Елена Сарафанова - Поверить в чудо (трилогия)

— Дальше буду говорить я, — вступил в разговор Василий Фомич. — Мы с Филиппом выросли вместе, а когда учились в университете, я обнаружил, что мой друг в одночасье переменился. Самостоятельный, решительный, умный парень вдруг стал глупым, сентиментальным и пугливым идиотом. Вначале я списал это всё на первую любовь, ведь Марианна действительно была потрясающе красивой женщиной, но быстро понял, что всё не так просто.

— Это был один из видов "печати принуждения"? — уточнила Ольга.

— Да, Филипп, фактически, превратился в личного раба мадам, — процедил Василий. — Он бегал за ней, как собачонка, исполняя приказы и пожелания, часами ждал возле работы, забросил учёбу, семью и при этом вздрагивал, стоило ей оказаться поблизости и испуганно озирался, когда я ругался в её адрес.

— Те два года, пока я был рабом, словно выпали из моей жизни, — горько заметил Тищенко. — Я помню лишь обрывки событий, а ещё её лицо — холодное и удовлетворённое.

— Все мои требования, а потом и мольбы, оставить друга в покое Марианна игнорировала, — продолжил рассказ Василий, — а вскоре на меня напали и страшно избили — это мадам давала понять, чтобы я знал своё место.

— И никто из старших не вмешался? — спросил Макс.

— Муж Марианны как раз и был старшим — патриархом древнего рода "чёрных", он закрывал глаза на шалости молодой жены и все свои силы направлял на частный строительный бизнес. Это ведь были лихие 90-е, банды и бригады делили страну, в Киеве "малиновые пиджаки" перераспределяли территории и "чёрные" во всём этом активно участвовали. Никому не было дела до Филиппа и его судьбы.

— Но ведь он освободился, пусть и не сразу, — заметил Макс.

— Ему просто повезло, — огрызнулся Василий. — Паучиха, к тому времени, присмотрела новую жертву и ослабила контроль. Марианна вообще по жизни только это и делала — словно паучьей липкой сетью оплетала людей и играла с ними, пока ей не надоедало. Затем выбрасывала без всякой жалости. А после резкого снятия "печати принуждения" жертвы не всегда могли полностью очнуться, часто теряли память или попадали в больницу с инсультом.

— Вот и я тогда потерял память, — вставил Тищенко, — а в этот раз от инсульта и самой "печати" меня спасла Ольга.

— Так что же случилось? — спросила девушка.

— Марианна вместе с мужем попала в аварию по дороге на Борисполь, объяснил Василий Фомич. — Старый Фройд погиб, а она оказалась прикованной к постели — травма позвоночника и недельная кома. За эти дни я успел вывезти лежавшего без движения друга на юг и пристроил у знакомой знахарки, а сам вернулся и стал ждать новостей. Через месяц меня нашли "шестёрки" Фройдов и привезли в больницу к Марианне. Естественно, она желала знать, где её игрушка, потому что вдруг поняла, что Фил ей нужен и она его любит, даже прослезилась вполне натурально. Но жалеть я её не собирался и сказал, что освободил друга от заклятия, он далеко и ей до него не добраться…что Филипп всё знает, но не желает видеть старую гадину.

— Ох, — вздохнула девушка, — женщинам такое говорить опасно.

— Мне было всё равно, так хотелось отомстить и за Фила, и за себя. Я ушёл, хлопнув дверью, а Марианну вскоре родные увезли в Европу лечиться.

— Я полгода приходил в себя, — добавил Филипп, — словно заново родился и увидел, как прекрасен мир. — Он грустно улыбнулся. — Тогда же на юге я встретил свою будущую жену.

— Да уж, — покивала головой Ольга, — занятная история. Я так понимаю, Марианну в Европе поставили на ноги и возвращаться обратно она уже не захотела?

— Да, — подтвердил Василий, — спустя пару лет она снова вышла замуж, правда, в течение первого года всё время писала Филу. Но я перехватывал письма, мы ведь жили рядом, ну и…

— Вы ничего не знали? — спросила Ольга у Тищенко.

— Нет, пока спустя годы, Марианна, повторно овдовев, решила вернуться в Киев и мы снова встретились. Да и как было не столкнуться, ведь круг "чёрных" не так уж велик.

— Я не жалею о том, что сделал, — нахмурился Василий. — Да, я забирал письма Марианны и читал их. Она просила прощения у Филиппа и звала его к себе, обещая рай на земле. Хотела жить с мальчишкой, который был моложе её на 16 лет и которому она чуть не сломала жизнь, — он вздохнул и потёр щёки руками, словно сбрасывая наваждение. — Мне кажется, в нашей жизни различные события происходят не просто так… и высшие силы словно ведут учёт действиям и поступкам каждого из нас. Но даже среди "чёрных", где грань добра и зла размыта, нужно оставаться человеком…

— …потому что однажды, когда последняя капля зла переполнит чашу терпения вселенной, наступит расплата, — закончил мысль друга Филипп. Было видно, что эту тему они между собой обсуждали неоднократно. — Марианна заплатила высокую цену за свою жажду власти над людьми и считаю, что Василий поступил правильно, не показывая мне её письма. Всё равно я бы не дал паучихе второго шанса, да и в раскаяние её не верил.

— И никто бы не поверил, — откликнулась Ольга. — Но вот что интересно — если бы женщина искренне каялась и верила, что изменилась к лучшему, и хотела, как бонус за хорошее поведение, возврата любимого человека… то месть за то, что её жертву не оценили и что её не простили была бы для Марианны вполне обоснованной.

— Никакой логики, — хмыкнул Макс.

— Вот-вот. Когда мы встретились и я узнал, сколько ей пришлось пережить, пока она вновь смогла встать на ноги, — продолжил Филипп, — а Марианна поняла, что её писем я не получал… в общем, я почему-то почувствовал себя виноватым. Она так страдала, мучилась, боролась… потеряла возможность иметь детей, а я даже писем её не видел.

— Поэтому месть мадам Фройд была, в первую очередь, направлена против Василия Фомича, — кивнула девушка, — как на главного виновника её несостоявшейся любви, ну а потом пришёл и ваш черёд. Хотя я согласна с Максом — как-то всё это не логично… хотя в женских эмоциях и желаниях даже сами женщины часто путаются. Всё сводится к одному — хочу, моё, лучше уничтожу, но никому не отдам.

— И хватит об этом, — Василий глотнул чая и посмотрел на Ольгу. — Лучше объясните мне, как так получилось, что именно вы оказались в больнице у Фройд?

— Я попросила Макса отвезти меня взглянуть, как там Марианна, ведь у неё было несколько откатов, ну и… — Ольга рассказала о своём визите в больницу и о том, что предупредила Фройд о последствиях. — Так что в отношениях с этой дамой, думаю, вы можете поставить жирную точку, — вздохнула красавица, теребя свою косу, — иначе это никогда не закончится.

Они помолчали, переглядываясь, а потом Филипп улыбнулся и сказал: