По праву зверя (СИ) - Владимирова Анна

Только досмотра я не дождалась.

Когда мне открыли двери, в легкие рванулся густой теплый воздух, а глазам предстал белоснежный двор, выстланный белой плиткой и утопающий в зелени. Скорая была тут же.

— Почему его не везут в больницу? — нахмурилась я, когда подошел мой надсмотрщик.

— У нас тут своя больница, — снисходительно прозвучал его голос.

— Когда убедитесь, что он будет жить и мои действия были адекватны, отпустите?

Я прошла к широким ступеням, у которых стояли два суровых типа, слегка притрушенных пылью. Вероятно, из той же потасовки.

— Это не мне решать, — пожал седой плечами, и мужчины шагнули ко мне:

— Пройдемте, — пробасил один, подхватывая меня под руку.

Я благоразумно не дергалась. Только бросила вымученный взгляд на дядю своего пациента, натыкаясь на тотальное равнодушие. Каир кивнул, что-то сказал мужчинам, и меня повели в дом. Странно, что не в обход, да в какую-нибудь темницу. Через холл, больше напоминавший музей, коридоры — картинные галереи, и гостиную, которой позавидовал бы знаменитый охотничий ресторан Крайтона, о котором я однажды смотрела репортаж. Когда меня оставили посреди примыкающей к гостиной комнаты, я даже не дернулась, ожидая, что куда-то поведут.

— Располагайтесь. — Я обернулась, встречаясь с взглядом одного из сопровождающих и с удивлением отмечая в нем любопытство и отсутствие всякой враждебности. — Вас сейчас обслужат.

Когда мужчины удалились, не успели за ними закрыться двери, из глубины комнаты показалась девочка. Тоже лет двенадцати, чем-то похожая на ту, что приносила мне завтрак в постоялом доме.

Мысли снова метнулись к Зверю. Что сделает Блейк, когда вернется и не найдет меня там? Что подумает? А что делать мне? Мысль о том, что могу не увидеть больше Зверя, не грела — от нее прошибало холодным потом и кидало в дрожь. Более или менее справилась я с ней только в душе под горячими струями воды, куда меня проводила девочка. Ванная напоминала просторную комнату с зоной отдыха и выходом на террасу с бассейном. Но меня эти умиротворяющие картинки ничуть не успокаивали. Еще больше напугало отсутствие комбеза, который оставила на вешалке у входа. Вместо него меня ждал цветастый халат.

— Где моя одежда? — накинулась на девочку, выйдя из ванной.

Но мелкая только хлопала на меня глазами, делая вид, что не понимает ни слова. Хотя, может, и не понимала. Хотелось психануть и разбить что-нибудь — какого черта меня тут держат?! Пометавшись вдоль шикарных диванов туда-сюда, я глянула в окно — сбежать не выйдет. Забор казался неприступным, да и периметр наверняка охранялся. Что ж этот тип так неосмотрительно прогулялся сегодня, что схватил сквозное? Зачем вообще нос высунул из этого райского места?

В конце концов, я себя убедила, что меня держат просто до того момента, как мужчина окончательно придет в себя и даст распоряжение меня отпустить. По крайней мере, это казалось логичным. Стоило успокоиться и опуститься на край дивана, за дверью послышались возбужденные голоса, и в комнату стремительно вошла женщина в сопровождении опостылевшего дяди. Наличие очень похожего халата на ней даже немного примирило меня с моим — значит, это вполне приемлемая деталь одежды, а не банная принадлежность. Она приблизилась ко мне и окинула внимательным взглядом. Красивая, хоть и далеко за сорок. Белая кожа, черные волосы уложены в прическу, минимум украшений.

— Ты спасла сына, — с сильным акцентом произнесла она.

Я медленно поднялась:

— Здравствуйте. Как он?

— Все будет хорошо, — закивала. — Врач сказал, вовремя остановила кровь, вовремя оказала помощь.

— Я рада это слышать, — осторожно улыбнулась. — Можно мне вернуться обратно?

Она распахнула глаза в удивлении:

— Каир говорит, ты рвешься в Тхимал? Кто там у тебя?

