Хозяйка Его крепости (СИ) - Васёва Ксения
Облачившись в ночнушку, я в нерешительности замерла у постели. Лежать мне больше не хотелось, но у лекаря явно было другое мнение.
— Вернись в кровать, — приказал он, поворачиваясь к столу. Я завороженно наблюдала за микстурами в его руках. Честно говоря, выглядело пугающе. Сложная наука алхимия, особенно лекарская её часть, прошла мимо меня — такому в монастыре не учили. Я печально вздохнула. А чему полезному меня вообще учили?..
Мистислав резко обернулся. Размышляя, я и не заметила, как подошла к нему вплотную.
— Косса! — о, этот знакомый по Академии "лекарский" взгляд. Как его можно было не узнать?..
С другой стороны, я же никогда не видела Вельмира за работой.
— Я знаю, о чём ты думаешь, — вдруг бросил он, обнимая мой стан, — даже понимаю, почему ты обиделась. Но… я всё равно ничего не могу изменить, — и тягучая пауза, которая тянется будто зима. Длинная холодная зима, полная метелей и тёмных дней. Моя вечная зима: — Пей лекарство и иди спать, Косса. Ты потеряла много крови, тебе нужно отдыхать.
Слабость действительно не отпускала меня, вынуждая прижаться к Мистиславу. Зато с ним было теплее. Я подняла ладонь и медленно, аккуратно провела пальцем по маске. К моему удивлению, она оказалась вовсе не гладкой, а шершавой. Очень странно…
Я уже не обижалась. Он прав, ничего нельзя было изменить.
— Тебя так задели мои слова про мезальянс? — иронично осведомилась я. Зачем нужно было это похищение?..
Он вздрогнул, что развеселило ещё больше.
— Меня заботила исключительно твоя безопасность! — оскорбился лекарь, совсем не пытаясь скрыть фальшь в голосе.
— А если честно?
Мистислав только улыбнулся.
— Причин было много, Косса. К тому же, я услышал возмущение, но не услышал отказа. Гад, просто гад.
— Какой же ты двуличный… — не выдержала, подцепляя края маски. Она сошла с лица поразительно легко, словно мне позволили её снять.
Я заново изучала знакомые черты и не могла поверить. Мой добрый, понимающий лекарь. Человек, которого никогда не было.
— А цвет глаз?
— Моя врождённая особенность, нечто такое. Удобная вещь.
Не сомневаюсь. Удобная вещь… чтобы пугать людей и дурить им головы.
В одном я оказалась права — без очков он и вправду был как царевич из сказки. Длинноволосый блондин с серьезными, чуть лукавым видом. Сердце сладко ёкнуло, напоминая о тех поцелуях в купальне. Но сейчас моё сознание было ясным, без примеси алкоголя и дурмана. Никаких глупостей.
Я лишь хотела застать его врасплох.
Этот поцелуй отдавал горечью. В какой-то миг нас безумно потянуло друг к другу. Секунда
— и я в кольце его ладоней, во власти запаха, дыхания, губ. Как будто уличная кошка, не знавшая дома, вдруг оказалась в тепле. И теперь хозяину стоит только поманить…
Он целовал с таким жаром, что казалось, ему мало. Губы спустились ниже, к шее и ключице, заставляя меня беззвучно стонать. Мелькнула мысль, что в купальне он сильно сдержал себя, но быстро пропала. Меня вели только чувства. Тело превратилось в ком нервом, в центром внизу живота. Моим миром стал совершенно чужой мужчина, рядом с которым я ощущала себя защищённой.
Лекарь подхватил меня на руки и осторожно вогрузил на кровать. Испугавшись, что сейчас он уйдёт, я вцепилась в рубашку. Один взгляд — и моя ночнушка искушающе скользит по телу, улетая за пределы кровати.
— Краса моя… — хриплый восхищённый шёпот, пробирающий до мурашек. Под его лаской я теряла страх, расцветала, распускалась и больше не могла молчать. Но Мисту мои эмоции, кажется, были по нраву — он довольно улыбнулся, с каждым поцелуем вынуждая меня кричать громче.
… А утром я с изумлением поняла, что сорвала голос. Впрочем, о голосе мне стоило беспокоиться в последнюю очередь.
— Косса! — Мари влетела в мою комнату, как свежий ветер, и немедленно распахнула шторы:
— Прасковья передала, что ты не спишь. Как самочувствие? Брат приходил к тебе?
