Вероника Мелан - Чейзер. Крутой вираж

Наверное, не сложно, вот только мир после такого рассказа показался бы… хрупким. И ни к одному Порталу Лайза бы близко не подошла, и за Мака после этого держалась бы куда крепче – вообще не выпускала бы его руку из своей…

Вот и Элли, наверное, теперь точно так же не выпускает руку Рена. Да и он ее. Держит, не отпускает.

Чтобы не дать предательской мысли «вот бы увидеть Мака» высунуть кончик любопытного носа наружу, Лайза поднялась с дивана, очистила пальцы от налипших семечек и пошла выкидывать пустую коробку.

Глава 5

Вооружившись фразой «Проигравший смотрит назад, а победитель – всегда вперед», следующие пять дней Лайза жила, следуя строгому расписанию: вставала пораньше, тщательно накладывала макияж и подбирала одежду, наклеивала на лицо доброжелательную улыбку и приезжала в офис без опозданий. Работу выполняла без вдохновения, но выполняла – Майлз оттаял, – стала чаще появляться у кофейного автомата, возобновила общение с коллегами и даже несколько раз включала молчащий обычно у компьютера дисковый проигрыватель – делала вид, что наслаждается музыкой.

И все это время, чувствуя себя не то героиней криминального фильма, не то шпионкой, она внимательно наблюдала за Гарри: как и во что тот одевался, с каким настроением появлялся на рабочем месте, не выказывал ли излишней нервозности или другого непривычного поведения – ведь скоро ему передадут бумаги. Или уже передали?

Старина Олдридж вел себя, на первый взгляд, обычно: ежедневно заигрывал с секретаршей, благоухал на весь этаж одеколоном, жевал луковые сэндвичи и постоянно насвистывал «Милашку Розу». По этому свисту, а также по меняющимся с утра ярким пиджакам – с синего в клеточку на красный, с красного на темно-зеленый в полоску, с зеленого на коричневый, цвета свежей детской неожиданности, – его перемещение легко отслеживалось по этажу. Вот Гарри на рабочем месте, вот Гарри гарцует к шефу в офис, вот отправился перекусить, вот вернулся и наливает четвертый стакан кофе за час.

Дважды Лайза подсаживалась к нему за стол в кафе во время обеденных перерывов и заводила дружеские безо всякой темы беседы: расспрашивала о проектах, улыбалась, шутила, поднимала болезненную для всех работников отдела тему повышения зарплаты, пересказывала утренние новости и всем своим видом будто сообщала: «Видишь? Я твой друг. Мне ты можешь доверять, да-да, можешь».

Трижды она «случайно» натыкалась на Олдриджа у кофейного автомата и, смеясь, хлопала того по плечу, несколько раз «неожиданно» встречала его у входа в «КомАрт» и один раз даже подошла к его столу с вопросом о том, какой из только что созданных ей эскизов ему нравится больше.

– Я же доверяю твоему профессиональному мнению, – говорили ее губы. И «принеси мне бумаги!» – говорили ее глаза; Гарри делал вид, что ничего особенного не происходит, и польщенно улыбался.

– Вот этот набросок лучше, – стучал он холеным ногтем по одному из листов, – ты же видишь, здесь все гармоничней: обои, расстановка мебели, свет распределяется правильнее…

«Кого бы интересовало твое чертово мнение», – искусственная улыбка давалась ей так же легко, как манекену в витрине.

На дворе стоял восьмой день августа; до момента Х остались сутки.

Ближе к вечеру в то же время, что и год назад, Лайза постучалась в кабинет начальника и попросила выходной.

– Много работы, – пробурчал Майлз, не поднимая глаз от планшета.

Ее ладони вспотели; позвоночник начало покалывать от напряжения – ей нужен этот выходной. Именно этот и никакой другой.

– Мне очень надо. Очень! Зато потом я целую неделю буду пахать как вол – в два раза больше сделаю, вот увидите.

Сработало – мистер Кетч махнул рукой; Лайза почувствовала себя всплывшим после трехминутного погружения ныряльщиком – от облегчения кружилась голова.

Из кабинета она выскользнула под трель разразившегося звонком телефонного аппарата босса и успела увидеть, как коричневый пиджак Олдриджа мелькнул в проходе – Гарри отправился на выход.

Вечером, уже почти перед самым сном, который, по опасениям Лайзы, мог в эту ночь не прийти вовсе, позвонила Элли. Разговор вышел коротким, почти куцым, но содержательным.

– Завтра? – коротко спросила подруга.

– Завтра, – раздался такой же короткий ответ.

– Удачи тебе во всем. Отзвонись, ладно?

– Как только смогу.

– Если потеряешься… я буду знать, что все нормально.

– Да.

– Все. Удачи.

– И тебе. Спокойной ночи.

Какое-то время Лайза смотрела на застывшую с телефонной трубкой у уха тень на стене – сопела, думала, пыталась понять, сильно ли нервничает, – затем оставила бесполезные попытки осознать свое эмоциональное состояние – оно напоминало нервно дребезжащую струну, – положила трубку на тумбочку и отправилась спать.

Утро дня Х

Девять тридцать.

Кажется, в тот день она ела круассаны. На завтрак. Их оставил под дверью сосед.

Нет – она нашла их под дверью позже, после того как вышла из душа и приняла из рук Гарри бумаги.

То есть ей обязательно сейчас нужно сходить в душ? А вдруг она пропустит звонок в дверь – попросту не услышит его? И так ли важно, что именно она съест на завтрак? Напряжение нарастало; при мыслях о еде желудок бунтовал.

Десять утра.

Дрейк сказал, что история должна повториться во всех деталях – во всех. Неужели этот хитрец имел в виду то самое – ВО ВСЕХ-ВСЕХ?

«Иначе история не придет к тому же финалу, что и раньше», – кивнул в ее голове Дрейк.

Черт. Ведь вчера уже были некоторые расхождения: например, раньше она не спрашивала мнения Олдриджа о собственных эскизах – это считается? Или есть то, что не считается, – некритичные, так сказать, моменты?

Лайза нервничала. И чем больше стрелка часов удалялась от десятичасовой отметки, тем ощутимей становилась дрожь в ладонях.

Во сколько должен пожаловать коллега по работе – в одиннадцать? Около одиннадцати? Она не помнила точное время, и оттого, одетая в халат и так и не приняв душ, кружила по комнате, как загнанный в ловушку волк.

Нужно сходить в душ – вдруг это критично?

Нет, к черту душ – какая разница, будут ее волосы мокрыми, как тогда, или останутся сухими?

Гарри, где ты, Гарри? Уже пора.

Она то торчала у окна, всматривалась в проезжающие внизу машины – не остановится ли какая-нибудь у подъезда? – то вдруг начинала перебирать шкафчики, искать хлопья для завтрака.

Ты их не покупала. Ты не ходила в магазин.

Все верно. В последние дни она питалась исключительно на работе.

В сотый раз сообразив, что завтракать нечем, Лайза вновь принималась нервничать и кружить по комнате. Гарри, ну где же ты? Ведь уже почти одиннадцать.