А единороги будут? - Ирина Владимировна Смирнова
Все вокруг как будто преобразилось, серые тусклые камни засверкали на появившемся из–за туч солнце, тишина начала отвечать нам журчанием ручья и пением какой–то длинноногой пичужки, потом добавился шум ветра, вплетаясь в чудесную музыку. Мир ожил и заслушался, как и мы с Рикиши.
И даже появление огромной фиолетово–черной драконицы не прервало песню, мы дослушали ее до конца и только после этого встали и поклонились Малассе. Да, ее крылья, действительно, были осыпаны глазами, как ночное небо — звездами. Но выглядело это не отталкивающе, а красиво. Мордой драконица очень напоминала свою сестру, а все ее тело было покрыто полупрозрачной черной броней с пурпурным отливом, словно созданной из дыма, из игры света и тени.
— Можете снять свои маски, я нашла бы вас и без них, только по этим чудесным звукам, — пророкотала она. — Ведь эту флейту я лично создала и подарила сыну Асмодея.
— Сыну? — удивилась я.
— Да, у него есть сын от ангелицы, полудемон — полуангел. Забавный мальчик и прекрасный музыкант. В день его совершеннолетия, я, как крестная мама, подарила ему эту флейту.
— Вы — крестная мама?
— Ты так и будешь постоянно переспрашивать? — рассмеялась Маласса, глядя на мое растерянно–удивленное лицо. — Да, в отличие от своих родственников, я даже не скрываю, что покровительствую некоторым избранным дроу и демонам. Аркат и Илат делают это тайком, опасаясь насмешек остальных, Силанна предпочитает наблюдать за своими подопечными со стороны, а Эльрат помогать всем сразу. Ему можно — кентавров и единорогов не так уж и много, и они честно соблюдают его странные законы.
— А что вы решили сделать с Истейлией? — спросила я, в очередной раз наивно решив, что раз с нами драконица, значит, теперь все будет хорошо.
— О, нам пришлось много и долго спорить, выслушивать наших помощников, совещаться с богами, размышлять, какое решение для мира будет предпочтительнее…
— И?! — непочтительно поторопила я Малассу.
— И мы решили совершить слияние с Истейлией из параллельной временной ветки, но взять самый дальний слой…
Не знаю, как остальные, а я, даже при том, что все слова были более–менее понятны, осознать сказанное полностью не смогла.
Драконица добродушно усмехнулась и решила пояснить на примере.
— Вот смотри, есть временная ветка, в которой некто возвращается вечером домой, спотыкается о торчащий из дороги камень, падает, ударяется виском о выступ другого камня и умирает. Но в другой временной ветке он уже просто падает, ударяется и теряет сознание. В следующей — падает, встает, отряхивается и идет домой. Есть ветка, где он, вообще, не упал, или пошел другой дорогой, или пошел позже… Понимаете? — Маласса оглядела нас, фыркнула, сдерживая смех, и продолжила: — В каждой из этих временных веток события развивались дальше по–разному. Но заметны они были бы только для тех, с кем этот некто связан. И если бы я захотела, то могла найти слой, где этот некто тоже должен был погибнуть, но в другое время и в другом месте, и перенесла бы его туда, где он уже погиб, но чуть раньше. Нам, драконам, и не такие фокусы прощаются.
Мы дружно покивали, делая вид, что все понимаем. До меня даже вроде бы стало доходить, каким способом будет спасена Истейлия.
— Храм принял ваше желание и перенес вас во временной слой, в котором через некоторое время произойдет полное исчезновение мира. Есть у меня подозрение, что столь внезапная гибель связана с каким–нибудь огромным метеоритом, но углубляться в непонятные вам подробности не буду. Просто поверьте мне — эта Истейлия скоро погибнет, но у вас есть время предупредить всех и, одновременно, успокоить.
— И сколько у нас на это времени? — быстро принялась я уточнять подробности, пока мои мужчины пытались уложить в своих головах полученную информацию.
Да, временные слои, наложения реальностей, падающие метеориты. Это, наверное, довольно сложно для восприятия. Хотя такая наука, как астрономия, на Яхолии точно существует. Надеюсь, и на Истейлии не только религиозные песнопения разучивали.
— Мы хотим изъять мир полностью и наложить его на существующий в вашем временном слое с минимальными потерями. Так что, по оптимистичным подсчетам, у нас в запасе двенадцать часов. Как раз хватит, чтобы навестить короля Истейлии, а уж он сам позаботится о том, чтобы сообщить эту новость своим поданным.
— А как вы будете накладывать? Ну, людей — ладно, а горы на горы и леса на леса? А тут дроу есть? А эльфы? А гномы и демоны? Их же вы тоже перенесете?! — уф, сколько можно вопросов оттарабанить подряд, оказывается.
— Перенесем, — снова фыркнула от смеха драконица. Да, Маласса мне нравилась гораздо больше, чем ее сестра. Тоже с чувством юмора хотя бы, как и Аркат.
Тут я вспомнила про египетского двойника и, уже подхваченная крепкими сильными лапами и закинутая на спину, попробовала рассказать о своих подозрениях. Но, похоже, драконица меня не слышала, потому что никакой реакции не последовало. Как летели, так и продолжали лететь.
Вообще, полеты на драконах я представляла несколько иначе — типа я сверху, в позе крутой наездницы, держась за шею и… очевидно, мотаясь слева направо и справа налево от ветра, или, вообще, повисая вниз ногами и болтая ими в воздухе, м–да.
Но, на самом деле, нас запихали между шипов, и если вцепиться в передний мертвой хваткой и стараться не ударяться головой с размаху о задний — летать какое–то время вполне можно. Только из–за крыльев не видно ничего снизу, да, и вообще, ничего не видно — только ветер в лицо, до свиста в ушах и слез из глаз.
Немного оклемавшись от самого осознания факта полета на драконе, мы с Бхинатром, общими усилиями, воздвигли небольшой кокон, сдерживающий вихревое буйство вокруг нас.
Хотя мы летели над облаками, однако дышалось легко, только создавалось ощущение, что воздух вокруг чище и вкуснее, что ли. Единственное — было несколько прохладно, но кокон не только защищал от ветра, но еще и пытался согревать нас.
За почти часовой перелет у меня задеревенели мышцы рук, и затекло все тело, особенно та часть, которая ерзала между шипами. У Малассы вдоль хребта шел более–менее зауженный и сглаженный шипастый нарост, именно на нем мы все и сидели. Потому что, даже если мы бы и смогли разместиться втроем на соединении шеи с туловищем, там, где уже точно не стали бы мешаться крылья, нам пришлось бы провести час практически на шпагате и удерживаться
