Елена Литвиненко - Волчица советника
— Ну и зубы у тебя, — скривился граф, рассматривая наливающийся кровью укус.
— Простите… Я испугалась… А разве сегодня среда?
— Пятница. Я ненадолго.
— …Мне показалось или я слышал хлопок телепорта? — заглянул в библиотеку Тим.
— Показалось, — проворчала я, прячась за книжными стеллажами, где спешно застегивала рубашку и поправляла ремень на бриджах. Йарра действительно пробыл недолго, но этого хватило, чтобы я походила на жертву урагана.
— Ну, значит, показалось, — покладисто согласился Тимар. — Все хочу спросить — как у тебя с графом?
— Чудесно, — проворчала я. — Тебе-то что?
— Мне? Любопытствую. — Судя по звукам, Тим устраивался в библиотеке надолго. — Это не твоя пуговица на полу?..
Лярвин дол!
— А с графом вы отличная пара.
— Тим, я сейчас тебя стукну.
— За что?
Услышав приближающиеся шаги, я вытащила первую попавшуюся книгу и раскрыла на середине.
— За неуемное любопытство!
Тимар прислонился к шкафу, стараясь не давить на больную ногу, растер бедро, откинул за спину свесившуюся косу.
— Я просто хочу, чтобы у тебя все было хорошо, а для этого нужно, чтобы ты прекратила накручивать себя и трепать нервы Его Сиятельству.
— Ему потреплешь, как же!
— Тебе это неплохо удается. — Тим вдруг фыркнул. — Ты книгу вверх ногами держишь!
Брыг!
Захлопнув том, я запихнула его на место и попыталась протиснуться мимо Тимара, но брат поймал меня за талию.
— Нет уж, от разговора ты не сбежишь. Служанки слышали, как вы позавчера ругались — из-за чего?
— Я не хочу об этом говорить. Пусти, — задергалась я.
— Не пущу. Давай пошипи на меня.
У Тима очень светлая улыбка, преображающая его нервное лицо с тонкими чертами. И веснушки… Яркие солнечные крапинки на носу и под глазами, которые он все пытается вывести огуречным бальзамом. Люблю его…
— Я тоже тебя люблю, — Тим погладил меня по волосам, по спине. — Рассказывай, что ты себе навыдумывала? Эли подробностей не слышала, боялась долго у двери стоять.
Не выдержав, я засмеялась.
— Сумасшедший! А если бы граф узнал, что ты велел за нами шпионить?
— Думаю, он бы мне нос свернул набок. Так что рассказывай сама, не заставляй меня рисковать чудесным профилем.
Вздохнув, я уткнулась ему в плечо.
— Он ведет себя, как мой друг. Я не понимаю зачем, Тим? Для чего? Он же мой хозяин и господин, я же все равно сделаю что бы он ни велел. А он… Понимаешь, я боюсь ему верить! Я уже считала его другом, и что из этого вышло?
— М-да… — Тим отстранился и, опираясь на мое плечо, пошел к креслу. — Болит, зараза! Никак к метели. Садись, — кивнул он на стул. — Как говорится, отсутствие женского воспитания налицо… Лира, ты же умная девушка, неужели в твою хорошенькую головку никогда не приходила идея, что ты ему просто нравишься? И что подарками он выказывает свое расположение? Или ты ждешь, что он рухнет на колени с воплем: «Любимая, я жить без тебя не могу?» Что серенады петь начнет? Лира, он граф, Первый Советник князя, он начинал службу простым капитаном, а стал Лордом-Адмиралом! Сам! Без протекции отца! Ты всерьез считаешь, что в Его Сиятельстве можно отыскать хоть каплю романтизма? Ему тридцать семь, Лира! Он взрослый мужчина, как ты правильно сказала, твой хозяин — и чтобы сопли на кулак мотал, добиваясь твоего расположения? Он привык просто БРАТЬ, ничего не давая взамен, тебя же засыпает подарками, о которых Галия могла только мечтать! Он позволяет тебе то, за что другую уже давно отправил бы в казармы, на потеху солдатне, или просто высек. Какие еще доказательства тебе нужны, скажи?..
…мне действительно позволялось многое.
Я была в легком шоке, когда узнала, что обыденные для меня вещи недоступны другим леди — не то что признанным бастардам, но даже законнорожденным. Книги, учеба, уроки верховой езды и плавания — все то, что долгое время я считала обременительной обязанностью, вдруг оказалось редкой привилегией, возможным капризом отца или опекуна. О прогулках в одиночестве, без десятки компаньонок, о горной пантере в спальне, о разговоре на равных, о ежемесячно выделяемых деньгах, которые я могла тратить по своему усмотрению, даже не упоминаю.
Хорошо помню один из вечеров, устроенных в честь графа парой его баронов. Я, как посмеивался Йарра, бунтовала, отказываясь надевать платье — холодно, неудобно, на грудь все пялятся, и Его Сиятельство позволил остаться в чем есть, удовлетворился иллюзией, делающей меня старше и… как бы это сказать, более развитой. В чем есть — это в брюках, рубашке, короткой меховой жилетке и невысоких сапожках. И с залихватским платком на шее, прикрывающим следы страсти графа. Когда слуга принял мой плащ, тишина в зале наступила гробовая — не то чтобы общественность не знала, что в домашней обстановке я предпочитаю одежду пажа, но такой откровенный вызов приличиям и устоям! Штаны носили только оголтелые наемницы и магианы. И я.
Охота еще была.
В ответ на мой умоляющий взгляд Йарра кивнул:
— Развлекайся. — И чуть придержал коня.
А я возглавила загонщиков, пустив Ворону вскачь впервые за год, и отпустила поводья, только когда не менее довольная, чем я, кобыла выбилась из сил. Тогда же я позволила псам взять след — до этого они, гонимые флером, просто бежали по лесным тропам. Помню обалдевшего лося в кустах — свора лишь облаяла его и понеслась дальше.
— Беги, сохатый! У тебя сегодня счастливый день!
— …Накаталась? — спросил граф, когда догнал меня. — Шапка где?
— Ой… Потеряла, кажется, — спохватилась я.
— Ой, — передразнил граф и натянул мне на нос капюшон плаща.
Йарра даже пощечину мне простил.
Тем вечером мы были на стрельбище, и Его Сиятельство, якобы рассказывая что-то серьезное и, несомненно, важное, шептал мне на ухо такое!.. Такое!.. У меня даже кончики волос покраснели. Я едва дождалась, пока капитаны десяток отвернутся, давая отмашку следующим арбалетчикам, и, вырвавшись, со всех ног бросилась в конюшню. Граф догнал меня почти сразу, схватил за плечо, развернул, и…
— Ты в своем уме? — ровно спросил он.
На его щеке алел отпечаток моей ладони.
— А вы! Вы!.. — задыхаясь от страха и возмущения, выкрикнула я. — Вы думаете, какие гадости говорите?
— Гадости? Когда я их делаю, а не говорю, тебя все устраивает!
— А вот и нет! — сообразив, что если не получила оплеуху сразу, то мне уже ничего не грозит, я осмелела.
— Нет, значит? — В глазах у Йарры зажглись шальные огоньки. — Как говорят в Рау, вызов принят… — Граф схватил меня за локоть и втолкнул в стойло к своему жеребцу.
