй, не стоило наливать их так быстро. Солнце еще не село, а все в комнате были уже пьяны.

А потом она ощутила запах. Старый пот, пролитая медовуха, как-то попавшие туда звери, хотя она еще не увидела пса или свинью на сене на полу.

Нет, она не была готова быть в такой гостинице. Теперь она не понимала, зачем Лорду в такое место.

Он сжал ее ладонь, заставляя идти дальше с ним, хотя она хотела вернуться в карету.

— Жрица, за мной.

Это была не просьба. Рэя тянулась за ним, как его крылья, волочащиеся по полу. Если бы у нее были острые каблуки, они оставили бы полоски на дереве.

Он прошел к бару. Крупный мужчина стоял за стойкой, вытирал стакан грязной тканью. Мужчина выглядел не лучшим образом. Его лицо было массой морщин и шрамов, один глаз был прикрытым сильнее другого, и мышцы крупных рук напрягались от каждого движения.

— Уриэль, — хмыкнул он.

Люди тут знали его по имени? Еще одно удивительное открытие, которое она не ожидала. Рэя думала, что все будут звать его Лордом, как в Соборе. Жути были чудовищами, но оставались благородными. Они вызывали уважение.

Уриэль не был против. Он кивнул мужчине.

— Босс тут?

Босс? Он решил продать ее тому, кто заплатит больше?

Рэя огляделась и поняла, какой глупой была мысль. Тут не было богачей. Все мужчины за столами были грязными, переживали тяжелые времена. Их кожа была потной и в грязи. Их веки были тяжелыми, и не только от выпивки, но и от ужасной усталости, которую они не могли отогнать, как бы ни старались.

Она ощущала на себе их взгляды. Рэя знала, как выглядела. Один камешек с ее платья кормил бы их неделю. Ее белая, как лилия, кожа редко видела солнце, была почти без следов на ней. Ее волосы были вымытыми прошлой ночью и сияли как золото. Она была не просто женщиной. Она была жрицей.

Они не хотели видеть ее рядом с собой.

Уриэль коснулся ее локтя, повел ее по комнате с большей грацией, чем она ощущала. Он замер у столика у дальней стены. Тени окружили их, касались ее рук и плеч, словно могли успокоить ее.

Она была им благодарна, но Рэя сомневалась, что что-нибудь могло взбодрить ее. Она не могла успокоиться, пока они не уйдут.

Уриэль выдвинул стул, проверил его, покачав на ножках, а потом кивнул.

— Присядь, жрица.

Он не станет звать ее тут по имени. Рэя поняла, что не возражала. Она села без слов, но держала сцепленные ладони на коленях.

Она никогда еще не сидела так прямо. Напряженная до неудобства, она смотрела на любого человека, который осмеливался взглянуть на нее. Им нужно было знать, что их взгляды, полные ненависти, не пугали ее.

— Жрица, — тихо рассмеялся Уриэль, упрекая ее. — Оставь людей в покое.

Она была человеком. Как они. Рэя могла быть дочерью любого из них. Разница между нею и ними была в том, что она никогда не бросила бы ребенка на ступенях Собора, если бы не могла позаботиться о нем. Жизнь на улицах была лучше, чем в темных коридорах, где она выросла.

Не важно. Она не могла думать о таком. Не в незнакомом месте, где она должна была защищать Лорда Жути от некой угрозы.

Она не знала, от чего его защищала.

Мужчина подошел к их столику. Этот был одет лучше других. Его пиджак был поеден молью по краям, белая рубашка была в бледно-желтых пятнах. Но его штаны были чистыми, от него не воняло алкоголя.

Этот мужчина остановился перед ними и провел пальцем под носом картошкой. Его черные волосы падали на глаза, он убрал их назад, и она увидела, что его пальцы были масляными. Он опустил руку.

— Уриэль, — сказал он. — Мы не ждали тебя тут так скоро. Что привело Жуть в «Голодного быка»?

Она поняла, что это было название таверны. Оно подходило месту, где все выглядели как звери и казались голодными.

— Все то же время месяца. Я тут за налогом, — Уриэль склонился на стуле, словно он был Лордом и этой гостиницы, а не только в поместье. Может, так и было. Она не удивилась бы, если бы ему принадлежало много таких мест.

Мужчина посмотрел в сторону. Рэя заметила, что он слабо кивнул мужчине, а потом повернулся к Уриэлю.

— Как по мне, рано.

— Нет, — Уриэль не переживал, что спорил с мужчиной.

Даже Рэя заметила, как другие смотрели на прибывшего. Все были напряжены, будто натянули цепи, за которые он удерживал их. Как псы. Голод в их глазах был как у собак, которых стражи Собора держали на поводках.

Они желали жестокости. Они хотели крови в воздухе и запаха охоты.

Это было плохо.