Джун. Приручить магию (СИ) - Вешневецкая Рина

— Все, — наконец, выдохнул Эринар. — Сейчас помещу его в стазис.

Он прошептал еще одно заклинание и запустил его прямо в старика, который все это время продолжал биться о мои щиты. Тот на какое-то время остановился и недоуменно нахмурился, а затем словно статуя с глухим звуком повалился на пол.

— Он себе ничего не сломал? — я с облегчением опустила щиты.

— Его потом лекари осмотрят, — хмыкнул Эринар. — Не сомневайся, они им плотно займутся. Судьба у него такая.

— Ну зачем ты так? — я вздохнула и посмотрела на него с укоризной. — Все-таки пожилой мужчина.

— Джун, проклятьеведенье будет у вас на втором курсе, но не сомневайся, — он снова хмыкнул, — к хорошим людям такая зараза как смертельное проклятье не пристает. Оно цепляется за мерзкие грешки и точит человека, как червяк яблоко, пока не останется лишь оболочка.

— Значит, его не спасти? — мне совсем не нравилась вся эта ситуация. Не за тем мы целый день в пути провели. Ох, не за тем.

— Проклятье можно ослабить ненадолго, но полностью человека не спасти, — кивнул мужчина. — Смертельное проклятье чаще всего насылает тот, кто вот-вот перейдет грань между жизнью и смертью. Это своего рода месть или, скорее, справедливая кара для истинного виновного.

— И в чем же нужно быть виновным, чтобы заслужить это? — я снова посмотрела на трайна Саддара.

— Вряд ли от отбирал конфетки у младенцев, — Эринар за ногу перетащил проклятого в центр холла. — Так, еще нужна соль, четыре свечи, нож…

Он перечислял ингредиенты, и я поражалась списку. Где мы сейчас все это найдем?

— Джун, сходи на кухню, — отдавал он мне команды, — Там возьми чистый нож, соль, свечи и спички. А я пока обойду дом, нужна ткань, лучше белая, или еще лучше веревка, кристаллы и пара пустых бутылок.

Мы разделились. Бродить по темному дому в одиночестве было не слишком приятно, зажигать свет и трогать что-то лишнее я не решилась, поэтому мне постоянно мерещились подозрительные шорохи и скрипы. Так что обратно к входной двери я вернулась быстрее моего напарника. Или в данном случае — соучастника?

Эринар появился минут через пятнадцать, когда я уже почти отправилась на его поиски. Руки у него были заняты разным хламом

— Так… — он обвел хозяйским взглядом холл. — Ты будешь стоять здесь.

Он подошел к злополучному уже углу и вывалил рядом свою добычу. Из получившейся кучи он вытащил тюбик краски и прямо краской на паркете стал чертить какие-то, по всей видимости защитные, знаки.

— Встанешь прямо на знаки, — инструктировал он меня. — Подай, пожалуйста, соль.

Затем он отступил небольшое расстояние и солью начертил приличных размеров круг. При желании я даже смогу в нем лечь.

— Одно готово, — он отряхнул от крупинок соли руки. — Теперь помоги мне.

— Что надо делать?

— Веревку я не нашел, так что нам надо сделать ее из простыни, — простыню он выудил из все той же кучи. — Порежь ее ножом на полосы и сплети из них косу. Не толстую, но крепкую и максимально длинную.

— Хорошо, — я занялась делом.

Пока я рвала хорошую ткань на тряпки, Эринар поставил на пол по сторонам света какие-то кристаллы. Затем насыпал из соли огромный символ бесконечности. В одной его половине оказался трайн Родер, вторая пока пустовала. Тут же взял несколько пустых бутылок, прямо об пол отбил у них горлышки и вставил внутрь свечи.

Тем же тюбиком краски нарисовал на стенках бутылок новые, отличные от тех, что остались в моем круге, символы. Получившиеся жутковатые подсвечники он поставил в центр второго круга.

— Веревка готова?

— Почти, — я плела тонкую, но длинную косу, она уже была больше четырех метров длинной, а ведь это не предел.

— Нож больше не нужен? — я помотала головой. — Отлично.

Эринар забрал нож и порезал себе подушечку пальца на левой руке. А затем прямо кровью нарисовал кособокое солнышко на лбу трайна Саддара, все еще пребывавшего в стазисе.

