Орден Скорпионов - Айви Эшер

– Знаю, из тебя еще много чего может вылиться, так что не трать мое время впустую. Этот Дорсин, он не справился с похищением или с выкупом?

В глазах Фалин застыла ярость, но она начинает говорить, и Нейт возвращает ей голос.

– Он думал, что он похитил истинную наследницу Корвен-Налрора, потому что я так ему сказала. Но я же не идиотка, чтобы доверить этой пиявке такой сильный козырь.

Фалин кривится, словно ожидая, что в любой момент в ее горло вольется еще больше боли, но когда этого не происходит, она становится еще злее.

– Мне нужно было избавиться от тебя, но я не могла этого сделать, пока твоя хранительница жива. Я знала, что у меня будет лишь одна попытка – иначе Айджиины все поймут и заберут мою голову, – рычит она, переводя взгляд с меня на Нейт и обратно. – Работорговец должен был получить выкуп за эту маленькую дрянь у твоего отца, он бы никогда не понял разницы. Я даже сказала Дорсину, где он может найти доказательства того, что у короля есть наследница. Но что-то пошло не так. Он не потребовал денег, которые нам были нужны. Он не перерезал ей горло на глазах у твоего отца, как должен был. Это означало, что я должна была сохранить тебе жизнь.

Кусочки пазла складываются в моей голове так быстро, что я не успеваю сосредоточиться на том, что каждый из них собой представляет – только на картине, которую они создают, вставая рядом друг с другом.

Дорсин должен был убить меня, но не раньше, чем он выжмет из короля Корвена деньги. Фалин собиралась убить Нейт, как только расправится со мной, но что-то им помешало. Может, она и не знает, что испортило ее план, но я-то знаю.

Я смотрю на «скорпионов» и вижу, как в их глазах появляются зачатки понимания.

Они были тем, что помешало Фалин и Дорсину.

Я думала, это судьба просто издевается над нами, но все было взаимосвязано. Все это было частью одной паутины, но мы не могли видеть шелковые нити за пауками, сидевшими на них.

Орден Скорпионов наняли для охоты на Дорсина, потому что он украл документы у зельевара. Фалин говорила, что подсказала ему, где найти доказательство того, что у короля Корвена есть тайный наследник. Дорсин украл это доказательство у зельевара и, возможно, взял с собой ее ученика, чтобы замести следы. «Скорпионы» перерезали ему горло за это, а затем вернули доказательство и подозреваемого законному владельцу.

Я бы посмеялась над тем, как нас всех связали нити судьбы, но чувствую себя слишком опустошенной. «Скорпионы» бросили меня на произвол судьбы в ту ночь, но, как ни странно, они же меня и спасли.

Я смотрю на Нейт: она выглядит так, словно готова разрушить все королевства до основания. Я не знаю, чего я хочу больше – помочь ей или убраться с ее пути.

– Что ты собираешься с ней делать? – спрашивает Нейт, в ее голосе звучит безудержная ярость и такая сила, что волоски у меня на шее встают дыбом.

Я перевожу взгляд с нее на Первый Полумесяц Айджиинов. Фалин снова беззвучно кричит на нас, но я не желаю слышать больше ни единого поганого слова из ее уст.

Я узнала все, что хотела. И если у Фалин и остались какие-то секреты, то они могут умереть вместе с ней. Я впитываю алчность и злобу, пропитавшие ее взгляд и капающие с каждого беззвучно выкрикнутого слова, и позволяю им разбудить чудовище, живущее внутри меня.

Я оглядываюсь на Нейт.

– Я заставлю ее страдать за все, что она сделала, – отвечаю я.

Во мне и моих словах нет больше ничего – только яд и жестокость.

Рот Фалин внезапно закрывается – то ли по ее воле, то ли по воле Нейт. В ее взгляде – яд и издевка, но я жестко улыбаюсь и подхожу к ней ближе.

– Тиллео не любил, чтобы у его рабов клинка были шрамы. Ты знала об этом? – спрашиваю я Фалин, хотя понимаю, что она не может ответить. – Ему нравилась наша кожа, гладкая и без шрамов, ему нравилось, что так мы выглядим неопытными, что так нас легче недооценить. Лекари у него были искусными, – объясняю я, достаю кинжал и начинаю резать ее мантию. – Я была бы вся в шрамах, если бы не тура лекарей, что зашивала и исцеляла меня снова, и снова, и снова. Иногда им приходилось исцелять меня по три-четыре раза на дню, только для того, чтобы меня избили снова, потому что у учителей я была главной «любимицей».

Роскошная мантия Фалин падает на землю, открывая взору не менее царственное платье. Я принимаюсь за него, и треск рвущейся ткани странно меня радует – как и то, что дорогая ткань превращается в лоскуты.

– Конечно, сейчас ты не можешь увидеть доказательств этому, но я все помню.

Я подхожу к Фалин ближе, так, что мы оказываемся почти нос к носу.

– Я помню каждую плеть, каждый удар, каждый пинок, каждое оружие, которое когда-либо пронзало мою кожу. Я точно знаю, где должны быть все эти следы, где меня били, как вырывали ногти, как меня продавали. Меня использовали, потому что могли. Ты не увидишь ничего из этого здесь, – говорю я ей и провожу ладонью по гладкой коже. – Но все это вырезано тут, – я прижимаю ладонь к груди, прямо над сердцем.

Ее властный взгляд сужается, и я провожу кончиком кинжала по ее челюсти. Она вздрагивает от боли, а я смеюсь над ее слабостью и медленно, страдая от собственной боли, наклоняюсь. Хочу обыскать ее одежду – я знаю, где-то там был спрятан железный кинжал.

Наконец, я нахожу его, и Скорпиус помогает мне встать.

Я улыбаюсь Первому Полумесяцу, лидеру Айджиинов, суке, которой было все равно, что со мной случится. И я показываю ей монстра, которого она помогла создать.

– Я собираюсь написать свою историю на твоей гребаной шкуре, – рычу я. – Посмотрим, сможешь ли ты пережить то, что пережила я. Готова?

Ее глаза округляются от страха. Я прижимаю железное лезвие к ее спине, она вскрикивает, но звук теряется в мощной туре Нейт.

– Отлично, – злобно хвалю я ее. – Я тоже кричала так, что в конце концов из моей глотки не вылетало ни звука. Начнем с того, как я очнулась в клетке и узнала, что железо жжется.

* * *

– Не думаю, что у меня есть тура огня, – разочарованно вздыхаю я, вновь