Рабыня демона «Золотой горы» (СИ) - Порохня Анна

- Асмодей...

- Здравствуй, друг, - я с ужасом смотрела на выходящего из ванной Астарота.

Как он там оказался?! Демон был абсолютно голым, медленно обматывая бедра полотенцем. Гад... Какой же гад...

Лицо Асмодея потемнело от гнева и боли. Я смотрела на него и хотела умереть.

- Что ты здесь делаешь? - тяжелое дыхание со свистом вырывалось между стиснутых зубов демона.

- Она выбрала меня. Это конец, Асмодей, - Астарот подошел ко мне и обнял за талию. Я чувствовала бешеный стук его сердца и жутко хотела вырвать его из этой бездушной груди.

- Скажи мне это, - красные глаза Асмодея казалось, потухли, когда он посмотрел на меня. - Скажи, Таня...

Я видела, что он боялся смотреть на меня, боялся того, что он мог увидеть в моих глазах. В моей душе все переворачивалось, но мое лицо было спокойным, что стоило мне огромных усилий.

- Он говорит правду, я выбрала его.

- Я люблю тебя, - ужасная боль плескалась в глазах Асмодея.

- Я выбираю Астарота, - сказала я, проглотив колючий комок, сжимающий горло.

- Ты уверена? - Асмодей сжал кулаки, его грудь высоко поднималась. - Повтори еще раз.

- Она уже сказала тебе...

- Заткнись, Астарот! - демон был похож на раненого льва.

- Да, я похожа на твоих лошадей. Слишком свободолюбивая и норовистая, - отчетливо произнесла я, чтобы он УСЛЫШАЛ меня. - Поэтому мое мнение поменялось. Я страстно желаю Астарота.

- Хорошо, - Асмодей в последний раз посмотрел на меня и исчез.

Его глаза были почти черными.

- Молодец, - Астарот развернул меня к себе и поцеловал в губы. - Я знал, что ты будешь умницей.

- У меня есть к тебе одна просьба, - я отошла от него на несгибающихся ногах и присела на кровать.

Внутри все умерло. Мне было все равно.

Но я должна была оплакать свою любовь.

- Я слушаю тебя, - Астарот сложил на груди большие руки.

- Дай мне время. Я не могу...

- Три недели, - он поднял мое лицо за подбородок. - У тебя есть три недели. После этого я приду и трахну тебя на этой кровати. Ты будешь рада видеть меня и сгорать от страсти. Да?

- Да, - ответила я, и одинокая слеза скатилась по моей щеке.

- Ну что ж, оставляю тебя рыдать под траурные марши, - он нагнулся и лизнул мне губы. - До встречи, моя нежная роза.

Комната опустела, но я опустела раньше.

*     *     *

Асмодей врывался в параллельные миры Вселенной, путаясь во тьме и свете, в пыли и водяных потоках. Его сердце не взорвалось от боли, нет... Оно взрывалось каждую минуту, причиняя ему немыслимые муки. Все злое и звериное, что было в нем, обратилось против него, поднимаясь изнутри желанием убивать и разрушать. Обессилев от перемещений, он вернулся в Ад, покрытый пылью и грязью, превратившись в исчадие того мира, который был его домом...

- Ну вот и ты, Моди... - печальный голос Люца был первым, что он услышал. Асмодей поднял глаза и исподлобья посмотрел на демонов-стражников, окружавших Люцифера. - По законам Ада ты будешь заключен под стражу и доставлен в подземелье смертников.

- За что? - прохрипел демон, но на его лице не дрогнул ни один мускул. Ему было все равно.

- Я подозреваю, что ты убил Обизат, - Люц  вглядывался в своего друга, ища хоть что-то в этих мертвых глазах.

- Она мертва? - легкое удивление скользнуло по его лицу. - Туда ей и дорога.

- Ты хочешь сказать, что не убивал ее? - Люц приподнял бровь. - Кто же тогда?

- Я не убивал ее. И не знаю, кто это сделал, - невесело усмехнулся демон. - Но готов пожать ему руку.

- Я не верю тебе. Только ты желал ей смерти, - Люцифер отвернулся и направился к коню. - Взять его.

Стражники скрутили несопротивляющегося князя и растворились в воздухе. Люц запрыгнул на лошадь. Его лицо было задумчивым и серьезным, когда он оглянулся на пятно перехода...

Асмодей, склонив голову, сидел в углу сырой тесной камеры, с потолков которой капала вода. Его запястья сковывали тяжелые кандалы, но он, казалось, не замечал их. Густая щетина превратилась в короткую бороду, а белоснежная туника была серой от грязи. Теперь он понимал, что кошмар, повторяющийся каждую ночь — он предостерегал его... Земля принесет ему страдания. Борьба с любовью не под силу даже демону. Он смотрел в пол и думал, думал...

Как? Как она могла так поступить? Он видел ее глаза, он чувствовал, как бьется ее сердце, как она дрожит от страсти к нему. К нему, не к Астароту! По законам Ада его казнят, а прах развеют над Провалом Вечных Мук. Но это его совершенно не заботило. Лучше умереть, чем испытывать такую боль. Он снова и снова прокручивал последнюю сцену с Таней и вспоминал их разговор: «Я выбираю Астарота... Да, я похожа на твоих лошадей. Слишком свободолюбивая и норовистая, поэтому мое мнение поменялось. Я выбираю Астарота.»

Он сжал кулаки, и цепи на его запястьях зазвенели. Но почему она вспомнила о его лошадях? К чему она это сказала? Асмодей вдруг возбудился и поднялся, тяжело дыша. Что-то было не так... Его потускневшие глаза снова вспыхнули красным. Снова ее тонкий голосок зазвучал у него в голове: "- Расскажи мне о своих лошадях. У тебя их много? - Пять, не считая Черта. Они очень норовистые, - Асмодей улыбнулся. - Слишком свободолюбивые и у каждой свой тяжелый характер... Но они любят меня и никогда не оставят."

Их последний разговор... Черт! Как же он непроходимо глуп! Его птичка хотела сказать ему этим, что она любит его! Значит, Астарот чем-то напугал ее, и когда она говорила, что выбирает Астарота, вспомнила о лошадях Асмодея и попыталась намекнуть ему... Глупец!

- Стража! - заревел он, и эхо его жуткого рева отбилось от каменных стен темницы. - Мне нужен Люцифер! Немедленно!!!

*    *    *

Мне не хватило бы и жизни, чтобы оплакать свою любовь к Асмодею, а три  недели, "подаренные" мне Астаротом, пролетели как один миг. Этим вечером он придет, чтобы взять то, что так давно добивался. По мне поползли мурашки страха, граничащего с паникой. Последнюю неделю мое самочувствие ухудшилось настолько, что я сползала с кровати, чтобы вывернуть в унитаз то, что так старательно запихивала в себя. Я похудела, и лишь горящие нездоровым блеском глаза еще делали меня похожей на живого человека. Зеркало было самым страшным испытанием для меня. Глядеть на свое отражение  мне приходилось скрепя сердце. Я должна была приготовиться...

Когда луна заглянула в мое окно, в комнате появился Астарот. Его нетерпение читалось в резких движениях его рук и расширенных в предвкушении зрачков. Он смотрел на меня, сидевшую за туалетным столиком, с аккуратно расчесанными волосами, слегка накрашенными ресницами и чуть тронутыми розовым блеском губами.

- Что с тобой, моя нежная роза? - он был явно удивлен моим видом. - Ты хочешь вызвать во мне отвращение? Зря... У тебя это не получится. Твоя худоба даже нравится мне...