Мне понадобилось еще минут пятнадцать, чтобы доплести по-настоящему длинную веревку, которую тут же выхватил у меня Эринар. Он обвязал ею живот проклятого мужчины в районе пупка, сделав что-то вроде пуповины. Веревку он протянул во вторую часть символа бесконечности и разложил ее спиралью. Оставшийся в руках конец веревки он придавил всеми тремя подсвечниками.

— Где спички? — я подала ему коробок. — Лучше не зажигать свечи магией, можно испортить ритуал, — пояснил он мне, заметив мой недоуменный взгляд. — Сейчас я сниму стазис, но сначала… Вот возьми.

Он протянул мне небольшую деревянную шкатулку.

— Открой ее и поверни внутренней стороной крышки в мою сторону. Это записывающее устройство. В крышку встроен камень, считай его глазом. Он должен видеть все тоже, что и ты.

— Понятно, — я поежилась, — давай уже разберемся со всем этим.

— Снимаю стазис, — на лбу Эринара пролегла небольшая хмурая складка.

Я навела крышку на рисунок на полу и Эринара, а сама затаила дыхание. В этот момент мне, наконец, стало понятно почему он стал самым молодым членом Магического Совета, то, что он делал было не просто магией, а настоящим искусством. Да еще и из подручных средств! А сам мужчина словно излучал в пространство уверенность и силу. И это впечатление нисколько не портили длинное зимнее пальто и шарф, которые он надел в дорогу.

Между тем, трайн Саддар пошевелился и тихонько застонал, а по веревке от пупка к подсвечникам вдруг медленно-медленно поползла чернота. Будто та самая клякса, что обвивала старика, пыталась выбраться наружу. Бр-р… выглядело это довольно мерзко даже при включенном свете. А потом пожилой мужчина открыл глаза и со стоном сел.

— Не вставайте, — остановил его Эринар. — Мне жаль, трайн Саддар, но боюсь, это последний ваш связный разговор.

— И зачем же ты все это провернул, мальчишка? — проклятый старик преобразился. На его лице заиграла мерзкая приторная усмешка, а сам он уселся на пол прямой как палка. — Что ты хочешь услышать?

— Мы пришли узнать об одной вещи. Джун, покажи, — он обратился ко мне, но не свел взгляда со старика.

Я вытащила из кармана медальон и протянула руку с ним вперед. Так его мог разглядеть и трайн Саддар, и записывающий артефакт в моей руке.

— Я сделал много подобных вещиц в свое время, — противно ухмыльнулся автор. — Открой его.

Я подчинилась и продемонстрировала портрет, открыв крышку. Проделать это одной рукой было совсем не просто.

— Да, это без сомнений Лисиана, — закивал старик. — Оказалась никудышной натурщицей. Все время жаловалась, что у нее шея затекает.

— Лисиана? — не утерпела я. — Но тут написано «Арнике Лисиане Ренард, с надеждой на разум».

— Откуда мне знать кому потом достался медальон? — огрызнулся художник. — Я выполнил заказ. Нарисовал портрет Лисианы Мэнор и вложил в него свойства компаса.

— Какие конкретно? — вмешался Эринар, а я покосилась на веревку-пуповину — она почти на половину стала черной.

— Любой член семьи может отыскать по ней свои родственников. Нужно капнуть своей крови на крышку и компас начнет подсвечивать дорогу в нужную сторону.

Я не могла поверить услышанному. Все это время ответ был у меня в кармане!

— Кто заказал портрет? Ну? — торопил Эринар.

— Кажется, жених этой девчонки, чтобы они не расставались, — расхохотался трайн Саддар. — Только одного он не учел. Компас показывает направление, но не показывает расстояние.

— Скажи конкретней! — не утерпела я.

— Твоя семья может быть на дне моря или давно в земле, а медальон все равно будет показывать их местоположение, — противный старик расхохотался пуще прежнего.

Пожалуй, теперь я поняла каким образом он заработал свое смертельное проклятье. Внутри меня клокотал гнев. Мы были так близко!

— Моя последняя воля, — старик вдруг перестал смеяться и заговорил совершенно серьезно. — После моей смерти прошу меня кремировать, а прах развеять над Каскадом озер. Все свое имущество движимое и недвижимое я завещаю приюту для девочек Лидии Армандин. Хотите еще что-то спросить у меня?