Юлия Колесникова - Свора - Зов крови
— Ты ведь меня блокируешь, как мне это удастся, — я и глазом не моргнув солгала ей, сыграв на самолюбии Волчицы — главном проклятье волков. Они становились до того наивными, когда поешь им дифирамбы. Не удивительно, почему их не пускали править семьями. Продали бы всех на свете за то, чтобы люди узнали какие они красивые и особенные.
— Я догадывалась, что смогу тебя заблокировать, — проговорила она, широко улыбаясь, но при этом окидывая меня настороженным взглядом.
Все-таки Эстер мне не совсем поверила, но это тут же придало ей уверенности. К тому же рядом не было Аераса. Она снова стала самой собой — напыщенной и злобной. Хотя при этом старалась не пугать меня, очевидно ожидая, что это поможет усмирить меня.
— Проходи. Тебе стоит отдохнуть, насколько я знаю, ты довольно слабенькая. Не хочу, чтобы ты умерла во время обращения.
— Зачем тебе все это.
Я все же не удержалась от вопроса:
— Власть нужна всем.
— А нужно ли при этом всех ненавидеть?
Стоило мне ступить за порог в явно обжитую и богато обставленную комнату, как Волчица подошла ко мне.
— Я не ненавижу и не боюсь, в отличие от всех — я правлю и властвую. Меня пусть бояться, и ненавидят, тем самым они еще больше упрочняют мое положение.
— Всегда найдется кто-то, способный вам противостоять, — воскликнула я, почти переходя на крик, но тут же сдержалась. Такое поведение не убедит Эстер в том, что я уже не сопротивляюсь, — Даже если не мы, то кому-нибудь все равно захочется исправить твое поведение.
— Не думаю, что такое может случиться, — она хищно улыбнулась. В ее лице стерлось все человеческое. Аерас был очень не прав, думая, что она разумна. Ее глаза были бесноваты, и почти по сумасшедшему фанатичны.
— Все они, почти тоже самое, что и рабы. А у рабов нет никаких прав — только обязанности.
Я нахмурилась. Так вот оно что. Все они рабы, и ей все равно, что будет со стаей, это она хотела попасть в совет Легальной Своры. Перестать опасаться, и жить как остальные волки, при этом имея привилегии.
— Интересно, а они это знают!?
— Хочешь поделиться с ними — давай, чего ты ждешь? Возможно, они тебя послушают! — рассмеялась глухим сиплым голосом Волчица. Власть действительно сделала ее безумной. И это заставило меня забыть об осторожности.
— Аерас вам не позволит!
Она удивленно улыбнулась и отошла от меня на несколько шагов, но я не сдвинулась с места. Мое положение у двери давало некоторое преимущество. Дверь близко, а волки пока что в отключке, потому что Эстер решила подготовить их к моему обращению — тем самым она давала мне шанс.
— Он глупец. Даже не понимает, как я использую его не умершую любовь к дочери в своих целях, чтобы удерживать рядом. Он думает, что я не знаю, как его присутствие спасает наши шкуры. Но я знаю!
Я посмотрела на нее, не веря своим ушам. Так вот почему она так странно вела себя с Аерасом. Она играла для него роль его дочери, тем самым давая несуществующую надежду, что так может восполнить ее потерю. А пребывая рядом с Эстер, он тем самым защищал ее стаю и те бесчинства, что они совершали. И потому их не ликвидировали еще семь лет тому назад.
А Аерас по-прежнему сохранял ей верность. Но то, что он нам помог, и пообещал мне помощь, говорило о его некотором осознании настоящей сути Эстер.
— Вы зло! Самая худшая его ипостась!
— Только потому, что знаю, чего хочу? Я хочу безграничной власти и это моя цель! Найди свою, и посмотрим, как ты запоешь. Хотя у тебя есть цель — ты тут ради подруги, и смотри, чем ты жертвуешь. Так разве мы сильно различимы?
Ее ответ меня поразил. Я никогда не стану такой же как она.
— Не смей меня сравнивать с собой! — мои руки затряслись от гнева.
— Такие ли мы различные? Тебе ведь понравилось терзать моих волков, не правда ли? Может поэтому ты здесь? Но ничего, я тебе покажу истинную силу и настоящую жизнь, ты еще будешь мне благодарна.
Неожиданно лицо Волчицы смягчилось, и она обратилась ко мне как-то по-особенному приятно:
— Неужели ты простая глупая девчонка можешь понять, о чем я толкую? И что в тебе нашел Изегрим?
Вернувшись снова ко мне, Естер остановилась рядом. Я не осознанным жестом подалась назад, но стенка сдержала мой побег от ее прикосновения. Ее рука прикоснулась к моему лбу, будто бы собирая прилипшие волосы, но она просто хотела напугать меня этим. Не тут-то было. Я не боялась ее, и не боялась той боли, что она может причинить мне.
Чувствуя, что Бет недалеко, я поняла, что она снова обратилась. И теперь я беспокоилась лишь за нее — ее связь со своим сознанием ослабевала, все более подавляемая волчьей сущностью, и я не хотела, чтобы с ней произошло тоже, что и с дочерью Аераса. Время от времени я взывала к ней в ее голове, и это давало мне передышку на несколько минут, когда я была уверена что она в безопасности.
Когда Волчица вновь посмотрела на меня, ее ярость возросла. Каким отвратительном огнем смотрела она в мою сторону, и мне даже не нужно было попадать в ее мысли, чтобы понять причину ее злости. Все дело было в Изегриме — поняла я. Она не могла простить мне того, что он захотел меня больше, чем ее.
— Так вот почему ты меня не хочешь убивать. Используешь меня как тебе нужно, и таким образом отомстишь за то, что я нравлюсь ему? Обратив, ты лишишь меня любимого и лишишь семьи? И давно ты задумала такое мщение?
Волчица отошла, но я двинулась за нею вглубь комнаты к огромной кровати с балдахином.
— Конечно. Еще тогда когда он пошел против меня.
Холодная улыбка заставила меня остановиться, но ненадолго. Мы замерли друг напротив друга. Мои глаза взирали в ее желтые бесчеловечные уже без страха. Я видела всю ее ненависть, но она не уступала моей. Теперь я уже не скрывалась под маской страха.
— У него всегда были любовницы, но чтобы так кого-то хотеть… такого не было. Ты отобрала его у меня, за это я получу хоть что-то в ответ.
— Это не я отобрала его, и ты знаешь это и понимаешь. Только он виноват в своих желаниях.
— О, не переживай, я уже отомстила ему.
— Что?
Такого ответа я не ожидала, и это покачнуло мое положение, и я действительно немного ощутила страх.
— Ты с ним что-то сделала?
— Тебе его жаль?
Она удивилась. Но это было наигранное чувство. Я вообще теперь не понимала, способна ли она на какие-либо чувства, кроме лютой ненависти ко всем. Ее отстраненное лицо уже не было похоже на лицо ненормальной. Нет, она четко осознавала что делает, и как я поняла, шла к этому давно. Возможно, мое появление и мечты Изегрима обо мне стали просто предлогом, чтобы совершить нечто такое, во что я пока что не могла поверить.