Я посмотрела на неё исподлобья. Нельзя быть такой счастливой с утра. Хотя Мари уж точно не виновата, что мой день не задался.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})— Приходил, — буркнула я, и из последних сил выдавила, — доброе утро.
Мари внимательно оглядела меня и разулыбалась.
— Ну вот, другое дело! Говорила же, что Мисту нет равных в целительстве! Как ты порозовела да похорошела!
Я вспыхнула от стыда, пряча голову под одеяло. Хорошо, что покои Мари в другом крыле, иначе она бы точно знала, с чего я похорошела!
Невольно захотелось взвыть.
Утром я проснулась в одиночестве. И простыни были поменяны, и меня полотенцем обтёрли, да только сладкая истома в теле осталась. Непривычное, незнакомое чувство. Как будто я сама себе чужой стала.
Надо выпить. А лучше просто напиться, чтобы сбежать от эмоций, накрывших меня вчера. Меня! Да сестра порой жаловалось, что льдинка теплее чем я! После проклятого Венского я не испытывала влечения к мужчинам. Но нашёлся ведь один, упорный!
Чтоб тебе икалось, Мистислав!
— Косса, что случилось? — обеспокоенно раздалось снаружи. Ах да, Мари. Я выползла из-под одеяла, сдула волосы с лица и прямо спросила:
— А можно мне вино?
Девушка озадаченно захлопала ресницами.
— Ты чего, какое вино? Только после выздоровления! Алкоголь с лекарствами вдвойне опасен!
Значит, даже не выпить. Великая Мара, как вообще жить дальше?..
— Косс, ты пугаешь меня. Может, Мистислава позвать?
— Нет! — рявкнула я поспешно: — Никакого Мистислава! Мне вчера его с головой хватило!
— Ну я тебя не понимаю, — Мари с обиженным видом присела на кровать, — поругались что ли? Между прочим, сегодня день чистоты и прощения, так что не увлекайтесь. Кстати, пойдёшь со мной в купальню? Её уже растопили, и брат разрешил.
Я радостно кивнула. Эти обтирания мокрым полотенцем не могли заменить полноценную ванну. К тому же, после ночи мне необходимо было помыться.
И только по пути в купальню я вдруг осознала. День чистоты и прощения. Это значит, что завтра, в первые часы рассвета, начнутся гуляния в честь Нового года, а я так и не поговорила с Мистиславом. Но может, успею на последний рейс в столицу?..
— Косса, ты еле идёшь, — Мари посмотрела на меня с жалостью, — ну какая тебе столица?..
После купальни мы расположились в удобном круглом бассейне. От воды приятно пахло лавандой, аромат которой успокаивал тело и дух. И вот результат — я имела неосторожность посвятить Мари в свои планы.
— К тому же, это невозможно, — продолжила она, прикрыв глаза, — буря в соседних районах перекрыла сообщение с Руссой. По моему, его вообще закрыли на неделю. И каретные, и дилижансные станции. Так что в столицу теперь никак не попасть.
Замечательно! Встретила Новый год в семейном кругу, называется! Я расстроенно шмыгнула носом. Надеюсь, новые друзья не оставят мою сестру в одиночестве… Хотя о чём я, на праздники всю Академию отпускали домой.
— Косс, ну не смотри на меня глазами подбитой лани, — всплеснула руками девушка, — я ничего не могу исправить! И потом, встретишь Новый год с нами. Мы тоже неплохая компания, — она подмигнула мне.
— С вами — это с кем? — настороженно уточнила я.
— Как же, с нашей семьёй. Будут мои родители, Мистислав, мы с тобой, и Яромира матушка позвала, он тоже домой не улетел.
— Ваши родители?!
Каюсь, я выпала в осадок. Мне даже в голову не приходило, что у лекаря есть семья. В личном деле Мистислава, в графе: "родители" стоял прочерк… а глава тайной канцелярии слыл безликим имперским псом.
О какой семье здесь может идти речь?..
Мари замялась:
— Да, мои родители… Точнее, матушка у нас Мистиславом одна, а отцы разные. Только ничего не говори ей! У них хороший брак с папенькой, крепкий, счастливый. Не любим мы прошлое вспоминать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})— Подожди, подожди, не части, — я несколько раз прокрутила в голове сказанное, прежде чем понять, — нынешний муж вашей матери и твой отец — не родня Мистиславу? А что с его папенькой случилось? Умер?