Я только было раскрыла рот, но Каир не дал договорить:

— Мы разберемся со всем, главное, чтобы Рамис пришел в себя. — И контрольный взгляд-пощечина-намек, чтобы сидела тихо и не тяфкала, потому что из меня сделают виноватую, в случае чего.

Женщина еще рассыпалась в благодарностях некоторое время, а когда удалилась, Каир повернулся ко мне:

— Зачем тебе назад? — приторно усмехнулся. — Тебе повезло сегодня, ты у самых влиятельных людей города. Если тебя там кто-то и обещал вытащить, то забудь — Рамис, если пожелаешь, может гораздо быстрее выполнить твои желания, чем какой-то дезертир. Я прав?

— У вас понятие уважения чужой свободы вообще есть? — скрестила я руки на груди.

32

— Здесь, в Кармадоне? — и он хищно оскалился. — Тебя не отпустят. Таких, как ты, здесь из рук не выпускают…

— Каких? — еле выдавила.

— В зеркало смотрелась? — усмехнулся. — Ты будто первый день тут.

Если бы он знал, как прав.

— Некогда было.

— Представляю, — развел он руками. — Зато теперь будет больше.

Он обошел меня по кругу.

— Отпустите… — прошептала, обнимая себя руками.

— Зачем тебе обратно? Пахать в две смены в какой-нибудь пригородной клинике вашей обшарпанной столицы и снимать картонную коробку там же в квартале? Здесь у тебя гораздо больше перспектив, если попадешься в руки нужному покровителю. А ты — попала.

Он снова встал передо мной, ни тени улыбки, лишь скучающий взгляд.

— Посадите на цепь? — подняла на него глаза.

И он рассмеялся.

— Дорогая, есть вещи в мире надежнее таких очевидных грубых методов. — И он развернулся к двери: — Отдыхай, набирайся сил. Когда врачи позволят, я отведу тебя к племяннику.

Еще вчера я могла влиять на свою жизнь — приручить Зверя, договориться, добиться того, чтобы слушал, или просто забыться в его руках, вымотавшись. Теперь я не решала ничего. Каир дал понять — мой профессиональный принцип загнал меня в ловушку. Да, я спасла человека, но потеряла право всякого голоса. Надежда оставалась только на благодарность племянника. Может, до него удастся достучаться? Дяде не понять, но этот Рамис же должен оценить мой риск…

К обеду, который принесла мне девчонка, я сначала не собиралась притрагиваться, но потом решила не добавлять себе проблем. Школа Блейка не прошла даром. Я кое-как заставила себя поесть и уселась ждать. В доме то и дело вспыхивали громкие споры, до меня доносились женские и мужские крик, один раз довольно душераздирающие вопли и выстрел. Наказывали провинившихся?

Я все думала о Блейке. Как он поступит? Бросит? Пожалуй, это был бы самый разумный вариант. Сюда ему не пробиться. Хотя, если вспомнить, что он устроил на лодке… Но тогда в его распоряжении были желтоглазые, и он рвался на свободу.

Теперь он свободен.

Кармадон ничуть не изменился. Кажется, был здесь вчера. Солнце беспощадно жарило, как и всегда, пыль заменяла воздух, а прогулка по городу казалась не менее опасной, чем по местным джунглям ночью.

Продовольственный рынок в Тхимале ломился от еды и прочей дряни, кишел людьми… и не только. Я читал этот город, как шифрованную бумажку — дрессировка прежних лет не забылась. Сейчас рынок был поделен всего на три части — видимо, пять лет пережили не все главы группировок. По рынку проще всего было составить для себя картину разделения города. Все вокруг было наэлектризовано напряжением, значит, дележка в разгаре.

Другое дело — элитный богатый район Турук. Там условия и картина резко менялись, потому что группировки обычно гребли жар и воевали в трущобах, а свое не трогали. Даже разделавшись с каким-нибудь главарем, его семью продолжали приглашать на светские мероприятия и чтить оставшихся родственников, только облагая дополнительным налогом на потерю главы. Кто-то смирялся, кто-то унижался до прошения принять в семью победителя. Но все это там — за белокаменной оградой. А здесь — по-настоящему.

Я прислонился плечом к столбу возле торгового стеллажа и лениво следил за происходящим, ожидая. Воняло тут нереально тухлой рыбой и требухой, то есть моей свободой. Мысль рассмешила.